Северная королева (СИ) - Верещагина Анна Верещагина

— Тебе это и в самом деле интересно, моя королева? — сказано это было не язвительно, а скорее печально, и я опять подняла голову, чтобы видеть его лицо.

На нем ровным счетом ничего не отразилось, только побелевшие губы сложились ровной линией.

— Зорян… — произнесла я на выдохе, чувствуя, что нам необходимо объясниться, понимая, что если все закончится вот так, ссорой, то я себе этого никогда не прощу.

— Ниа, — он тоже не выдержал, — тебе не кажется, что, как твой жених, я имею право знать, почему ты предала меня! Почему позволила южному демону совершить обряд?

Отвернулся, чтобы не показать всю ярость, обуявшую его, только по крепко стиснутым пальцам на руках я осознала, в каком бешенстве мой разбойник пребывал эти недели, не позволяя себе выплеснуть все истинные чувства.

Оправданий не искала, сказала только лишь то, что было:

— Я думала ты погиб… в том последнем бою за Ар-де-Мей… — и больше ни словечка, потому что бередить старую, будто бы давно зажившую рану еще сильнее не хотела, так как из нее уже сочилась сукровица.

Зор удивил, неожиданно вскинувшись, точно ястреб на охоте, блеснув прищуренным взором.

— Что? — растерянно вопросила я, изумленная его откликом, но Зорян опять отвернулся, с досадой подопнул какой-то камушек под ногой и еле слышно проговорил:

— Я выжил… меня Крисса нашла, а тетушка твоя выходила…

И от этих тихих слов стало еще горше, от того, что ничего уже нельзя было изменить, ведь если бы мы с Ганом знали, что Зорян выжил, все могло бы сложиться иначе! Я бы не убегала от разбойников, а, наоборот, стремилась попасть к ним. И эти предложения я незаметно для самой себя произнесла вслух, а Зор на это лишь невесело усмехнулся.

— Оденься, — утомленно попросил он, — гроза приближается…

Я вскинулась. На улице еще совсем недавно царил душный жаркий день, но теперь на небо надвинулись густые плотные облака. Точно природа была солидарна с нами в этом горе. Вот мы пылали страстью, а сверху полыхало солнце, распаляя нас еще сильнее. Но как только горе опутало нас, так и небосвод закрыли тучи. Последний золотистый луч, промелькнув, высветил черную, набрякшую ливнем тучищу.

Налетевший ветер остервенело нападал на деревья, заставляя их стонать и скрипеть сучьями. Я поспешно натянула платье, глядя на колышущуюся траву, на ворох летящих листьев, на поднятую пыль.

— Нужно переждать… — резюмировала я, осмотревшись, понимая только то, что в развалины я не вернусь даже под угрозой гибели.

Зорян решил также, потому поманил меня в лес, чтобы мы могли спрятаться под деревьями.

По небу со страшным грохотом пролетела золотая стрела, озаряя местность яростным светом, и первые тяжелые капли оросили землю. Мы укрылись под раскидистыми кронами лесных великанов, а по листам уже вовсю барабанил ливень, и потоки воды стекали вниз. Зорян стоял рядом, вроде, протяни руку — дотронешься, только я не решилась, нервно обнимая собственные плечи обеими руками, чтобы не давать последним воли. Он безмолвствовал, слушая грозовую песню, а я рассматривала его чеканный профиль, мечтая еще раз, пусть самый последний, прикоснуться к этому мужчине.

Гроза иссякла, уводя тучи за горизонт, выпуская солнце из объятий тьмы. Лес заискрился, точно кто-то разбросал вокруг тысячи драгоценных каменьев, но любоваться пейзажем мне не дали, Зор коротко скомандовал:

— Пошли!

По пути, чтобы заполнить опостылевшее до одури молчание, я пересказала все ответы колдуньи, не забыв полюбопытствовать и о том, месте, где мы недавно побывали.

— Я и сам мало об этом знаю, — Зорян на меня не смотрел, делая вид, что следит за дорогой, — мы случайно вышли к этим развалинам, а один из моих людей, убитый, к сожалению, еще до твоего появления, сумел вспомнить кое-что. Когда-то в этом имении жила знатная семья, родом из-за моря. Возможно, их предки бежали из царства Мэнар, когда его постигло несчастье, и возродили этот уголок на землях Двуречья. Почему поместье пришло в упадок мне тоже неизвестно, знаю, только, что его облюбовали местные колдуньи. Одной из которых ты и попалась на крючок, — это был упрек.

