Пятиборец - Сергей Антонов

—Ровно в полночь, при полной луне, ты узнаешь все тайны во сне. Потаенную дверь отвори и в себя самого посмотри... Так пела мне в детстве Пегги, я тогда думала, что это колыбельная. Но на самом деле это часть ритуала треугольника.

—Действительно, начинать надо в полночь. Дай мне свой меч, Эндрю, — попросил Тритемий.

Брюсов протянул старику клинок рукоятью вперед. Все с интересом наблюдали за тем, как Гиннес старательно очищает от травы пятачок земли. На освобожденном участке он начертил круг, разбил его на двенадцать сегментов и начертил в каждом соответствующие знаки зодиака. Затем воткнул меч в центр круга, отряхнул руки и удовлетворенно произнес:

—Дождемся, когда взойдет луна. В Империи она всегда полная. Тень от меча укажет нам нужное направление.

Все замолчали, напряженно следя за тенью. Она удлинялась до тех пор, пока не стемнело окончательно. Новую тень отбросила уже взошедшая луна. Андрей никогда не видел, чтобы ночное светило было таким ярким. Наверняка темные силы, витающие над Империей, наложили свой отпечаток даже на луну. Полоска тени неумолимо приближалась к главной отметке. Молодой человек решил в меру своих сил подготовиться к путешествию. Если каждый, кто оказывается по ту сторону реальности, видит ее по-своему, то как будет она выглядеть для него? С кем он будет говорить? Кто даст ответы на все вопросы? Дева? Нет. Судя по предыдущим встречам с ней, Пресвятая Маргарита не может дать ему какие-либо указания, поскольку сама находится в плену. Тогда кто? Отец! Московский астролог, живший непонятной для сына жизнью. Самый близкий и самый недосягаемый для Андрея человек.

—Пора! Эсквилина, поднеси Шакеласа ближе, — скомандовал Тритемий. — Клади руку ему на голову. Вторую протяни мне. Повторяйте все, что буду говорить я, по два раза. Эндрю, садись в центр треугольника. Закрой глаза и постарайся расслабиться. Полночь!

Брюсов выполнил указание и уселся в центре треугольника. Тритемий произносил заклинания, казавшиеся Андрею бессвязным набором слов и звуков. Эсквилина повторяла их, не сводя с Андрея полных тревоги глаз. Затем раздавался пронзительный голосок Тритемия, и все повторялось вновь. Юноша привык к тому, что магические чудеса происходят не сразу, а слегка запаздывают. Поэтому после того, как заклинания произнесли трижды, приготовился к ожиданию. Однако на этот раз все произошло очень быстро. Андрей вдруг понял, что друзей больше нет рядом. Он открыл глаза и увидел, что сидит на каменном плато, освещенном холодным светом далеких звезд. Со всех сторон плато окружали голые скалы самых причудливых форм. Место это было знакомо Брюсову, он здесь уже был. Только в прошлый раз здесь все роилось от призраков и звучал громкий ропот окаянных душ, а теперь царила мертвая тишина. Андрей встал, чтобы осмотреться и понять, что ему следует делать. В царстве безмолвных каменных исполинов его шаги казались нереально громкими. Обойдя плато, Брюсов остановился у края пропасти. Он понял, что должен что-то предпринять, проявить инициативу, иначе вернется в реальность с пустыми руками, так ничего и не узнав. Он представил себе место, в которое хотел попасть, и пожелал там очутиться. Однако ничего не произошло. Тогда ему пришло в голову, что нужно позвать того, с кем он хочет общаться, и крикнул:

—Отец! Я здесь!

Гулкое эхо многократно повторило его возглас. Зов был услышан. Брюсов увидел перед собой дверь отцовской библиотеки в московской квартире. Поэтому он без колебаний потянул ручку на себя и шагнул вперед...

Нигредо, черному ворону императора Мороя, достаточно было всего лишь раз взмахнуть крыльями, чтобы взвиться на огромную высоту. Все остальное время он парил над землями, подвластными чадам Тьмы, постепенно сужая круги. От черных глаз ворона ничто не могло укрыться. Он сразу заметил трех Лунных воинов и лошадь под седлом, но без всадника, которые во весь опор мчались в сторону Фералиса. Потом Нигредо долго кружил над группой людей, пытавшихся укрыться в неглубокой лощине, пока не заметил брошенного у каменной гряды черного плаща. Нигредо подлетел к нему, опустился на землю и сложил крылья.

Склонив голову набок, мудрая птица внимательно рассматривала место поединка. В один прыжок ворон оказался у кучки красноватой глины — жалких останков тщеславного, надменного и чрезмерно гордого гируда. Нигредо погрузил свой длинный крепкий клюв в его прах и взял его частицу.

Вскоре посланник Мороя опустился на парапет замка Блэккастл. Бледная рука раздвинула тяжелые портьеры и впустила соглядатая в Тронную залу. Вместе с Нигредо, севшим к нему на плечо, повелитель гирудов вернулся к заваленному свитками столу.

Еще до возвращения Нигредо Морой знал, что Майкл Шарп погиб. Смерть для гирудов — понятие особое, ибо речь в этом случае идет не о прекращении жизни, но о конце некоего цикла существования. У гирудов есть тело, но нет тени. У них есть сознание, но нет души. Поэтому, в случае разрушения, не будучи живыми, они не могут рассчитывать на оживление.

Однако взамен Круцифер наделил их даром вечного возрождения. К сожалению, для полного восстановления после разрушения плоти требовалось очень много времени. Слишком много времени даже по меркам гирудов, целые века.

За долгие годы жизни Эдварду приходилось, хотя и очень редко, испытывать боль потери, которой сопровождалась гибель гирудов высшей касты. В последний раз подобное случилось очень давно. Каждый раз, теряя брата или сестру, император терял часть своей силы. Вот почему он был лично заинтересован в сохранении и благоденствии расы гирудов. Кроме того, Эдвард Морой не хотел войти в историю как император, при державе которого высшая каста гирудов понесла наибольшие потери. Поэтому ради того, чтобы остановить Свершителя, он был готов на любые личные жертвы.

Морой в очередной раз попытался заглянуть в будущее, чтобы узнать судьбу Свершителя, а заодно и собственную участь — по мере расшифровки самого старого из пергаментов Морой все яснее осознавал связь между собой и Свершителем. Однако окончание пророчества, всего лишь несколько строк, разобрать было невозможно. Древний пергамент обветшал и грозил рассыпаться в прах от малейшего прикосновения. Таившие в себе разгадку полустертые письмена упорно не желали открывать императору будущее. Вот почему он решил прибегнуть к последнему средству.

Морой остановился у стола. Отодвинул в сторону лишние пергаменты и бережно разгладил главный из них. Нигредо спрыгнул с плеча императора. Из раскрытого клюва ворона на пергамент высыпалась горстка праха. Того самого, благодаря которому мог восстать из небытия уничтоженный Свершителем гируд.