Альфа и Омега. Книга 3 (СИ) - Сейд Анна

Вторым приехал Дани, и, когда мы все собрались в общей гостиной, чтобы обменяться предварительными мнениями и идеями насчет грядущих переговоров, я на мгновение испугалась, что ситуация может выйти из-под контроля. Однако отец Горацио ни словом, ни взглядом не дал понять, что имеет к юному кардиналу какие-либо претензии, а тот в свою очередь держался и с ним, и с Джен подчеркнуто формально и вежливо, даже, можно сказать, отстраненно. Что-то сломалось, и не нужно было читать чужие мысли или ощущать настроение в нотках запаха, чтобы это понять. Медвежонок стал той самой неучтенной переменной, нестабильным элементом, который вывел из равновесия всю систему, и до этого балансировавшую скорее на честном слове. Но, наверное, если бы не он, это бы сделал кто-то другой. Отчего-то мне вспомнились рассказы Ории о картах Таро — когда мы еще жили в Доме, она пару раз устраивала мне лекции на тему, которые я, впрочем, слушала вполуха, потому что представить не могла, в какой ситуации мне пригодились бы эти знания. Но мне в память, помимо всего прочего, хорошо врезались ее слова о карте Башни — мол, если что-то громко и катастрофично разваливается, то, возможно, фундамент, на котором это стояло, был с гнильцой с самого начала.

А когда Джен вышла из дома покурить, я увязалась следом за ней, чтобы наконец поговорить с альфой наедине.

— Не ожидала, что вы приедете вдвоем, — заметила я, встав с наветренной стороны от подруги, чтобы не дышать дымом ее сигарет.

— Да, я тоже, — флегматично подтвердила Джен. — Но мне показалось, что нам надо решить наши проблемы до того, как… в общем до того, как начнется основное действо или вроде того.

— И… как все прошло? — осторожно уточнила я.

— Хреново, — пожала плечами альфа. — Я как его увидела, сразу поняла, что между нами больше ничего и никогда не будет. Знаешь, будто кто-то с глаз повязку сдернул или вроде того. Я… вдруг поняла, что слишком долго себя обманывала неизвестно ради чего.

— Но вы же можете по-прежнему… быть друзьями? — неуверенно предположила я.

— Нет, Хани, не можем, — достаточно жестко припечатала Джен. — Он, думаю, тоже это знает. Может быть, лет через десять, если мы встретимся случайно, то и найдем в себе силы… поговорить о прошлом. Но точно не сейчас. У тебя когда-нибудь бывали… — Она замялась, подбирая нужное слово. — Бывали моменты ослепительной ясности? Когда ты смотришь на кого-то и понимаешь — все, тут без вариантов.

— Да, — кивнула я, оглянувшись на дом. Сквозь окна первого этажа было видно моего альфу и Дани, сидевших рядом и о чем-то оживленно говорящих между собой. — Однажды утром я увидела, как Йон чинит крышу Дома Ории, и в тот самый момент я поняла, что люблю его. Что могу сколько угодно отрицать это, сопротивляться этому, находить десятки и сотни причин, почему мои чувства безответны и бессмысленны, но это не изменит самого факта. Судьбу не обманешь, как и свое сердце. Хотя я все еще иногда пытаюсь. — Я досадливо скривилась, но потом снова посмотрела на Джен и тихо добавила: — Значит, всё?

— Всё, — подтвердила она, потушив бычок сигареты о прибрежный камень и, за неимением поблизости мусорного ведра, сунув его обратно в полупустую пачку сигарет. — Это было… захватывающее путешествие, и я… наверное, в целом ни о чем не жалею, но… пора взглянуть правде в глаза — мы с Горацио не созданы друг для друга и, если не остановимся сейчас, дальше сделаем друг другу только больнее.

— Ты… сказала ему?

— Я думаю, он и сам это знает, — поджала губы подруга. — Но скажу, если понадобится. Как ты выразилась? Судьбу не обманешь, да? Что ж, я тоже пыталась, но первого же симпатичного мальчишки-омеги хватило, чтобы напомнить мне о моей истинной сущности и о том, кем я никогда не смогу быть рядом с Горацио. Я слишком… слишком люблю быть альфой, чтобы даже в угоду самому зверски симпатичному священнику клятой Церкви изменять себе и себя. — Джен прикрыла глаза и чуть откинула голову назад, наслаждаясь свежим озерным ветром, развевающим ее пушистые темные волосы, а я стояла рядом и в который уже раз думала о том, какая она красивая и сколько в ней этой удивительной упрямой силы и воли к жизни. — Ясность это… неплохо, наверное, да?

