Тайны Второй мировой - Борис Соколов

в том числе потери гражданского населения Чечни … 76,0

Потери населения России и СССР в войнах и военных конфликтах 1904 — 1996 … 51 529,2

в том числе потерн населения СССР, 1917 — 1991 годов … 49 376,2

Потери населения СССР от голода и коллективизации, 1930 — 1933 годов … 8000,0

Потери населения СССР от голода, 1946 — 1947 годов … 1000,0

Потери населения СССР от политических репрессий, 1921 — 1953 годов … 1 200,0[29]

Общие потери населения СССР от голода и политических репрессий … 10 050,0

Общие потери населения России и СССР в результате демографических катастроф 1904 — 1996 годов … 61 479,2

в том числе потери населения СССР 1917 — 1991 годов … 59 176,2

Общие демографические потери населения СССР и России в XX в., как можно убедиться, составили около 61,5 млн. человек и были одними из наиболее высоких в мире (в абсолютном значении с ними могут сравниться только потери населения Китая, но там, вероятно, более значительным фактором был голод, а не война). Потенциальные же демографические потери за счет неродившихся в годы Первой мировой, гражданской и Великой Отечественной войн достигли, по нашей оценке, 25,8 млн. человек.

Основная масса погибших и умерших в годы советской власти — более двух третей приходится на период Великой Отечественной войны. Приведенная нами цифра жертв политических репрессий 1050 тыс. человек может быть по меньшей мере удвоена за счет жертв красного террора в годы гражданской войны. Жертвы голода — около 9 млн. человек — в какой-то мере могут быть также приравнены к жертвам политических репрессий, поскольку наиболее жестокий голод 30-х годов был во многом вызван политическим мероприятием — коллективизацией, и от голодной смерти прежде всего умерли те, кто так или иначе находился в оппозиции советской власти — кулаки и другие крестьяне и кочевники (в Казахстане), не желавшие вступать в колхозы. Также и в годы Великой Отечественной войны в качестве пушечного мяса в наибольшей степени использовали подпадавших под подозрение призывников с оккупированных территорий и ополченские дивизии, сформированные из не вполне благонадежной городской интеллигенции. Коммунистический режим ни во что не ставил жизни своих подданных, а подлинно боеспособной армии, сравнимой с армиями Германии, Англии и США, создать не мог из-за низкого уровня самосознания, образования и боевой подготовки основной массы солдат и командиров. Кроме того, и рядовые и генералы тоталитарной системой были приучены бояться самостоятельно принимать решения, что не могло не сказаться пагубно на ходе боевых действий и уровне потерь. В результате победа в войне с таким серьезным противником, как германский вермахт, могла быть достигнута только ценой очень большой крови, почему советские потери и превышали многократно потери неприятеля. Подобное же равнодушие властей к населению во многом способствовало многомиллионным жертвам в периоды голода. Что же касается физического подавления инакомыслящих, один тот факт, что число жертв политических репрессий всего лишь за три десятилетия достигло демографически значимой величины — более 1 млн. человек, говорит сам за себя. По сути, к жертвам политических репрессий может быть отнесена и часть погибших в годы коллективизации, а также при депортации в годы Великой Отечественной войны немцев, крымских татар, чеченцев, ингушей и ряда других народов (в нашем исследовании они учтены в разделе военных потерь). Общие демографические потери населения СССР в 1917–1953 годах превысили 59 млн. человек, что составило 30% от численности населения страны на начало 1955 года — 194,4 млн. человек.

С середины 50-х годов масштаб потерь населения СССР резко сократился. Этому способствовало отсутствие крупномасштабных войн, прекращение в прежнем виде и масштабе политических репрессий, а также прекращение смертности населения от голода. Страна в значительной мере преодолела прежнюю изоляцию от внешнего мира, и теперь возрастание дефицита продовольствия, грозящее массовым голодом, предотвращалось за счет закупок на Западе. Единственный более или менее значительный военный конфликт, в который была вовлечена Советская армия после окончания Второй мировой войны, — это война в Афганистане. Здесь проявились те же пороки, что были свойственны ей в 1939–1945 годах, поэтому потери оказались велики, особенно принимая во внимание относительную военную слабость противника. Только что закончившаяся чеченская воина продемонстрировала всему миру, что российская армия унаследовала пока что только худшие качества армии советской, следствием чего явились понесенные в Чечне большие потери. Значительное же число жертв среди гражданского населения республики вызвано прежде всего тем, что российские (в прошлом — советские) генералы и офицеры не привыкли считаться с жертвами не только среди собственных солдат, но и среди мирного населения.

