Серебряная куница с крыльями филина - Ан Ци

Как раз к рождественским праздникам у кареглазой плутовки не осталось сомнений. Она забеременела. Теперь следовало действовать, не откладывая. Ведь появление красавицы кузины могло спутать все её планы.

Шанталь всё продумала заранее. Она вовсе не кинулась к молодому офицеру с рыданиями и угрозами покончить с собой. Она облачилась в строгое платье с белым воротником и манжетами, напоминавшее одежду послушниц в монастыре, и однажды вечером склонила повинную голову к ногам баронессы. Личико её побледнело – в начале беременности и вправду часто мутит. Сырая луковка помогла глазам покраснеть. Кроме того, оказалось, что во всём признаться и впрямь страшновато. И поэтому даже не пришлось слишком притворяться. При первых её словах слёзы сами не заставили себя ждать.

Чего она ожидала, после всех этих: «Ах, мне так стыдно, моя дорогая госпожа! Но я.. я безумно люблю мсье Эрнста. И несмотря ни на что, я счастлива и горда, что скоро стану матерью его ребёнка. Простите ли Вы меня? О, он не виноват! Пусть я одна стану жертвой Вашего гнева! Но Вы так добры, и Вы, я знаю, не проклянёте его!»

Шанталь воображала себя героиней одного из бульварных романов. Сейчас после нескольких минут замешательства баронесса Агнес, слушавшая её признания с каменным лицом, тоже прослезится и, кликнув сына и пожурив, быстро смилостивится. Призовут старого барона. И после семейного совета прикажут сыну на ней немедленно жениться. В худшем случае она станет признанной подругой младшего Эрнста, поселится в замке и будет воспитывать внука его господ, а несколько позже всё равно… Впрочем, Шанталь не думала о худшем. Баронесса обязана оправдать свою репутацию ревностной католички с сердцем из чистого золота!

И тут нашу героиню ожидал пренеприятный сюрприз. За всё время признаний и восклицаний Шанталь баронесса-мать не вымолвила ни слова. А когда девушка умолкла, сказала, что всё услышанное обдумает. Затем добавила, что Шанталь следует дожидаться, когда её позовут, завтра на работу не выходить, в господских комнатах не появляться, а сидеть у себя. Что с Эрнстом ей до решения господ встречаться не следует. С сыном она поговорит сама.

При этих словах баронесса взглянула на Шанталь так, что у той похолодела спина. Затем она отпустила её движением руки.

Шанталь, не посмев ослушаться этого властного жеста, вышла. Горничная отправилась прямиком в свою комнату, где и расплакалась уже без помощи репчатого лука.

Баронесса же, пообещав поговорить с сыном о происшедшем, намеревалась так и сделать. Но наперёд она приказала вызвать к себе кастеляншу Жюстину Сорель, а через час и экономку Домье. И недаром.

Она оказалась полностью права. От опытных зрелых женщин, преданных слуг дома, привязанных к господам, не укрылась девчонкина интрига. Кроме того, она не была достаточно осторожна. Шанталь делилась со своей подружкой, дочкой кухарки, Флёр. Та, в свою очередь, не замедлила рассказать всё матери, а мать – Жюстине. Они хихикали и возмущались её намерениям втереться в семью господ. Однако ни на секунду не приняли их всерьёз.

– Моя милостивая госпожа, и я сама своими руками привела эту маленькую негодяйку к Вам в дом! Вы спросите, почему я Вас не предупредила, когда до меня дошли разговоры? Да я, каюсь, думала – это пустая болтовня! Влюбилась в молодого хозяина и фантазирует! – ломала руки Жюстина. – А я старая дура, когда заметила, что Шанталь вьётся вокруг молодого господина, только посмеялась. Решила, что он ей, конечно, не по зубам. Да что капитан? Прости меня господи, ну с кем из мужчин такого не бывает по молодости? Но вот девчонка! Да как она даже помыслить могла, это уму непостижимо!

О, у мадам Домье при одном таком предположении волосы начинали шевелиться на голове.

– И эта бесстыдница – просватанная невеста! – возмутилась, наконец, её тётка Сорель, уперев руки в крутые бока. – Вот скажу её родителям, и отец задаст ей перца. А господин кюре! А соседи! Ведь теперь позору не оберёшься!

– И именно поэтому вы обе никому ничего не скажете, – твёрдо заявила баронесса, – вы будете держаться со всеми так, словно ничего не произошло. Шанталь же пусть сидит под домашним арестом. Жюстина, позаботьтесь, чтобы она ела у себя, и приносите ей еду. Об остальном я распоряжусь сама. Семейству Мишу пока тоже ни полслова. Вы обе хорошо меня поняли?

Женщины закивали. А баронесса, прекрасно владевшая собой, сделала каждой по небольшому подарку, пожелала доброй ночи и, с этими словами, отпустила их восвояси.

Прошло несколько дней. Слухи, взявшиеся неизвестно откуда, всё-таки поползли. Кузина Белла снеслась с родителями, и, сославшись на нездоровье, уехала из замка до срока. Сам капитан отбыл ещё раньше неё, будучи неожиданно срочно вызван в полк. Из попытки поженить молодых людей ничего не вышло. Родители Беллы, очень богатые люди, остались страшно недовольны. Они считали Эрнста вполне подходящей партией. Барон же и баронесса были просто возмущены!

Перед отъездом мать переговорила всё же со своим сыном. Она и в самом деле была добра и достаточно широких взглядом, и, если бы он, паче чаяния, признался, что жить не может без Шанталь… Ну что ж, она попыталась бы открыть ему глаза на истинное положение вещей. Но никаких громов и молний не последовало б. Да и что они с отцом могли сделать? Эрнст был давно и совершенно безнадёжно независим.

Однако, капитан, как и следовало ожидать, пожал плечами и смущённо сообщил, что он очень сожалеет. Что эта глупая история и юная идиотка испортила семье рождество. Что он просит у матери прощения. И будет ей бесконечно благодарен, если это дело удастся теперь без шума замять. Его, капитана, кошелёк находится для этой цели в её полном распоряжении.

Эрнст покраснел, и, после паузы, дал честное слово офицера, что и не думал соблазнять «эту невинную овечку», совсем напротив. Она навязалась ему сама. А он ни слова не говорил Шанталь о любви и никогда ничего не обещал.

Агнес склонила голову и ответила, что обдумает, как следует поступить. Пусть он уезжает и больше не вмешивается. Она ему сообщит, сколько потребуется денег. Ни в коем случае нельзя позволить себя шантажировать. Поэтому переговоры с девицей они с отцом берут на себя. И капитан, и впрямь, уехал, не повидавшись даже с «роковой соблазнительницей».

Господа из замка в первую очередь обдумали, как известить семейство Мишу. Это были спокойные порядочные люди. Никто не хотел их обижать. Поэтому сперва к ним была послана кузина Жюстина. Затем экономка Домье, известная своей честностью, подтвердила неприятную правду. И Мишу, погоревав, решили,