— Ты говорил, что там есть и другие, — торопливо напомнила я, не желая обсуждать свой промах.

— Есть! Те, кто когда-то жил, а, может, и живет по сей день на развалинах древних городов за морем. Я не до конца понял, в чем состоит это волшебство, но, идя по тропе, ты переходишь какую-то незримую черту, попадая в удивительное место, где тебя ждет старец. Ну, по крайней мере, тот с кем я беседовал, выглядел дряхлым стариком, но его разум оставался ясным.

Я оглянулась назад, словно желала рассмотреть за деревьями покинутое имение.

— Хочешь вернуться? — прозорливо уточнил Зорян, верно истолковав мои суматошные движения.

— А можно? — я затаила дыхание, в душе проклиная себя за былую спешку и пренебрежение советами Зора.

Его губы изогнула грустная полуулыбка:

— Можно, в твоей власти, моя королева, приказать мне все, что угодно! Вот только те, с кем ты хочешь побеседовать, могут не откликнуться. Я говорил, что они приглашают к себе только один раз и лишь тех, кто о них не ведает!

Я сникла, а Зорян промолвил вновь:

— И я не уверен, что сумею опять с той же легкостью отпустить тебя одну… — я подняла взгляд, и боль, отражающаяся в зеленых глазах, сплелась с моей собственной, вынуждая отступить, невидяще воззриться на шероховатые стволы, стоящие вдоль нашего пути.

— Ладно, — изрекла я после некоторого молчания, — хотя бы что-то мне удалось узнать.

— Только помогут ли тебе эти сведения? — пробормотал разбойник себе под нос, но я услышала и резко бросила:

— Говори!

— Я думал, ты знаешь о проклятой магии Нордуэлла, — одарил меня выразительным взглядом Зор.

— Если бы знала… — начала, но продолжать не стала, и он тихо поведал:

— Изгнанные с небес ир'шиони всеми силами старались выжить на земле, потому весь их край построен на крови и костях предков…

— Дух?

— Не только он, — в тоне Зоряна опять слышался укор, — мне не понятно лишь одно, почему тебе об этом не рассказывали…

— Наверное, не думали, что Хранители толкнут меня в объятия южного демона, — усмешка моя получилась печальной.

Он допытываться не стал, а вернулся к прерванному рассказу:

— Вся их магия направлена на то, чтобы край процветал, а жители были здоровы и счастливы. Лорд — первый житель, но он и защитник, тот, кто обязан беречь и заботиться, а еще его жена… — красноречиво помолчал, и я вспомнила легенду, о которой упоминала Жин:

— Ильенграссы…

— Деревья — награда женщинам за жертву, — конкретизировал Зорян. — Супруга оберегает своего лорда, помогает ему, он стережет край, в этой заботе они становятся единым целым. Семья лорда — костяк, ильенграссы — сердце, источник силы, Дух — память рода, вроде как голова. Но если не будет источника — демоны ослабнут, их край постигнут бедствия, а жителей неудачи…

— Выходит, — встрепенулась я, — если умру, Алэру станет худо?

— Не только ему, им всем… Как это уже было! Нет, они не погибнут, потому что останутся братья, сестры и Дух, но сердце будет вырвано!

— Вот почему Рилина так не хотела, что ее сын связывал меня этими пресловутыми узами! — как же поздно я прозрела. — И вот почему лорд-демон связал с Нордуэллом только первых двух из своих погибших супружниц!

Зорян не отозвался, вновь обратив взгляд на дорогу, но я не могла просто взять и со всем согласится:

— Нет! Я не вернусь! Пусть ищет другую жену! Мой край — это Ар-де-Мей! Слишком многим я там задолжала! И они ждут моего возвращения!

Зор кинул на меня косой взгляд исподлобья, и я громко подтвердила:

— Я не сдамся! Попытаюсь найти выход! Придумаю что-нибудь! Выпутаюсь из этих уз, потому что не желаю быть связанной с ненавистным южным демоном! — говорила запальчиво, уверенно, но ехидный внутренний голосочек так и пел: «Разве демон был настолько тебе ненавистен? Или, может, неприятен?»