РУССКИЕ КОЛЛАБОРАЦИОНИСТЫ

Статья 1-я. Предатели и патриоты{451}

Нельзя сказать, что феномен советского коллаборационизма был уникален во Второй мировой войне. Но если не по доле населения, то по абсолютной численности коллаборационистов, служивших в немецкой армии, Советский Союз занимает печальное первое место.

С началом войны в плен попали миллионы красноармейцев. К 1 декабря 1941 года их оказалось уже 3806 тыс. В 1942 году добавилось еще 1653 тыс., в 1943-го — 565 тыс., в 1944-го — 147 тыс. Даже за четыре месяца победного 1945-го в плен успело попасть 34 тыс. советских военнослужащих. Примерно из 6,2 млн. советских пленных около 100, а может быть и 200 тыс., смогли бежать, около 4,2 млн. погибли в плену, а примерно 1,8 млн. были освобождены советскими войсками (из них только половина к моменту освобождения сохраняла статус пленных, остальные же еще ранее были освобождены самими немцами и служили в коллаборационистских формированиях). Цифры страшные.

Причина трагедии — в человеконенавистнической политике Гитлера, для которого территории на Востоке были прежде всего «жизненным пространством» для германской колонизации. Немецкое руководство рассчитывало на блицкриг и о пленных не заботилось — более 2,5 млн. из них не пережили зимы 1941/1942 годов. Невольную поддержку ему оказало советское правительство, хотя и заявившее с началом войны о своей готовности соблюдать основные условия Женевской конвенции об обращении с военнопленными, но фактически отвергнувшее два ее важнейших пункта: о предоставлении Международному Красному Кресту списков попавших в плен солдат противника и о разрешении посылок с родины для военнослужащих. В результате германское командование оставило пленных без продовольствия и в необорудованных лагерях на произвол судьбы.

Много было и перебежчиков. За первый год войны, правда, когда их число было особенно велико, данных нет, но известно, что позже, во второй половине 1942 года, на сторону немцев перебежали 61 тыс. красноармейцев. В 1943 году число перебежчиков уменьшилось до 24 тыс., а за первые три месяца 1944 года их оказалось всего 2,2 тыс. За последний год войны их оказалось еще меньше (точных данных нет), однако даже в марте 1945 года на Одере, когда в поражении Гитлера не сомневался уже никто, через немецкие линии все же перебежали 18 советских военнослужащих.

Сотрудничество с Германией первоначально не отвергали и многие попавшие в плен представители советского генералитета. Так, по немецким данным, в декабре 1941 года готовность на определенных условиях вместе с германской армией бороться против Сталина и большевиков высказывали такие генералы, как М.И. Потапов и П.Г. Понеделин… 12 декабря герой Вязьмы генерал-лейтенант М.Ф. Лукин, под чьим руководством окруженные советские войска почти на две недели задержали пехотные части группы «Центр» и тем, быть может, спасли Москву, передал от имени группы заключенных вместе с ним генералов предложение германской стороне создать русское контрправительство, которое доказало бы народу и армии, что можно бороться «против ненавистной большевистской системы», не выступая против интересов своей родины. При этом Лукин говорил допрашивавшим его немецким офицерам: «Народ окажется перед лицом необычной ситуации: русские встали на сторону так называемого врага, значит, перейти к ним — не измена Родине, а только отход от системы… Даже видные советские деятели наверняка задумаются над этим, возможно, даже те, кто еще может что-то сделать. Ведь не все руководители — заклятые приверженцы коммунизма».

Михаил Федорович Лукин скончался в 1970 году признанным героем войны. Лишь 14 лет спустя в книге Иоахима Хоффмана «История власовской армии» были опубликованы выдержки из протоколов его допросов. Попади эти протоколы в руки сталинских следователей, не миновать генералу расстрела. Ведь был же расстрелян после войны генерал Понеделин, и только на основании весьма путаных доносов о будто бы высказанной им готовности к сотрудничеству с врагом. Да и позднее, во времена Хрущева или Брежнева, оглашение протоколов наверняка лишило бы Лукина генеральского звания, а имя его вычеркнули бы из истории Великой Отечественной…