— Да, — с чувством согласилась я, положив руку ей на плечо и ободряюще сжав его. — Это очень даже неплохо.

Меркурио приехал последним, и его, как мы с ним заранее обговорили, встретили подчиненные Йона. Подпольщик явно был не в восторге от состоявшегося обыска, но, кажется, принял это как неизбежное зло. Оружия или следящих устройств при нем обнаружено не было — по крайней мере, из тех, что можно было найти без рентгена. И когда молчаливая охрана, что обыскивала его, пропустила альфу на территорию, прилегающую к дому у озера, он не сдержался от сарказма:

— Ты правда думала, что я приеду с парой автоматов наперевес и большим микрофоном, торчащим из задницы?

— Я тоже рада тебя видеть, — невозмутимо ответила я, а потом еще более невозмутимо приобняла гостя за плечи, отчего он на мгновение словно окаменел.

— Ты… чего? — с подозрением в голосе уточнил Меркурио.

— Рада, что ты здесь, — искренне ответила я. — Боялась, что передумаешь в последний момент. Или что приведешь с собой хвост.

— А откуда ты знаешь, что… — начал было он.

— Во-первых, я тебе доверяю, — серьезно отозвалась я. — А, во-вторых, ребята Йона вели тебя еще с шоссе и перекрыли дорогу сразу, как ты проехал.

— Сказал бы, что я возмущен, но, наверное, сам поступил бы так же. Учишься на ходу, Хана Росс? — Альфа улыбнулся, явно намекая на наше давишнее столкновение в пентхаусе.

— С волками жить, по-волчьи выть, — вынуждена была признать я. — Слушай, мы все здесь собрались не для того, чтобы мериться… чем-то там. Дани тебя ждет, и я прошу тебя не перегибать палку, ладно?

— В каком плане? — не понял Меркурио.

— Он для меня как младший брат. Начнешь его задирать, я тебе нос расквашу, — без лишних экивоков объяснила я. — Ну точнее, скорее всего, это сделает Йон, но с моего полного мстительного одобрения. Что?

Я вдруг поняла, что подпольщик остановился, а потому была вынуждена сделать то же самое и обернуться через плечо. Ветер с озера шевелил его темные волосы, а светлые глаза на смуглом лице смотрели на меня почти растерянно.

— Ты сегодня… странная, вот что, — наконец произнес он.

— Много всего… странного случилось за последние дни, — ответила я, чуть поджав губы. — Отчасти поэтому ты сейчас здесь. Я больше не хочу… не хочу терять никого из тех, кого считаю своими друзьями.

— А я друг или угроза другу? — тут же уточнил Меркурио.

— Ты же сам знаешь, — мягко и с легкой грустью отозвалась я. — Если бы это был второй вариант, ты бы просто сюда не доехал.

Мы стояли так, неподвижно, друг напротив друга еще несколько секунд. Из-за того, что наши запахи друг для друга были практически неощутимы, нам было куда сложнее понять, что у другого на уме, и я даже успела забеспокоиться, что подпольщик вдруг в последний момент откажется идти за мной, но он все же кивнул и снова меня нагнал так, что, идя по узкой тропинке, мы почти касались друг друга плечами.

Когда мы дошли до дома, оказалось, что мужчины отыскали в кладовой гриль и вытащили его во двор, решив на обед приготовить мясо. Йон как раз занимался углями, пока Дани, отчетливо видимый через окна, ловко орудовал ножом на разделочной доске. Джен, стоявшая рядом с ним, что-то зачитывала из смартфона — вероятно, рецепт соуса или чего-то подобного. Отец Горацио, одетый в темно-синюю футболку и джинсы, из-за которых терялась некоторая монументальная внушительность его прежнего образа, как раз выносил из дома стулья для уже подготовленного стола на берегу.

— Это и есть твоя… тайная встреча сильных мира сего? — не сдержался от удивленного возгласа Меркурио.

— Хорошо, что вы пришли, — кивнул Йон, первым заметивший наше приближение. — Хана, порежь овощи к мясу, пожалуйста. Меркурио, сменишь меня у гриля? Он вроде почти готов, но я не доверяю Дани и его навыкам готовки, так что предпочитаю проконтролировать, чем они там собираются посыпать и обмазывать нашу еду.