Ты сказала, что это сработает - Энн Гарвин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слушая Холли и Роузи, я снова свернула на проторенный путь размышлений о том, как много пропустила за эти годы, вляпавшись в брак, в то время как могла бы активно выбирать себе партнера. Осталась вместо того, чтобы уйти, потому что не могла высказаться и выбраться. В прошлом острота этой потери усугублялась осознанием того, что я из-за боязни конфликта не справилась с этой задачей и не научилась добиваться своего.
Но в этой поездке я научилась многому. Первые слезинки, которые вытекли у меня из глаз и покатились по лицу, я попыталась скрыть. За ними последовали другие. Я услышала, как завозился Арахис, его голова возникла у меня на плече. Он лизнул мою челюсть, поймав соленую влагу. Я рассмеялась – получилось то ли хихиканье, то ли всхлип; облегчение было такое полное, такое приятное, точно я съела что-то вкусное.
Саммер посмотрела на Арахиса и по-доброму сказала:
– О-о-о, Сэмми.
И я решила, что в этом имени появилось какое-то новое значение.
– Эленор, познакомься с моими подругами, – произнесла Холли певучим тоном, какой появляется у каждой матери, как только рождается ребенок.
Глава 28
Спутница жизни
В пятнадцати километрах от больницы Святой Марии, в которой лежали и Кэти, и Роузи, Холли отстегнула ремень безопасности и вскинула на плечо сумку. Зазвучал сигнал безопасности.
– У нас есть еще десять минут, – сказала я.
– Я знаю.
– Холли.
Она снова пристегнула ремень, но казалось, вот-вот выпрыгнет из машины.
– Не думаю, что тебе удастся пронести туда Юту. По крайней мере, пока мы не проясним это с боль- ницей.
– Я спрячу ее в сумочке.
– Ты будешь брать на руки ребенка. Целовать Роузи. Юта – животное и общалась с кучей других животных. Кошка – неподходящая компания для Роузи и ребенка. Оставь Юту. Вымой руки. И иди к Роузи.
Холли моргнула.
– Я послежу за ней, – вызвалась Саммер и прижала к груди мурлыкавшего котенка.
Холли заерзала и обхватила мое запястье холодными костлявыми пальцами.
– Я нервничаю. Поверить не могу, что сейчас увижу малышку.
Она отстегнула ремень, и снова, точно правильный ответ в телевикторине, зазвучал сигнал. Холли послала поцелуй Саммер.
– Позаботьтесь друг о друге.
– Клянемся! – хором воскликнули мы и засмеялись над нашим единодушным порывом.
Я подъехала к полукруглому входу в больницу и остановила машину. Холли выпрыгнула и помчалась по тротуару, а я словно вернулась на сто лет назад, когда подвозила ее на семинар по истории. Она исчезла за вращающейся дверью.
– Она загребает ногами, как страус эму, – сказала Саммер.
– Как думаешь, мне удастся провести Арахиса к Кэти?
– Нашла у кого спрашивать про правила поведения. Но нет. Не удастся. От этого пса пахнет панкейками и мокрой шерстью. И потом, возможно, это действительно противозаконно. Обычно меня такие вещи не парят, но путешествие вышло эпическим. Сейчас главное – не облажаться.
– Ты на удивление мудра, Саммер.
– Тебя это удивляет только потому, что ты не знаешь, откуда берется мудрость.
С этим не поспоришь, она была права.
– Ты читаешь мою ауру? В ней говорится о том, что я могу повидаться с Кэти?
– Твоя аура уже в пути. Иди. Я посижу с собаками и Ютой. Все будет хорошо.
– Я ненадолго, подруга, а потом мы с тобой отправимся домой.
Прохладный влажный воздух Висконсина прояснил мне голову. Я на автопилоте проследовала в больницу через многоэтажную парковку – этот путь я проделывала множество раз. Внутри охранник не удосужился поднять на меня глаза.
Перед палатой Кэти я взяла себя в руки и, осторожно толкнув дверь, увидела, что моя ненаглядная подруга спит, и зеленый огонек капельницы бликует на ее волосах. Я вздохнула с облегчением. Где-то просигналил монитор, из коридора послышался стон, и заскрипела кровать.
Моя Кэти, с длинными ресницами и волосами, лежала, положив руку под подбородок.
– Кэти? – позвала я тем же тоном, каким говорила с Мэдди – в нем смешивались «Я здесь» с «Я люблю тебя».
Никакой реакции.
Я посмотрела на ее лоб, оправила свою одежду, заплакала беззвучно и отчаянно, как научаются плакать взрослые. Я вытерла лицо рукавом рубашки. Я снова позвала ее по имени.
Она открыла глаза и потянулась ко мне. Я забралась к ней в кровать.
– Я так рада, что ты здесь.
– А я-то как рада, что я здесь, – выдохнула я. – Ты пахнешь Кэти.
– А ты – «Макдоналдсом».
– У Холли и Роузи родилась малышка.
– Холли написала мне. И прислала фотографию. Такая славная.
Кэти была взволнована, но я видела, как она старается экономить силы. У меня екнуло сердце.
– Как ты себя чувствуешь?
– Дай воду. – Она указала на кувшин персикового цвета. – Устала. Ты знаешь, как это бывает.
Я знала. Слишком хорошо, и с этими словами в моем животе поселилось чувство, что вот я вижу Кэти и знаю, каково это, когда так бывает. Я села, придвинула тумбочку на колесиках и взялась за влажный пластиковый стаканчик.
– А где Дрю?
Я огляделась, почти ожидая увидеть на пороге палаты его красивое лицо.
– Он был здесь, но я отправила его домой.
Теперь я поняла, что они были парой, и восхитилась Кэти, которая заботилась о Дрю, в то время как он заботился о ней. «Чудесно», – подумала я.
Она с трудом села, сделала глоток воды.
– Расскажи про поездку.
– Мы с Холли теперь подруги.
Я выпалила это, как второклассница, усевшаяся в автобусе рядом с классной девчонкой во время экскурсии в музей.
– Правда?
Она потерла глаза, сжав кулаки, чтобы не оцарапать щеку капельницей. Этому она научилась за долгое время, проведенное в больнице.
– Она рассказала тебе о письме?
– Ты знала о письме? – Потрясенная, я схватила ее за пальцы.
– Не знала, пока Роузи не сказала. – Она снова отпила воды. – Я позвонила Роузи узнать, что нужно для ребенка. Мы разговорились. Получился долгий разговор о спутницах жизни, – она подмигнула мне.
Слова о спутнице жизни согрели мне душу. Мы время от времени говорили так в шутку, но это было правдой. Мы действительно были друг для друга спутницами по жизни. Так же, как мы с Мэдди, и, я надеялась, как впредь будем мы с Холли.
