Слёзы любви - Мира Майская

Хват ведет бой с четырьмя, ничего не понимая, я стою и смотрю на варягов на кнорре, они один за другим достают мечи.

Но бросаются не ко мне, а к мосткам, где сражается Хват. По берегу приближаются ещё воины, один из них Эльрик, он кричит на нападающих. Бой прекращается и напавшие опускают мечи.

— Яс, иди сюда, тебе никто не причинит вреда, я даю слово, — это Эльрик.

Его слову, как и слову каждого варяга можно верить, они ими не разбрасываются.

Я медленно спускаюсь с кнорра, опасливо смотрю на Хвата, и он встает рядом.

В сопровождении Эльрика и нескольких варягов с нашего кнорра, мы подходим к двум конунгам.

Рёрик сверлит меня взглядом, а Сверр произносит:

— Яс, тебе никто не причинит вреда.

Я немного прячусь за спиной Хвата, пусть думают боюсь.

— Мы приняли решение разделить добычу, каждому достанется доля, — продолжает конунг гётов.

— Твоя доля будет полноправной, мы не забыли твои советы, завтра всё получишь.

Я согласно махнула головой.

Все вроде бы успокоились, вечером у костров, был делёж добычи, пленников тоже делили, как сказал Хват их потом продадут. Итогов я не дождалась и ушла спать, день был тяжелый.

Глава 39 Дорога к Ясе

Липень, дорога домой.

СВЕРР

Из-за большого количества пленников корабли сильно перегружены, я бы не стал их тащить с собой, но Рёрик уперся и не в какую со мной не соглашался.

А потом произошло то, что поразило меня.

Младший словен высказал Рёрику, то что и я пытался ему вдолбить, это было безрассудно. Удивляюсь, как ему хватило смелости. А вот дальнейшее, я не понял совсем.

Рёрик разозлился, но уняв свой гнев, отпустил малого.

Я вмешался, мы громко поговорили с другом. Он согласился избавиться от половины пленных.

— Сверр, я выброшу этого сопляка за борт.

— Успокойся, он ведь правду сказал, — пытаюсь его вразумить.

— Он запросил свою долю добычи, — выдохнул мне в лицо, напряженно.

— Зачем ему? Что он хочет сейчас с этим делать? — удивляюсь.

— Приведите мне Яса, — отдает приказ своим людям.

Задумавшись я совсем не замечаю, что люди Рёрика, слишком усердствуют.

Хорошо, что Эльрик, вступился вовремя, не хватало ещё терять людей в стычках. Хват настроен серьёзно и он точно бы забрал с собой пару викингов, защищая своего сыновца.

Словени подошли, в сопровождении Эльрика и нескольких наших людей, которые встали на их сторону.

Рёрик сверлит Яс взглядом, а тот как всегда прячется за своего старшего.

Я пытаюсь его успокоить:

— Яс, тебе никто не причинит вреда.

— Мы приняли решение разделить добычу, каждому достанется доля, — продолжаю.

— Твоя доля будет полноправной, мы не забыли твои советы, завтра всё получишь.

Он согласно махнул головой.

Все вроде бы успокоились, вечером у костров, был делёж добычи, пленников тоже делили. Я сразу же отпустил людей, из своей доли. Эльрик и люди с его корабля, сделали тоже самое. Так же поступили мои люди, люди с кнорра где плыл Яс.

Рёрик недовольно сопел, и не в какую не соглашался со мной, он и его люди оставили себе, свою долю пленников.

Утром, когда все проснулись, стали отплывать, мои корабли ушли вперед, а драккары Рёрика, плыли медленно и тяжело.

Плаванье. что должно было занять пять дней, растянулось на восемь. На первом же пороге один из тяжело загруженных кнорров Рёрика перевернулся, а второй сел на мель.

Когда людей и поклажу вытащили на берег, Рёрик бросился к кнорру Яса.

— Ты накликал беду, — он заорал на него.

Я поднялся на ноги и подошел, закрывая мальчишку собой.

— Рёрик, опомнись. Малец предупреждал, ты не послушал.

Рёрик недовольно проворчал, но отошёл.

Всё же Яс и вправду был прав,

Тем же вечером всех пленников отпустили, а мы сидели у костра и разговаривали с Рёриком.

— Парень удивляет меня, сам не понимаю, но он притягивает к себе, — Рёрик даже удивлённо пожал плечами.

— По возвращению, я возьму его на воспитание, — говорю уверенно.

— Да, помоги парню встать на ноги, — соглашается друг.

Продолжив дорогу мы один за другим преодолели пороги, и продолжили дорогу по Днепру, шли по землям древлян и полян. Мы старались не задерживаться, каждый спешил, его ждали дела.

При впадении реки Лыбедь[1] в Днепр, мы вновь встали на стоянку. Место здесь было примечательное, я заметил, что Яс долго стоял на берегу, всматриваясь в окрестности.

Лыбедь — река своенравная. Ласково журчащая летом в ясную погоду, в ливни и по весне она широко разливалась, сметая все на своем пути.

У костра мы сидели в этот вечер долго, паренёк сидел, и всё так же стесняясь прятал глаза. К его необычной стеснительности и неуверенности, все уже привыкли. Я заметил, он больше слушал, чем говорил.

— Яс, ты на меня не сердись, — произнёс Рёрик.

— Я для своих людей стараюсь, — продолжил.

— Понимаю, — тихо ответил Яс.

— Ты помнишь, обещал узнать у вашего гриве, про женитьбу мою? — он поднял на меня глаза.

— Да, я узнал. Женись конунг ты будешь счастлив.

— Благодарю.

Мы так и сидели у костра, в ночной темноте звучали наши песни, и вдруг в наступившей тишине, зазвучала песня на языке словен. Хват пел песню о потерянной любви.

Вспоминаю о тебе, Каждый вечер при луне, Вижу нежный образ твой, Он всегда в душе со мной Я не могу тебя забыть, Нет у меня сил разлюбить Я вижу нежный образ твой, И он всегда в душе со мной[2].

Я слушал и каждое слово болью отражался в моей груди, перед глазами плыл образ любимой Яси. Ничего не сравнимо с болью неразделённой любви, всё что я мог себе позволить это жить с ней рядом, хот иногда видеть её голубые глаза, видеть как она будет входить в годы созревания, как появятся её дети…

Смирившись, я уже согласился, что хочу просто видеть её, знать, что здорова.

Этим вечером, мне не сиделось больше у костра, встав я ушёл на берег реки. Здесь в темноте я стоял и смотрел на черные воды реки, пытаясь затушить огонь боли, что сжигает меня изнутри.

— Почему ты печален конунг? — голосок паренька за спиной, вновь вызвал в памяти образ Яси.

— Ты не поймёшь Яс, подрасти тебе надо.

Парень молчал, но так и не уходил.

Мы ещё немного постояли и я так и не обернувшись к нему проговорил.

— Иди, спать. И спасибо за