Земля без радости (Книга Эльтары и Аргниста) - Ник Перумов

– Отец-командир! Господин тысячник! – Весто-ноша мчался вверх по склону. – Разведчики вернулись! До самого Эгера ни одной твари! А на Покинутом Берегу перебитой Орды навалено видимо-невидимо! Куда больше супротив нашего!

– Вот это действительно новость... – пробормотал Двалин.

–...Послушай, это ты учинила, во имя Родгара? – пристал гном к Ярине, едва вернувшись в лагерь.

– Что, что учинила? – удивилась девчонка.

– Там, – гном махнул рукой на запад, – целая гора из перебитых ордынских тварей. Едва ли не все, что за Рыцарский Рубеж прорвались!

– Орда перебита? – искренне удивилась Ярина. – Вот славная весть! А почему ты решил, что это я? Лестно, конечно, но...

– А кто ж, как не ты? Или этот учитель твой, придави его коряга?

– Не я. – Ярина помотала головой. – Если б я такое умела... Первая б похвасталась!

– Про Заклятье Травяных Мечей ты тоже говорила – мол, не знаю, – возразил гном. – Не темнила бы ты, а? Аргнист-сотник уж и так места себе не находит... Рассказала бы ты все как есть, а? Родгара ради, ну пожалуйста! Для тебя же ведь стараюсь, не для себя!

– Да... – Ярина опустила голову и вздохнула. – Вот оттого и в Галене нас гнали и жгли... Не понимают, боятся... Тебе, Двалин, спасибо, конечно, – ты и

впрямь обо мне беспокоишься... Но поверь, нечего мне рассказать! Сама разобраться не могу...

– Ну, в себе не можешь, ладно, у меня тоже такое было, когда чуть Эльтару не зарубил, – помнишь, рассказывал тебе? А вот про учителя твоего, мага Акциума многопочтенного, – может, еще что расскажешь? Откуда он может быть? Что вообще про других колдунов известно?

Ярина вновь развела руками.

– Я о таких могучих никогда не слышала. А сам Акциум, когда меня учил, небось и сотой части своей силы не показывал – теперь-то я понимаю. Ну разве что когда его до утра ублажать приходилось. А я-то еще гадала – откуда в старичке эдакая-то прыть?...

Двалин глухо зарычал.

– Встречу – башку снесу!...

– Смотри, как бы он тебя самого в камень не превратил!

– Да... – Гном скривился. – Верно... Только... ты не вспоминай, пожалуйста, как вы с ним... ну, словом, как ты... Не могу, как услышу – весь мир Родгару в горн бы сбросил!

Глубоко-глубоко в глазах Ярины мелькнуло странное зеленое пламя; чуть дрогнули уголки губ, горькие складочки разгладились; едва заметное женское лукавство и кокетство читались в этом взгляде, а еще – понимание. Она, Ярина, не видевшая еще и шестнадцати зим, сразу догадалась, что происходит с ее широкоплечим невысоким спутником.

– Нет уж, ты, пожалуйста, этого не делай, – тихонько попросила она, кладя узкую ладошку на сгиб мощной длани гнома. Двалин вздрогнул, словно от удара хлыстом. – Расскажи мне лучше о своей родине. Там ведь, в Ар-ан-Ашпаранге, пещеры удивительно красивы?..

Короче, до родного хутора Сааты мы добрались не скоро. Второй раз она остановилась сама и сама обняла меня.

– Хочу еще... никогда... никогда не знала, что от этого так хорошо...

И я старался не разочаровать ее.

Однако всему приходит конец, настал он и нашей дороге Хутор Сааты почти ничем не отличался от Аргнистова – та же одежда, те же хлопоты, те же постройки...

При виде нас с Саатой поднялся страшный переполох. С криками и воплями, хватаясь за головы, метались в разные стороны женщины, и я сперва даже не мог понять, радуются они или, напротив, проклинают нас. Вскоре с высокого крыльца сбежали уже немолодые, добротно одетые мужчина и женщина, перед которыми все поспешно расступились, – и Саата бросилась к ним в объятия.

– Мама! Отец!.. Наконец-то!

– Что, что случилось, дочка?.. Почему ты здесь?... С Киитой? А муж твой, где же?

И тут Саата выдала такое, что даже я растерялся

– Арталег, сын Аргнисга, более не муж мне! – гордо прозвенел ее голос. Во дворе тотчас воцарилась мертвая тишина, умолкли даже крикливые птахи – Он обращался со мной хуже, чем хозяин обращается с негодным псом! Я не стала терпеть его побоев, издевательств' Я вернулась в дом отца моего и деда моего, а это, – она повернулась ко мне, – это мой новый муж! И имя ему Эльстан!

Во дворе было тихо-тихо; я слышал, как в хлеву переступает и вздыхает скотина. От таких новостей хуторяне разом лишились языка.

– А-а... дочь моя, но как же так? – еле-еле выдавил отец Сааты. – Арталег тебе есть муж, навеки данный... и доселе такого не знал род наш...

– Доселе не знал, а теперь узнает! – по-прежнему гордо ответила моя подруга – Неужто неведомо тебе, батюшка, что в жизни своей я ни словом никому никогда не солгала? А коли не веришь – сходи, спроси сам у свекрови моей бывшей, Дееры, Аргниста супруги! Едва ли перед тобой станет она сынка своего выгораживать.

