Альфа и Омега. Книга 3 (СИ) - Сейд Анна

— Я? В смысле… Да, я могу, — растерянно пробормотал подпольщик, и я оглянуться не успела, как мой альфа утянул меня в дом.

— Что вы тут задумали? — поинтересовалась я, качая головой.

— Обед, — бодро отозвался он. — Святой отец сказал, что голоден, как волк, и я понял, что если мы начнем готовить, только вы двое объявитесь, то к вечеру еще не закончим. Ты… как-то не так себе все это представляла?

— Нет, я… Я думаю, это отличная идея, — улыбнулась я, обняв его и коротко поцеловав в сухие от дыма губы. — Вы… удивительно хорошо справляетесь. В смысле три альфы… уже даже четыре на одной территории.

— Я потому и приехал только вчера, — кивнул Йон. — Чтобы не успеть тут пообвыкнуться и начать считать это место полноправно своим. А так мы все здесь как бы гости. Оттого многие вещи даются проще. Ну так что, займешься овощами?

— Да, мой господин, — нарочито покорно поклонилась я и тут же довольно ощутила, как насытился терпкостью и нетерпеливостью его запах.

— Повторишь это сегодня вечером, когда они все уедут, стоя передо мной на коленях, — жарким шепотом дохнул мне в ухо он, и я готова была поклясться, что в тот самый момент мое белье за секунду промокло насквозь.

Вшестером мы быстро все приготовили, и если первое время у меня слегка коротило мозг от столь разношерстной компании, что собралась вокруг, то уже к тому моменту, как Меркурио с Йоном подали на стол готовое мясо, все выглядело так, будто здесь собрались старые друзья, которые разве что долго не виделись, а потому чувствуют себя слегка неловко в общей компании. Сложно было представить, что после пары тостов и обмена шутками мы вдруг начнем говорить о будущем расы бестий. Это был потрясающе ясный и полный солнца августовский день, наполненный плеском волн, аппетитным запахом жаренного на гриле мяса и смехом тех, кто, кажется, в любой иной ситуации просто вцепился бы собеседнику в глотку. Было ли это лишь иллюзией, спектаклем, в котором мы все согласились сыграть отведенные нам роли, или же на это время мы все действительно забыли о противоречиях, претензиях и старых обидах, я не могла, глядя на них всех, не задаваться вопросом о том, почему так не может быть всегда — и не только между нами, а в каком-то более глобальном, общемировом масштабе.

— Значит, вам удалось санкционировать эту безумную генетическую экспертизу, Ваше Святейшество? — в какой-то момент поинтересовался Меркурио, поймав взгляд Медвежонка, сидевшего от него на противоположном конце стола.

— Зови меня Дани, — дружелюбно улыбнулся тот. — Не уверен, что хочу быть Его Святейшеством где-то за пределами официальных церковных мероприятий. И, отвечая на твой вопрос, да, мне удалось найти ребят, которые согласились этим заняться. Одна из них состоит в моем фан-клубе.

— Чего? — вытаращилась на него я. — Ты про это не упоминал.

— Ты не спрашивала, сестренка, — пожал плечами он. — Она сказала, что у нее в спальне висят плакаты с моим изображением, а еще мы с ней договорились, что после того, как все будет готово, мы обязательно встретимся и сделаем пару селфи.

— Нет партнеров надежнее, чем преданные фанаты, — фыркнул Йон, отхлебывая еще пива из своего бокала. — Таких и сам Иерарх не напугает.

— Я одного не пойму, — не унимался Меркурио, наклонившись вперед и пристально изучая глазами худенькую фигурку Медвежонка. — Тебе-то это зачем? Ты любимый сынок Иерарха, сел на самое жирное и теплое местечко у него под боком, обласкан и любим своей паствой, но при этом хочешь подгадить отцу. Что, он в детстве не купил тебе радиоуправляемый самолетик? Или запретил нюхать кокс с задницы малолетней омеги?

Я успела мысленно возмутиться и даже открыть рот, чтобы осадить его, но Дани меня опередил.

— Мой отец пытался меня убить, — безмятежно улыбаясь, ответил он, казалось, ничуть не смущенный нападками альфы.

— С чего это вдруг? — округлил глаза подпольщик.

