Возвращение в Тооредаан - Егор Чекрыгин

— О!!! Смотри, смотри…. — Внезапно заволновался мой приятель. — Видишь, вон там, на почетных местах, только что пришли?

— И кто это? — Спросил я, перекрикивая толпу, тоже внезапно пришедшую в возбуждение и отметившую появление этой парочки громким гулом и даже приветственными воплями.

— Ты разве не знаешь? — Игиир посмотрел на меня удивленно и пристально, словно бы подозревая в каком‑то жутком коварстве. — Это же знаменитые мастера клинка Гуус Лии и генерал оу Ренки Дарээка! Эти люди — легенды! О них, и о их дружбе поют песни!

— Никогда не слышал. — С иронией заметил я.

— Я тебе потом спою. — На полном серьезе заявил мне Игиир. — Песню про то, как они совместно бились в морском сражении у Врат, знают даже малые дети.

— Хм…. Генерал, я так понимаю, это тот седой старик. А вот тот молодой детина, размерами с нашего Рааста, в пышном мундире и с закрученными усами, похоже второй, как ты его назвал? — Гуус Лии.

— Да нет же. Все наоборот. Разве ты не видишь…. А впрочем — оу Дарээка ведь тоореданский генерал, так что не удивительно, что ты не опознал мундир. Там, у себя на родине, он почитается как величайший герой. Но и у нас, его знают довольно хорошо, и он пользуется большой популярностью даже у простонародья.

— Неудивительно, при такой то внешности и усах, весьма представительный мужчина. Да еще и генерал к тому же, в его‑то годы. Впрочем — у вас ведь вроде звание за деньги купить можно?

— Не во всех видах войск. Артиллеристы и военные инженеры — офицерский чин могут получить лишь после учебы в военном училище, и сдачи соответствующих экзаменов, а по службе продвигаются только по выслуге лет и за особые заслуги. Да и у нас, в Бюро, ты себе должность не купишь ни за какие деньги. Ну а кавалерия и пехота — много ли там надо знать? — Лишь бы с коня не падал, да о собственную саблю не спотыкался когда в атаку бежишь. А обо всем остальном — унтера позаботятся. Но насколько я знаю, — оу Дарээка действительно заслужил свое звание, проявив себя не только в армии, но и на флоте, а еще он известный путешественник, и не чужд учености, — даже является почетным студентом мооскаавского университета!

— Почетный студент…. Это как?

— Это звание присваивают людям, не имеющим ученых степеней, однако внесших существенный вклад в развитие науки, чаще — деньгами, конечно. Но оу Дарээка и правда весьма преуспел в науке археологии. Это когда ищут древние клады и реликвии, и по ним восстанавливают картину прошлого. Сейчас это очень модно. Наш сатрап очень увлечен подобными поисками. Они вместе с оу Дарээка, нашли весьма известный клад царя Ваанююши, — сокровищницу Империи, утерянную полторы тысячи лет назад. А еще раньше — он нашел стелу Оилиоои, которая сейчас, кстати, поставлена возле парадных ворот в университет. Сходи, как‑нибудь, посмотри.

— Весьма выдающаяся личность…. — Похвалил я, впрочем — больше из вежливости, потому как мой приятель, кажется весьма восхищался этим белобрысым дылдой, и судя по его пристальному взгляду, ему было важно чтобы и я повосхищался. Мне конечно не жалко, могу и повосхищаться, однако сейчас меня, какие‑то заезжие знаменитости, интересовали в последнюю очередь. — Слушай Игиир, тут я смотрю, они перед поединками шпагами друг дружке машут…. А борцам, чем‑нибудь друг дружке махать придется? Не хочется, знаешь ли, быть дисквалифицированным за незнание ритуала.

— Большой салют фехтовальщика…. Тебя разве этому не учили? — Какие странные там у вас обычаи. Впрочем, борцов, я думаю, это не касается. Они обычно приветствуют публику, а не друг дружку. Так что — помахай руками толпе, и думаю этого будет достаточно.

— Ладно. Ну а вообще, какие тут у вас правила‑то есть, традиции? …А то ведь сделаю, по незнанию, чего‑нибудь не так — заплюют.