– Делать нечего, дочка, придется мне идти! Иначе вся округа в нас станет пальцами тыкать! Ох, Саата, Саата! Да еще и пришельца с собой привела! – Он повернулся ко мне. – Дочь свою я приму, как обычай велит. Но ты... убирайся! – Его сдерживаемый доселе гнев вырвался наружу. – Убирайся! Небось не будь тебя, и всего этого позора на мою голову не свалилось бы!

Он был смел и силен, ее отец, к поясу его был прицеплен короткий меч, который хуторянин не преминул бы пустить в ход. Если он бросится на меня, придется обезоружить. Но, может, лучше решить все сразу, и по-иному?

– Ты напрасно гневаешься, хозяин Я не с соседнего хутора и не соблазнитель замужних женщин. Хочешь узнать, кто я? Смотри!

Из моей вытянутой руки прямо в середину пустого пространства впилась ветвистая голубая молния. Земля вспыхнула – люди с криками шарахнулись в разные стороны.

– Колдун! Она спуталась с колдуном!

– Лучше бы вам придержать языки! – гаркнул я и удивился тому, что люди от моего голоса попадали кто куда, зажимая ладонями уши, а с окон сорвало тяжелые ставни. – Если вы не поняли, что Саата не лжет вам, а я смогу надежно защитить ваш хутор от Орды, тогда воистину у вас в голове одна ботва вместо мыслей!

Отец Сааты, как и положено хозяину, оказался самым крепким. Он остался стоять, лишь побледнел и отступил на несколько шагов.

– Пришелец, ты... ты и впрямь сильный колдун. Но мы не любим колдунов, а в защите от Орды полагаемся на свои копья да на мощь Защитников. Мы не терпим чародеев. Тебе не запугать нас. Уходи!

Он подал сигнал, думая, что я не замечу. К окнам домов уже тащили арбалеты.

– Отец, отец, ты что, ты что! – вскрикнула Саата, но было уже поздно.

Я не стал ни убивать, ни разрушать. Я просто сжег летевшие в меня стрелы и искрошил в щепки арбалеты – хуторяне еще наделают.

– Достаточно? – поинтересовался я и добавил: – Я не хочу крови.

И тут Саата вновь удивила меня.

– Раз мой род отказался принять того, кого я назвала своим мужем, тем самым род отказал в приюте и мне, и моей дочери. Что ж, мы уходим. – Она нагнулась поднять с земли короб с крошечной Киитой. – Мы уходим и станем жить сами!

Ответом было угрюмое молчание.

Саата решительно повернулась и зашагала к воротам.

– Дочка! Вернись, вернись, безумная, не себя – так хоть внучку нашу пожалей! Невинного-то младенца губить! – вскрикнула мать Сааты.

– Не бывать этому, – не оборачиваясь, бросила девушка. – Идем, Эльстан!

И я последовал за ней. Теперь у меня было настоящее дело. Что значат все тайны магов и богов по сравнению с Саатой?

Моей первой настоящей женщиной.

ГЛАВА III

Они лежали рядом – Снежный Маг и Эльтара. На полу валялась испачканная кровью простыня. Ладонь Горджелина сжимала тонкие пальцы саойи.

– Ты доволен, Равнодушный? – не поворачивая головы, произнесла Эльтара.

– Да, доволен, – последовал глухой ответ. – Спасибо тебе...

– За что? – вслух слегка удивились Эльтара, хотя отлично знала за что.

– Это... это неважно. – Снежный Маг рывком поднялся с постели, запахивая роскошный белоснежный халат. – Я бы хотел, чтобы ты чувствовала себя здесь хозяйкой. Сегодня я передам тебе внутренние заклятья... Распоряжайся здесь по своему усмотрению.

– А если я не захочу? – Эльтара лежала на спине, глядя в потолок. – Ты подумал об этом, купивший меня чародей?

Горджелин вздохнул.

– Не надо... не надо так. Я уверен, что тебе понравится. Я не собираюсь превращать твою жизнь здесь в сплошное мучение.

– Спасибо и на том, – усмехнулась саойя. Горджелин помедлил еще немного, словно ожидая от Эльтары продолжения фразы; не дождался и, поклонившись, молча отправился восвояси.

Эльтара грустно усмехнулась. Ну вот, все и кончилось, сказала она себе. Вот уж не представляла, что Горджелин окажется еще менее искушенным в любовных делах, чем она! Он так трясся, что, когда схлынул порыв первой страсти, его мужское достоинство ни на что уже не годилось

И после нескольких безуспешных попыток могучий маг, остановивший натиск Орды одним движением пальца, уткнулся лицом в подушку, и Эльтара услыхала глухое рыдание.

И – о, женское сердце! – она сама потянулась к Горджелину. Потянулась, несмотря на стоявший перед глазами во весь рост призрак Эльстана. Но клятва есть клятва. "Я клялась делать это, и я это сделаю, – говорила она себе, осторожно касаясь волос Снежного Мага. – Я клялась это сделать, и я сделаю, – твердила она как заклинание, когда, воспрявший духом и плотью маг навис над ней – Я клялась это сделать, и я это сделаю, – повторяла она, стараясь не морщиться от боли. – Что же, я это сделала", – с облегчением вздохнула принцесса, когда все наконец кончилось и она сбросила на пол испачканную простыню.