Северная королева (СИ) - Верещагина Анна Верещагина

Внезапный рывок и я лежу на земле, а после, не давая опомниться, меня поднимают и хорошенько трясут. Оторопело наблюдаю за тем, как с меня срывают медальон, и чей-то голос шипит:

— Перевоплощайся!

— Нет, — рьяно мотаю головой, но мужик крепко держит меня в своих руках.

Странный мужик, с глазами отливающими красным…

Я радостно завизжала и готова была расцеловать Зоряна, душа моя вырвалась из магических оков и проникла обратно в тело. М-да! В голове моей успели похозяйничать двое! Мальчишку выгнала пинком, а вот со вторым… Этот сгусток тьмы сдаваться не захотел.

— Перевоплощайся, я сказал! — коротко рыкнул Зор, и я лихорадочно попыталась вспомнить свою внешность.

Из тьмы послышался зловещий шепоток:

— Не старайся… ничего не выйдет…

— Ну, — Зорян не выдержал и ударил меня по щеке. — Вспоминай! — я видела только его встревоженно-сердитое лицо и яростно горящие глаза.

Боль отрезвила, но ненадолго, я с трудом припомнила длину собственных волос. По вытянувшемуся лицу оборотня поняла, что все плохо. Очередная оплеуха, но я не обижаюсь, а усиленно вспоминаю дальше. Тьма озлобленно фырчит, точно дикая кошка, мешая сосредоточиться.

— Смотри на меня! — тихо и устрашающе рычит Зорян, и я стараюсь вспомнить все.

Судя по лицу Зора, все идет не так, как нужно, и оборотень вновь хорошенько встряхивает меня, крепко удерживая за плечи. Невольный взор и я охаю. Одна рука моя преобразилась, другая нет, со стороны, наверное, это все смотрится ужасно.

— Думай! — молвит Зорян, а тьма наступает, и я торопливо следую совету старого друга.

Выражение его лица мертвенно-спокойное, но в глубине глаз мелькает отчаяние. Я беру Зора за руки так, чтобы наши ладони соединились, и с надеждой шепчу:

— Помоги мне вспомнить…

Он растерялся, собрался что-то сказать, но осекся, а когда заговорил, в голосе его слышалась смертная тоска:

— Меня не было рядом… — перевел дыхание, — и я изменился, и ты…

— Зорян? — мне показалось, что я лечу в бездонную пропасть и не могу замедлить это падение, мне не за что ухватиться, некого позвать.

Оборотень расцепил наши сплетенные пальцы, отступил:

— Я помню девочку, что оставлял на том берегу Меб в Хрустальном городе, а на этой стороне я встретил женщину, которую совершенно не знаю. Та девочка, моя принцесса, меня любила, а ты… — замолчал, глядя так, что в мое сердце прокралась тоска, и тьма предвкушающе заклубилась, подбираясь ближе, готовясь вновь овладеть моим сознанием.

Видно, все чувства отражаются на моем лице, и Зорян горячо произносит:

— Я не сумею тебе помочь… но ты не сдавайся! Ради нашего общего прошлого, ради того, о чем мы мечтали, ради тех, кто ждет тебя в Ар-де-Мее, ради памяти о всех ушедших…

Мне больно, очень больно, и эта боль грызет, скручивает внутренности в тугой узел, изводит, отравляет ядом, а тьма близко, стоит только руку протянуть, и она нашептывает:

— Сдайся, отпусти, забудь… и тебя окутают ласковые объятия смерти…

Вот только разве смерть бывает ласковой? Я до боли стискиваю зубы и сжимаю пальцы в кулаки. Разжимаю и кладу ладонь туда, где слабо бьется сердце, надеясь ощутить обручальное кольцо. Тьма внутри меня волнуется, кружатся ее вихри, вытягиваются щупальца, чтобы остановить меня, только не успевают. Тонкий ободок прочно сросся с моим телом, и вот я стою в роще ильенграссов. Кругом властвует мрак, облетевшие, скорбные деревья уныло тянут ветви к темным небесам, где звездный и лунный свет закрывают тяжелые тучи. Только я чувствую, что Алэр рядом, потому тихо зову его по имени. Супруг выходит из-за широкого ствола ближайшего ильенграсса и останавливается напротив. Низко надвинутый капюшон полностью скрывает его лицо, но пальцы сильных рук сжаты в кулаки, показывая, что ир'шиони с трудом сдерживает свой гнев.

— Помоги мне, — хриплю, но слышу в ответ ядовитую усмешку, и вот опять просыпается королевская кровь, торопит, напоминает, кто я есть! Королева не умеет просить, а умолять для нее непозволительная роскошь! Справлюсь сама! Я огляделась и кивнула — раз Зорян не может помочь мне, а Алэр не хочет, найду других! Есть те, кто помнят меня! Ильенграссы — сердце Нордуэлла, к которому меня насильно, но привязали.

Я подхожу к одному из деревьев, обнимаю, прижимаюсь лбом и прошу о помощи. Становлюсь его частью и вместе с соками бегу под корой к корням, крепко цепляющимся за землю, к ветвям, тянущимся к небесам, и возношусь к звездам, глядя вниз. И мой взор охватывает весь север — и Нордуэлл, и Ар-де-Мей. Вот оно мое прошлое — вересковые равнины за Разломом, мое настоящее — двор Сторожевого замка и мое будущее — Нордуэлл. Даю обещание неведомым силам и падаю с небес на землю!

Я это снова я, тьма изгнана обратно в медальон, который все еще держит Зор, смотрящий на меня с тревогой. Чтобы успокоить его, произношу:

— Я вернулась, — с радостью узнаю свой голос и слышу за спиной шорох.

— Вот же грыр! — с бешенством ругнулся Зорян.

Я оглянулась и увидела съежившуюся у стены подавальщицу. Как там ее зовут?

Рывок Зора, и девчонка не успевает даже пискнуть, падая к мужским ногам и больше не поднимаясь. Я не осуждаю — слуга защитил свою госпожу!

И лишь теперь тело обдало холодным потом запоздалого страха, заставляя задрожать от всего, что случилось, и что могло бы случиться, представляя, чем обернется для меня визит к супругу.

Зорян сначала робко, а потом, когда сама потянулась к нему, уверенно прижал меня к себе.

— Все закончилось, моя королева!

— Нет, Зор, — дрожа, отозвалась я, — все только начинается! — отстранилась, глядя на пляшущие по серым стенам огненные всполохи.

Конец первой части