— Потому что я не оправдал его ожиданий, а он вложил в меня слишком много, чтобы… просто так признать поражение. И я думаю, что это все еще именно так. Мой отец предпочел бы видеть меня в могиле, а не в кардинальском кресле.

— Я все равно не понимаю…

— Он омега, — вмешался отец Горацио, мгновенно приковав к себе взгляды всех собравшихся за столом. — Ты разве до сих пор этого не понял? Из мальчонки такой же альфа, как из Ханы, ты только посмотри на него.

Меркурио прищурился, действительно пристальном разглядывая Медвежонка, а потом, словно не веря сам себе, медленно покачал головой:

— У меня были такие мысли, но это показалось абсурдным. Омега никогда не занимал пост кардинала. Зверь его дери, таких, как он, на пушечный выстрел к храмам обычно не подпускают. Я что-то в толк не возьму, как такое вообще могло произойти. Если Иерарх знал, что его сын омега, то какого Зверя…

— Разве не очевидно? — пожала плечами я. — Думаешь, остальные кардиналы позволили бы стать над ними тому, у кого родился гендерно нечистый сын?

— А, ну да, — помолчав, согласился подпольщик. — Но ведь это бомба, а не новость!

— Как и существование Общества Оймаха, — вступила в разговор Джен, болтая остатки пива в своем бокале. — В книгах Церкви о вас пишут как о лжепророках, пытавшихся увести их паству с праведного пути.

— Ммм, это звучит даже почти не оскорбительно, — хмыкнул тот. — Обычно нас называют просто еретиками и богохульниками. Тот факт, что мы отрицаем божественную природу Великого Зверя — и даже само его существование, если так подумать, — знатно подпаляет святошам задницы. Ведь получается, что мы оспариваем их право на власть.

— Чтобы забрать эту власть себе, надо полагать? — небрежно уточнил отец Горацио.

— Кому, себе? — скривился Меркурио. — Общество Оймаха это не гребаная секта, куда может вступить каждый идиот, которого можно потом использовать как пушечное мясо. Каждый, кто приходит к нам, важен не меньше, чем любой, кто был до него. Надо полагать, Хана вам рассказывала об отличительной особенности каждого из нас?

— Да, — подтвердил старший альфа. — Речь о метке, я так понимаю?

— О ней самой, — кивнул тот. — Я понятия не имею, существует ли там в облаках огромный клыкастый парень, который распоряжается нашими судьбами, но вот эта штука, — альфа закатал рукав и продемонстрировал собравшимся свою ленточку на руке, — более чем реальна. Реальнее всего на свете, если спросите мое мнение. И это точно не просто так.

— Считаешь, что наличие у тебя этой метки каким-то образом делает тебя лучше других? — прохладно поинтересовался отец Горацио. Не знаю, из-за он был больше недоволен в тот момент — из-за дерзких речей Меркурио о том, что было для него важно, или из-за того, что Джен сидела рядом с Дани и они периодически о чем-то тихо переговаривались и с каким-то особенным пониманием улыбались друг другу.

— Лучше-хуже, какая разница, — отмахнулся тот. — Эта метка что-то значит, как по мне. И лично для меня она значит в тысячу раз больше, чем что-либо еще в этом мире.

— Поэтому вы и поставили ее в центр вашей собственной мифологии? — снисходительно заключил священник. — Наверное, очень здорово знать, что ты особенный и привилегированный от рождения только из-за какой-то отметины на теле. Почему бы в таком случае не выдумать теорию, согласно которой только такие, как ты, являются хранителями настоящей Правды с большой буквы? Ведь это куда проще, чем годами развивать свое тело и ум, подчинять свою волю и познавать Великого Зверя внутри себя. Да, Церковь принимает в свои ряды, как ты выразился, «каждого идиота», но лишь потому, что хочет дать шанс каждому, а не отдельным везунчикам, якобы отмеченными какой-то там высшей благодатью.

— Каждому? — почти нервно рассмеялся Меркурио, качая головой. — Когда в последний раз церковники брали в свои ряды омег? Гендерно нечистых альф? Ты упрекаешь Общество в высокомерии, но разве не Церковь первая кидается осуждать всякого и всякую, кто не соответствует ее выдуманным догматам и правилам поведения? Если бы сейчас они узнали о том, что Дани — омега, что бы они с ним сделали, как ты думаешь?