Пятиборец - Сергей Антонов

—Ты помнишь Задиру-первого, Джошуа? — спросил он необычным для него растроганным тоном. — Благодаря этому строптивцу, я стал калекой и познакомился с Анджелиной Ворбертон.

Фарнам весь обратился в слух. По лицу Бевериджа он догадался, что тому надо выговориться, и застыл на месте, стараясь не делать резких движений.

—Она была послушницей в Гринфилдском монастыре сестер-маргариток, где я некоторое время залечивал сломанную ногу. Анджелина была удивительно хороша собой и приняла во мне участие. Мы начали тайком встречаться. Что делать, Джошуа, грех сладок, а человек падок. Мы не устояли перед искушением. Но жениться на ней я не мог, так как был уже рукоположен, поэтому мне пришлось уехать. Сказать по правде, мне стало не до нее. Потом было письмо. Я узнал, что она на сносях и молит меня вернуться. Я помчался к ней сломя голову. Все было против меня в ту бурную ночь. Хляби небесные разверзлись. Сверкали молнии, выл ветер, гремел гром. Когда я, наконец, добрался до Гринфилда, было уже поздно: она умерла родами. Старая повитуха передала мне плод нашей любви — этобыл мальчик, мой сын. Я привез его в Ноулдон и отдал на воспитание чужим людям. Он рос в достатке, но считался незаконнорожденным. Много раз я собирался рассказать ему обо всем, узаконить его положение, объявив его своим наследником. Все время что-то мешало. По крайней мере, мне хотелось так считать. На самом деле я искал любой предлог, чтобы оставить все как есть. Великий Экзекутор, гроза еретиков, надежда и опора престола не мог объявить всему королевству о том, что зачал ребенка в грехе! И вот не стало моего Гилберта. Ты знаешь, что его бездыханное тело привезли в Ноулдон в железной клетке?

Фарнам слукавил и сказал, что ему об этом не было известно.

—Он умер, так и не узнав правды! Будь проклята моя гордыня! Но, клянусь Девой, я уничтожу его убийцу. Я достану Брюса даже из-под земли.

Услышав это, Фарнам мысленно улыбнулся. Уж он-то знал, что этим планам мести не суждено исполниться.

—Вы можете во всем полагаться на меня в этом предприятии, ваше милосердие, — с деланым сочувствием произнес он. — Чем я могу быть полезен?

—Пока ничем, Джошуа. Оставь меня. Мне нужно привести мысли в порядок.

—Вы уверены, ваше милосердие?

—Да, я хочу остаться один.

—Прощайте, ваше милосердие.

Фарнам вышел, сделал несколько шагов по коридору и вернулся к двери на цыпочках. Он не собирался уходить. Ловя каждый шорох, дождался характерного щелчка отодвигаемой книжной полки и проскользнул в пустой кабинет. Здесь он выждал несколько минут,затем передвинул книги на полке и вошел в коридор, ведущий к хранилищу. От успешного исполнения поручения короля зависело его будущее. Он уже видел себя на посту Великого Экзекутора. Остановившись у вертящейся стены, Джошуа напряг слух, стараясь понять, чем занимается хозяин. Не расслышав ровным счетом ничего, прижался к стене ухом. И вдруг из-за стенки донесся громкий крик

—Входи, Фарнам! Нечего торчать в коридоре с таким заговорщицким видом, будто я государственный преступник!

Насмешливый голос Бевериджа прозвучал для Джошуа как гром среди ясного неба. Великий Экзекутор увидел его сквозь стену! Не это ли еще одно подтверждение того, что архиепископ продал душу демону Круциферу? Фарнам собрался с духом и толкнул замаскированную дверь. Беверидж даже не обернулся. Он продолжал смотреть в магическое зеркало.

—С каких пор ты стал шпионить за мной, Джошуа? — мягко спросил он.

—С тех самых, как вы предали Церковь Девы, ваше милосердие! — выпалил Фарнам, удивляясь собственной дерзости.

Беверидж вздрогнул, словно от удара хлыстом, но тут же взял себя в руки. На его лице не дрогнул ни один мускул. Итак, проныра Фарнам что-то разнюхал. Этого следовало ожидать. Но что ему известно? Чтобы собраться с мыслями, Великий Экзекутор подошел к полкам с артефактами и сделал вид, что рассматривает лежащие на них обереги, ритуальные каменные ножи, игральные кости и магические перстни. Немного успокоившись, он повернулся к секретарю, заложил руки за спину и вкрадчивым голосом произнес:

—Буду с тобой предельно откровенен, друг мой Фарнам. После смерти Гилберта я стал на многое смотреть по-другому. Карьера и борьба за власть уже не для меня. Возможно, я удалюсь в тихую обитель замаливать грехи. А вакантное место Великого Экзекутора займешь ты, мой верный ученик. Обещаю этому всячески споспешествовать, но при одном условии: с этого момента между нами не должно быть недомолвок...

Фарнам едва не завопил от радости. Его непреклонный хозяин унизился до переговоров! Он не ожидал, что железный Беверидж сломается так легко и быстро. Победа, доставшаяся столь легкой ценой, вскружила Фарнаму голову.

—Не стану играть с вами в кошки-мышки, господин Беверидж, — Джошуа намеренно выделил голосом слово «господин». — Следующая наша встреча произойдет в более официальной обстановке в присутствии писца Трибунала Экзекуции. Но помня все ваши благодеяния, я готов выслушать вашу исповедь прямо сейчас. Если вы без утайки расскажете о своей сделке с Круцифером, возможно, мне удастся облегчить вашу участь.

—Что ты можешь знать о Круцифере, конюх?

—Можете меня унижать сколько душе угодно, — ухмыльнулся Фарнам. — Думаете, договор с Круцифером сгорел? Как бы не так! Я уже...

—Молчать!

—Если я буду молчать, то кто вернет заблудшую овцу в лоно Церкви?

—Заблудшую овцу? — машинально повторил Иеффай. — Я овца? Да как ты смеешь!

Джошуа так и не понял, что зашел слишком далеко. Он не видел, что Беверидж сжимает за спиной ножиз черного обсидиана. Великий Экзекутор сделал шаг вперед, развернулся и... Улыбка победителя на лице Фарнама сменилась гримасой боли. Он опустил глаза: у него из груди торчала черная изогнутая рукоять. Задыхаясь от невозможности набрать воздух в легкие, он вырвал нож из раны, удивленно посмотрел на него и упал к ногам своего благодетеля. Беверидж без малейшего сожаления смотрел на конвульсии своего бывшего секретаря, думая о том, что предатели всегда плохо кончают. Дождавшись завершения агонии, Иеффай пнул труп ногой:

—Не быть тебе Великим Экзекутором.

Он не испытывал раскаяния, поскольку был уверен, что его чересчур любопытный секретарь зашел в своем предательстве достаточно далеко. В любом случае первым делом следовало убрать тело с прохода. Беверидж наклонился, чтобы затащить труп Фарнама под стол, как вдруг заметил похожие на серый дым клочья тумана, которые ползли к нему по полу со всех сторон.

Брюсов увидел перед собой дверь отцовской библиотеки. Поэтому он без колебаний потянул ручку на себя и шагнул вперед. Библиотека выглядела так же, как всегда. Квадратная комната с единственным выходящим в московский дворик окном. Тяжелые темные портьеры. Высокие шкафы со множеством книг. Портрет Якова Брюса. Статуэтка саламандры и двуручный меч с длинным узким клинком на письменном столе.