— Да ты главное победи. А в остальном — я же говорил. Такие соревнования будут проводиться впервые. Так что никаких особых обычаев и правил пока не существует. Главное, чтобы Кто Надо, увидели пользу от твоих умений, а на публику можно внимания не обращать. Воробьи вон, дерутся ни на кого внимания не обращая, и мооскаавская публика им рада. Эти мооскаачи — им лишь бы было на что поглазеть, а потом — языки почесать. Привыкли, что вся Империя на них пашет. Одно слово — "Столица".

Рааст Медведь. Стражник.

…Думал ли я когда, что в саму Мооскаа попаду, да и приживусь тут? Огроменный город! Стока всего, что глаза разбегаются. Дома такенные, что в ином весь наш род Медведей поселиться сможет, и еще место останется. Почти все по два, по три этажа, а есть и громадины, которые по шесть! Будто целую гору построили, да пещеры в ней пробили — аж мороз по коже! …Лавки богатые, чего только нет. Говорят — товары со всего свету. Глазеть дают, сколько влезет, денег не требуют, а даже вовсе наоборот — только войдешь, подбежит к тебе этакий шнырь, и все доподлинно расскажет, — что, откуда, чем хорош, да почем, даже если видят что в кармане у тебя одни медяки звенят. Хееку говорит, — это они не от доброты большой, а на будущее, покупателя заманивают….Пожрать тут — на любой вкус, но дорого все. Даже то, что на улице с лотков продают, а о кабаках‑то и говорить нечего. Однако я, все равно хожу — пробую. Кажний день чего нового найти норовлю. Потому как — интересно! …Народищу тут живет тьма тьмущая, да все разные и на рожу и на одежду…. Богачи — так действительно богачи, не чета нашим. — Все в золоте да каменьях. На дорогущих каретах, шестеркой лошадей запряженных ездят. Да все лошади в едину масть, и упряжь тоже золотом блистает. А уж коли беднота тут, так тоже — не нашей чета. У нас, вроде как и бедняк, а все едино — поприличней смотрится. Потому как — либо родня поможет, либо соседи подкормят, какую ни есть, одежонку старую дадут. А тут…, — видал я как‑то раз, как с десяток оборванцев в жутких лохмотьях, на помойке себе еду искали, будто звери какие. У нас, на севере, до такого даже собаки бездомные не опускаются….Хе — хе… Да и нету у нас тех собак бездомных. Собака — зверь полезный. И дом, и стадо охранять может. Коли окажется она без хозяев, уж кто‑нибудь да прикормит, потому как польза. Ну а ежели уж совсем дурная псина, не на что не годная — так прибьют от греха подальше, потому как — дикий зверь, средь людей ходить не должен. А вот тут, видал как бродячие собаки, целыми стаями по городу ходят. И тоже — никому дела нет. Мне тут правда объясняли, что дескать, собаки — под покровительством Оилиоои, которую в Мооскаа шибко почитают, находятся, и трогать их нельзя. А я думаю — от лени это все, да от дури местных. Впрочем — везде свой обычай, не мне судить.

…Да, большой город, я бываючи от службы освободившись, только и делаю, что хожу, да пялюсь вокруг, до того все пестро да интересно….А чего бы и не ходить да не пялиться? — Служба у нас — не бей лежачего. День при казарме дежуришь, а день — шляйся где хочешь. Говорят — мы вроде как в резерве. Когда понадобиться кого за городом ловить — мы тута как тута. Потому как городские, в лесах да в степях теряются, будто дети малые….Оно правда, и я в городе ихнем, поначалу частенько плутал, уж больно все непривычное. Так что — опять же, не мне их судить….Да только, ежу понятно, все это так, для отвода глаз. — Настоящее то наше дело за Иигрем, — "Стрелок" который, приглядывать. Меня вот, к примеру, когда он к ристалищу готовиться начал — вообще от службы освободили. Дескать — лучше давай ему помогай, чтоб значит, все как надо было. Пущай он на тебе потренируется, и все свои навыки да приемы вспомнит.