Слёзы любви - Мира Майская

— Пойдем в Кривитеск по притоку Двины, а потом на конях до Плескова, — проговорила опустив голову.

— По примете уходить и приходить из походу, нужно вместе, — это Рёрик.

— Послушай Яс, мне есть, что тебе сказать давай отойдём — произнёс Сверр, и я от неожиданности замешкалась.

— Да, конунг — тихо пролепетала.

Мы отошли недалеко, к берегу, где стояла одинокая береза, обернувшись я увидела, что Хват смотрит на нас обеспокоенно.

— Послушай меня парень, я добра тебе хочу. Так уж сложилось в моей жизни, что я один. Был у меня сын, да вырос, горжусь им, то Эльрик. Была названная дочь…

Я от этих слов замерла, внутри всё затрепетало, взгляд застыл на лице моего единственного, любимого мужчины. А он опустил глаза и смотрел на воду реки.

— Выросла… И теперь я один.

— К чему ты мне этого говоришь? — мой голос дрогнул.

— Яс, я могу помочь тебе встать на ноги, обучу воинскому делу. Ты же один, из родичей только Хват, у него семья поди. Я ж для тебя всё, не для кого мне более. Иди ко мне в сыновья названные.

Не сдержавшись я присела на корточки и зачерпнула ладонями воды из реки, умыла лицо, пытаясь прийти в себя.

— Прости конунг, но это невозможно, у меня другой путь, — мой голос дрожал когда я ответила ему.

— Почему, я же не запрещаю тебе видится с родичем, в племя вернёшься, как подрастёшь, — Сверр мне подумалось не ожидал отказа.

— Не могу…

— Ты подумай, не торопись. Знаешь где моё поселение? Приходи, я приму тебя.

— Благодарю, конунг, — поклонившись, я отошла.

Не останавливаясь, я пошла в сторону и не видя ничего, шла и шла.

— Ясина, стой.

Натолкнувшись на Хвата, остановилась.

— Что он тебе сказал? Чем расстроил? — он утирал слезы, что текли по моим щекам.

Я молчала, пытаясь унять дрожь во всём теле.

— Понятно, сказал, что Рёрик женится? Да?

— Рёрик? Да я уж знала? — наклонила голову ему на грудь, не понимая, почему он про Рерика заговорил.

— Давай побыстрее уплывем отсюда.

Теперь мы направились с другом на лодке, по Торопе в сторону Кривитеска. Течение было попутным, но несмотря на это, только к вечеру, мы вошли в приток Торопы ведущий к священному городу. Заночевав, мы ранним утром, продолжили путь.

Как и в прошлый мой приход в Кривитеск, я увидела его в полдень. на горизонте появился городок расположенный в извилине реки, как мне виделось почти окруженный водой. Красивое место, сейчас в летнюю пору, это было завораживающее зрелище, глаз не оторвать.

Поделённый на две части, центр города находившийся на острове, назывался священным, он был окружён водами озера Соломенного (Соломено) и некрепкими деревянными стенами.

Мы направилась в город, лодочник что нас привёз, повернул в обратную дорогу, в город ему хода не было, только избранные могли туда войти.

На подходе нас остановили, сторожевые выкрикнули:

— Стоять!

Два воина подошли к нам, Хват заговорил:

— К главному ведите, скажите Хват и он поймёт.

Воины переговорили между собой, я посмотрев на них, признала в них оставленных с Хором.

— Ты ж с Плескова, кто с тобой?

— Да, со мной сыновец.

— Пошли с нами, — они шли впереди, мы за ними.

— Ты Хват давно с Плескова? — продолжили спрашивать.

— По весне ушли, а чего?

— Князь, вновь дочь потерял. Княжна пропала, ты ничего про неё не знаешь?

Хват покосил на меня взглядом, но произнёс:

— Нет, ничего не знаю.

Нас привели в избу, что стояла недалеко от берега озера, того самого, через которое я по зиме, на коне добиралась до острова, там я встретилась со старцем гриве. Летом это озеро переплывали на лодке.

Хват вошел, я встала за его спиной, воины вышли, оставив нас.

— Добра, Хват.

— Добра, Хор, — приветствовали они друг друга.

— Где гриве, ты говорил она с тобой? — произнёс Хор.

Дверь в избу распахнулась и перед нами предстали, три волхва, уже преклонных годов.

— Гриве, добра. Легким ли был твой путь? — обратились они ко мне, склоняя голову.

— Добра и вам, уважаемые, — я застыла от неожиданности.

— Мы ждём тебя.

— Воин, вели одежду для гриве женскую принести и покров головной, — волхв обратились к Хору.

А он до того стоявший столпом[1], отмер и не сводя с меня глаз, боком прошел мимо и выбежал в дверь.

Одежду принесли, я осталась в избе одна, переоделась и надела покров на голову. Волхвы стояли под дверью и ждали меня. Как только вышла, тут же заторопили меня.

— Времени мало, поспешим.

Я шла за тремя старцами, к лодке что стояла на берегу озера. Понимала, что вновь окажусь рядом со старцем-гриве, когда-то сказавшим мне:

— Ты в сердце то, своё загляни и сразу легче станет, и дорогу увидишь по которой идти.

— Придет время, открой его навстречу важному для тебя, как бы не больно и тяжело было. Открой…

Я тогда удивилась сильно, и ничего не поняла.

— То что затеяла, добро. Скоро выбор перед тобой встанет, выбери то, что в сердце, — добавил тогда старец.

Сейчас я уже поняла, он про мою любовь к Сверру говорил, а дорога это задуманный мной поход рядом с любимым. Получается всё, что он говорил исполнилось…

Воспоминания о Сверре сбило моё дыхание, и только с силой сжатые кулаки, помогли мне справиться с собой. Я вновь сосредоточилась на мире вокруг меня.

Старцы привели меня в дом гриве, я помню в нём уже была. В дом я вошла одна, тишина давила, когда глаза обвыкли к полумраку, я увидела гриве. Он лежал на большой деревянной лежанке, устланной шкурами, и его глаза смотрели на меня.

— Дождался, ты пришла, — Произнёс он тихо, одними губами.

— Пришла, — я склонилась перед ним в уважении.

— Нет, это я склоняю перед тобой голову. Я прожил, и ничего мне не выпало из испытаний. Прожил и ничего не свершил. Всё на тебя выпало, и того уж не изменить, — голос звучал глухо.

— Последний раз видимся. Через два года, ты вернёшься сюда, но посетишь только мой курган.

Он вновь замолчал, было видно ему тяжело.

— На руках твоих будет ребёнок, а