Земля Без Короля - Эд Гринвуд

Когда подошла их очередь, Краер заказал столько еды, что ее хватило бы для шестерых изголодавшихся воинов.

— Он ест за троих, а мы ведь должны поддержать его силы, правда? — полушепотом пояснил он Сарасперу.

Целитель шатался под тяжестью горячего мешка, от которого резко пахло соусом. Отойдя от окна, квартирмейстер вгляделся в лицо своего спутника и сказал:

— Я знаю более короткий путь. Пойдем!

Они свернули в проулок, настолько темный и узкий, что больше походил на туннель. Почти сразу же Краер нагнулся и резким движением перерезал натянутую на уровне щиколоток веревку.

— У меня наготове заклинание, которым я сожгу дотла любого! — грозно рявкнул он, озираясь по сторонам.

Этот блеф, похоже, сработал. Поспешавший следом за товарищем Сараспер увидел сверкнувшие из темного угла глаза и чуть не упустил из виду квартирмейстера, нырнувшего в другой, еще более узкий лаз — если первая дорога напоминала туннель, то этой больше подошло бы звание трубы. Они прошлепали несколько шагов по грязи, и Краер снова резко свернул куда-то в темноту.

— Помедленнее! — взмолился целитель.

— Не советую, — радостным голосом отозвался, не оборачиваясь, Краер и начал карабкаться по скользкой, вонючей каменной лестнице, которая вела по грязному склону, очень похожему на импровизированное кладбище — нетрудно было заметить несколько недавно отрытых могил, ожидавших своих постояльцев.

Затем путники оказались под полом какого-то здания, опиравшегося на массивные кирпичные столбы, пестревшие надписями, сделанными углем.

«Смерть всем баронам!» — гласила одна надпись, а рядом чернела другая: «Смерть всем колдунам!» Под этими воззваниями виднелся список имен и какие-то загадочные символы. Сараспер не успел толком рассмотреть хоть что-то, а они уже оказались в следующем похожем на трубу проходе под другим зданием. Свод был так низок, что даже квартирмейстеру пришлось пригнуться. Из темноты с шипящим посвистыванием вылетела стрела и вонзилась в обвисшую, наполовину прогнившую деревянную балку. На звук тут же метнулись крысы, рассчитывавшие чем-нибудь поживиться.

— Ты не уйдешь от моего проклятия! — взревел Краер, даже и не подумав замедлить шаг.

Задыхающемуся целителю удалось нагнать своего спутника у самого конца прохода, выведшего их к краю ямы, набитой мерзко смердевшими кухонными помоями, протухшей пищей и разлагающимися человеческими останками. Не обратив внимания на жалкую фигуру человека, который раскапывал длинной палкой это омерзительное месиво в надежде что-то найти, и на несчетные полчища мух, с сердитым гулом носящихся над своим пиршественным столом, квартирмейстер пробежал по краю ямы к другой осклизлой каменной лестнице, начинавшейся на противоположной стороне. Сараспер, закатив глаза в безмолвной мольбе, последовал за ним.

Их путь пролегал через еще несколько столь же омерзительных проходов, больше походивших на сточные трубы, и лестниц. Кое-где Краер надолго замирал, прислушиваясь. Впрочем, они миновали еще чуть ли не полтора десятка помойных ям, прежде чем квартирмейстер был вынужден задержаться из-за небольшого транспортного происшествия, типичного для здешних дорог.

Это произошло как раз в тот момент, когда задыхающийся Сараспер решил, что они прошли уже больше половины пути до «Огненной волны». Они вышли на относительно просторный, но густо засыпанный всякими отбросами пятачок, где сходилось пять «улиц», подобных той, из которой вышли Краер и Сараспер.

Двое мужчин поднялись из-за кишевших крысами куч мусора, когда квартирмейстер и целитель дошли до середины перекрестка. Под их отрепьями виднелись кожаные боевые костюмы, в руках они держали длинные, изрядно сточенные от долгого использования ножи, а на лицах застыли неприятные улыбки.

— Отдай добром, друг, и останешься жив, — угрожающе пробубнил один из них Сарасперу, указывая на мешок, от которого все еще поднимался легкий пар.

— Вы были у Окна! — рявкнул второй, угрожающе взмахнув ножом. — Отдайте мешок!

Краер молниеносно пригнулся, подхватил из-под ног горсть склизкой массы, которая некогда была фруктами, и почти небрежным движением швырнул ее в лицо ближайшему из нападавших. Тот закричал, попятился, но ловкая подсечка тут же сбила его с ног. Его напарник, изрыгая проклятия, ринулся вперед, размахивая ножом, но зарезать Краера было совсем не просто.

Обманутый ложным движением квартирмейстера, его противник увяз в одной из многочисленных куч отбросов, а Краер метался вокруг него — казалось, что такая скорость движений недоступна обычным людям, — рубил, колол и снова рубил. Вскоре вояка, беспомощно перебиравший ногами в скользкой грязи, получил не менее полудюжины ран, резко побледнел — это было заметно даже в полумраке грязного закоулка — и принялся судорожно хватать воздух широко открытым ртом.

Тогда Краер выхватил откуда-то большой кусок ржавой трубы — и когда только он успел его углядеть? — и, повернувшись всем телом, описал в воздухе размашистый круг. В конце движения его новое оружие точно встретилось с локтем противника, и нож, загремев по чему-то твердому, улетел прочь. Обезоруженный грабитель ухватился за ушибленную или сломанную руку, а труба в своем обратном движении угодила ему по голове, и он молча упал ничком. Второй из нападавших мерзко ругался, размазывая по лицу грязь и слезы, и при этом пытался строить угрожающие гримасы. Но Краер широко улыбнулся ему из-за мешка, который держал оторопевший Сараспер, и сказал:

— Уходи добром, друг, и останешься жив.

Бродяга яростно взглянул на ухмыляющегося квартирмейстера, на мешок с едой у его спутника и на нож, который, словно по волшебству, перелетал из руки в руку противника, показавшегося ему сначала таким маленьким и слабым. Теперь нож был изготовлен для броска, и бродяга это заметил, — он резко повернулся и пустился бежать по одному из переулков.

— Клянусь Троими! — выдохнул Сараспер. — Это было… просто… Краер? Краер!

Квартирмейстер подошел к ближайшему окну и, повернувшись, с улыбкой показал товарищу три бутылки вина, которые ловко держал за горлышки одной рукой.

— Ты только посмотри, что порой попадает в руки! Люди совершенно не думают о том, где можно оставлять вещи, а где нельзя. Нельзя ли мне попользоваться этим?

— Да, но не больше чем на час, — сухо ответил целитель, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. — Только постарайся приберечь немного и для нас троих, ладно?

Они снова пошли быстрым шагом по улицам, больше похожим на лестницы, и в конце концов оказались на площади, куда сходились торговцы, чтобы сбывать остатки товаров, брать и давать в долг и вообще закладывать основы своего дальнейшего процветания. Пока путники пробирались между оживленно жестикулирующими людьми, до их ушей долетали обрывки возбужденных разговоров.