Если бы Гитлер взял Москву - Вячеслав Шпаковский

Однако Умезу не знал, что Ставка советского Верховного Главнокомандования еще в июле отправила сюда генерал-полковника К.К. Рокоссовского — одного из наиболее талантливых и любимых солдатами полководцев Великой Отечественной войны и что в его распоряжении находилось 15 дивизий, в то время как, по данным японской разведки, к востоку от Читы их было всего… пять! Накануне своего отъезда из Куйбышева он встретился с Жуковым, и они обстоятельно проговорили больше часа. Жуков вспомнил, как воевал против японцев у реки Халхин-Гол в 1939 году, и передал ему все свои дневниковые записи, относившиеся к этому времени. И тот и другой сошлись во мнении, что Владивосток удержать невозможно, но что надо будет сделать все необходимое, чтобы снабжение через Дальний Восток со стороны Аляски ни в коем случае не было прервано. Затем туда же был отправлен и «первый красный офицер» К.Е. Ворошилов, назначенный командующим Владивостокским фронтом, который прибыл на место уже после того, как японцы перешли границу СССР. Тем не менее сражение за сам город началось лишь 13 августа, и это несмотря на достаточную поддержку японских войск со стороны авиации, базировавшейся как на аэродромах в Маньчжурии, так и на авианосцах, по-прежнему стоявших на расстоянии всего лишь сорока миль от советского берега. Впрочем, здесь все было более или менее ясно: город должен был пасть в течение недели, какие бы силы его ни обороняли.

Но вот на западе японцы сразу же столкнулись с проблемой. Численность столкнувшихся войск в данном районе оказалась примерно равной, но их вооружение было совершенно неравноценным. Уже после первых же залпов знаменитых «сталинских органов» японские солдаты были охвачены ужасом и побежали назад. Затем на них обрушились советские танки Т-34, в то время как в японских танковых частях не было ни средних, ни тяжелых танков, способных им противостоять. В районе Буир-Нура войска микадо продвинулись всего лишь на 150 км и были смяты мощным ударом во фланг, а затем такая же участь постигла и группировку у Харанора.

Правда, 19 августа наконец-то пал Владивосток. Но положение на западном участке фронта к этому времени было уже настолько тяжелым, что все резервы пришлось послать туда, и здесь, на участке Транссибирской магистрали от Владивостока до Хабаровска, наступать стало практически нечем. В довершение всех неприятностей несколько советских торпедных катеров под покровом ночи сумели миновать сторожевое охранение японских авианосцев и потопили только что спущенный на воду «Хийо».

Конечно, теперь американские поставки через Владивосток были прерваны, но только выиграли от этого отнюдь не японцы, а немцы. С другой стороны, перелеты американской авиации через Аляску на Анадырь, Магадан, Читу и Иркутск продолжались. Другое дело, что часть поставлявшихся самолетов теперь приходилось переадресовывать в Хабаровск и Читу. В первую очередь это относилось к самолетам Р-39 «Аэрокобра», имевшим на вооружении шесть пулеметов и одну 37-мм авиапушку, стрелявшую через обтекатель воздушного винта. Действуя на небольшой высоте под прикрытием более легких советских истребителей, они уничтожали тонкобронные японские танки «Хаго» и «Чи-ха» нередко первым же снарядом. К тому же одного попадания их 650-граммового снаряда было более чем достаточно, чтобы уничтожить любой японский самолет! В этом новом для них качестве «Аэрокобры» показали себя даже лучше прославленных Ил-2, которые хотя и были бронированы, но зато не имели столь мощного стрелково-пушечного вооружения, как у этих истребителей.

В то же время операция, разработанная адмиралом Ямамото и получившая несколько выспренное название «Порыв ветра, рожденный взмахом меча», находилась в самом разгаре. На этот раз в море вышли «Сёкаку», «Дзуйкаку», «Сорю» и «Акаги», целью которых являлись порты на тихоокеанском побережье США. Авианосцев, как и прежде, было четыре, но вот качество подготовки пилотов на них значительно ухудшилось, поскольку теперь приходилось экономить каждый литр авиационного бензина, и японские программы подготовки летчиков морской авиации были значительно сокращены.

Первой целью адмирал выбрал Сан-Диего, поскольку это была самая большая американская военно-морская база на западном побережье. Вторым объектом стал город Лос-Анджелес, находившийся неподалеку. Расчет делался на внезапность, а кроме того, Ямамото располагал информацией о том, что единственный, как он думал, имевшийся у американцев авианосец «Рейнджер» все еще находится в Атлантике и не был замечен при прохождении через Панамский канал.

В течение всей второй недели августа авианосцы двигались по Тихому океану необнаруженными со всей быстротой, на какую были способны сопровождавшие их танкеры с нефтью. Самолеты-разведчики вели поиск впереди эскадры на расстоянии в 300 миль, чтобы скорректировать ее курс и тем самым избежать встречи с торговыми кораблями. 18 августа они находились уже в 200 милях от калифорнийского побережья США на равном удалении и от Лос-Анджелеса, и от Сан-Диего. Все шло, как и было задумано. Противник ни о чем не подозревал.

С первыми же лучами солнца авианосцы начали подъем самолетов. «Сёкаку» и «Дзуйкаку» должны были действовать против Лос-Анджелеса, «Акаги» и «Сорю» — против Сан-Диего. Уже в который раз самолеты должен был вести капитан-лейтенант Футида, а впрочем, он и не думал, что в этом ответственном деле его сможет кто-то заменить. На американской радарной станции оповещения в Сан-Диего дежурный оператор заметил отметки от приближающихся самолетов, но посчитал их за американские. Столь дерзкого удара по территории США здесь просто никто не ожидал!

Японские самолеты обрушились на базу в Сан-Диего в 7.15, причем их пилоты сразу же обнаружили, что американские военные корабли в гавани не были защищены сетями от торпед. Здесь находились уже знакомые им «Пенсильвания» и «Мериленд», которые все еще ремонтировались после Перл-Харбора, а также линкор «Миссисипи», крейсера «Винценс», «Чикаго» и «Миннеаполис», а также много эсминцев и танкеров. Все они были подвергнуты сокрушительным бомбовым ударам, и множество бомб и торпед нашли свои цели. Однако уйти без потерь не удалось: американские истребители, в большом числе поднявшиеся с аэродромов, расположенных вблизи от Сан-Диего, бросились преследовать возвращавшиеся назад японские самолеты и практически сбили третью часть.

Налет на Лос-Анджелес, как и предполагалось, имел не столько практическое, сколько психологическое значение. Ведь японские бомбы падали не куда-нибудь, а на Голливуд — ангары компаний «Уорнер», «Юниверсал» и студию Уолта Диснея, активно зарабатывавшего на войне тем, что своих мультяшных героев он призвал на военную службу, где они с успехом побеждали скунсов-японцев и злобных германских псов-доберманов. Одна из бомб убила известного директора Майкла Кёртиса прямо в его машине у ворот кинокомпании «Уорнер»; другая уничтожила все копии его последнего фильма «Касабланка». Бомбы упали и на заводы авиакомпании «Локхид» в трех милях к северу в долине Сан-Фернандо, на главную улицу города, и даже его набережные и пляжи, тем самым указав американцам, что они нигде больше не могут быть в безопасности!

Взлетевшие по тревоге американские истребители оказались не в состоянии перехватить стремительно отходящие японские самолеты и сбили только лишь два бомбардировщика, отставших от всех из-за неполадок с двигателями. В Лос-Анджелесе к жертвам воздушного нападения добавились жертвы начавшейся паники. Кто-то пустил слух, что на море уже видны японские корабли с десантом, и этого оказалось достаточно, чтобы тысячи американцев бросились к своим машинам, чтобы любой ценой выбраться из города. При этом многие бешено мчащиеся автомобили сталкивались друг с другом, на улицах возникали пробки и начались пожары даже в тех местах, где бомбы и не падали. Толпы народа устремились из города пешком. Центр опустел, и его тут же заполонили целые шайки грабителей, которые принялись грабить банки и магазины под завывания пожарных сирен.

В 11.00 все самолеты возвратились на авианосцы, и Нагумо отдал приказ отходить на юго-запад. В последующие два дня его авианосцы несколько раз подвергались атакам американских самолетов берегового базирования, включая Б-17, однако больших повреждений японским кораблям эти разрозненные и не скоординированные атаки не принесли. Более того, уже 20 августа, рассудив, что больше его преследовать не станут, Нагумо, по согласию с Ямамото, опять повернул на юго-восток и двинулся в направлении Панамы. Однако он не знал, что все это время, пользуясь тем, что при нем находились тихоходные транспорты, за ним следовала американская подводная лодка «Аллигатор», упорно державшаяся от него неподалеку. В полночь 20 августа его командир доложил, что японская эскадра опять поменяла свой курс.