Гарторикс. Перенос - Юлия Борисовна Идлис

Потушив недокуренную электронную сигарету, он быстрым шагом направился к служебному входу бара.

– Доброе утро, – сказал он, сунув идентификатор под нос хмурому, невыспавшемуся охраннику и тут же спрятав обратно. – Департамент защиты сознания. Где можно поговорить?

На всех полицейских идентификаторах стоял чип, который можно было просканировать коммуникатором – и обнаружить, что идентификатор на имя Дрейка Холуэлла был аннулирован после увольнения. Но Дрейк давно выяснил, что после слов «Департамент защиты сознания» никто не спешил доставать свой коммуникатор; тем более ранним утром, в двух шагах от полицейского оцепления.

Неуверенно оглянувшись, охранник сделал полшага назад, и Дрейк решительно прошел мимо. Спохватившись, тот побежал следом, но узкий коридор не давал возможности ненавязчиво обогнать Дрейка, чтобы преградить путь.

– Вы были старшим в ночную смену? – Дрейк свернул за угол, не сбавляя шага: комната видеонаблюдения должна была быть где-то рядом.

– Нет, – с видимым облегчением пробормотал охранник. – Вам нужен Донни. Я был в основном зале.

– К убитым кто-нибудь подходил?

– К убитым? – охранник остановился. – Я думал… они…

– Скончались от естественных причин? – подхватил Дрейк, направляясь к двери в самом конце коридора. – Так бывает, но не когда тебе на голову падает гоночный гироскутер в полтонны весом.

Толкнув дверь плечом, он обнаружил, что она заперта. Охранник подошел и встал к Дрейку вплотную, перегородив коридор.

– Что здесь? Видеонаблюдение?

Охранник кивнул.

– Открывайте.

– Лучше, наверное, позвать Донни, – нерешительно сказал охранник, обдав Дрейка кислым запахом пота и плохого растворимого кофе.

– У меня мало времени.

Охранник несколько раз моргнул, и его сонные глаза вдруг сделались очень внимательными.

– Вы не сказали, как вас зовут, – пробормотал он, сунув большие пальцы под ремень и расставив локти.

– Нет, – спокойно произнес Дрейк. – Не сказал.

– Я все-таки позову Донни, – охранник осторожно попятился, словно не желая выпускать его из виду.

– Я подожду здесь, – Дрейк пожал плечами и отвернулся.

Как только шаги охранника стихли за поворотом, он вытащил из кармана универсальную карту-ключ и приложил к электронному замку. На подбор кода ушло целых двадцать секунд. Конечно, карты-ключи, которые выдавались оперативным сотрудникам Департамента, были гораздо быстрее, чем купленные без лишних вопросов на улице, но и отследить их было значительно проще.

Электронный замок тихо щелкнул, и Дрейк оказался в тесном помещении без окон. Три стены из четырех занимали ряды светящихся мониторов. Большинство из них показывали неподвижные безлюдные интерьеры: гостевые диваны в основном зале, банкетные комнаты, проход к туалетам, гардероб. За отмытой до блеска барной стойкой, опустив голову на руки, спал бармен. Интересно, мельком подумал Дрейк, хватит ли у кого-нибудь терпения и мозгов, чтобы отсмотреть видео с камеры над баром за последний месяц и обнаружить там Дерека Лоэнгрина, хлопающего по плечу еще живого Гатто Зильбера…

На улицу из служебного выхода, переваливаясь с ноги на ногу, как большая коротколапая птица, выкатился охранник. Дрейк перевел взгляд на монитор, где несколько транспортников разговаривали с высоким плечистым парнем. Судя по тому, что охранник остановился неподалеку, это и был Донни. Оживленно жестикулируя, он как раз показывал транспортникам траекторию падения гироскутера.

Приложив карту-ключ к задней панели монитора, Дрейк прикоснулся к экрану, вызывая меню управления. Подбор пароля занял четыре секунды; в респектабельных заведениях Западного побережья не слишком дорожили доступом к архивам с камер наблюдения, справедливо полагая, что ни гости, ни персонал не станут заниматься ничем криминальным там, где они установлены.

Отмотав запись на шесть с половиной часов назад, Дрейк увидел, как Гатто выходит из «КК» и направляется на стоянку, уткнувшись в светящийся коммуникатор. Нийсу семенил следом, то и дело касаясь его плеча, но Гатто лишь недовольно подергивал головой, отмахиваясь от него, как от назойливого насекомого.

Дорогое аэротакси с тонированными стеклами уже минут десять ждало их в дальнем углу стоянки. Гатто замешкался, ища его глазами, Нийсу удалось наконец взять его за руку, и они решительно зашагали к припаркованному аэромобилю. Если бы Гатто успел до него добраться, он был бы жив.

Официальным временем происшествия, озвученным в новостях, было 0:58. Дрейк посмотрел на таймкод: у Гатто было еще целых полторы минуты, чтобы пройти оставшиеся двадцать метров, сесть в аэротакси и уехать.

В этот момент коммуникатор в руке Гатто засветился. Взглянув на экран, Гатто дернулся, как от удара током, и прижал коммуникатор к уху…

Следующие полторы минуты Дрейк просмотрел на ускоренной перемотке, уже понимая, что будет дальше. Гатто топтался там, где его застал неизвестный звонок, глядя себе под ноги и что-то яростно кому-то доказывая. Нийсу со скучающим видом стоял рядом; его ухоженная ладошка была всё еще зажата в руке приятеля. Это и стоило Нийсу жизни: антигравитационный элемент гироскутера сжег сразу оба вскинутых к небу лица.

Дрейк вышел из комнаты, аккуратно заперев за собой дверь. В его планы не входило встречаться с Донни: судя по картинке на мониторе, разговор на стоянке подходил к концу. Не обнаружив его под дверью, Донни с охранником, конечно же, поднимут видеоархив, но к этому моменту Дрейк будет уже далеко.

От ближайшего аварийного кармана на верхнем уровне до поворота, откуда вылетел гироскутер, можно было добраться как раз за полторы минуты – если сразу же разогнаться до максимальной скорости. Седрик Трогейм не мог знать, в какой момент Гатто окажется на стоянке. Скорее всего, он просто висел в кармане на нейтралке, ожидая сигнала. А те, кто подали ему этот сигнал, были уверены, что через полторы минуты Гатто всё еще будет торчать посреди парковки, прижимая к уху коммуникатор. Значит, они ориентировались на точное время звонка.

Точность расчетов и уровень технической компетентности, чтобы убрать Гатто, выдав всё за дурацкий несчастный случай, говорили о том, что само его существование было очень серьезной проблемой. Настолько серьезной, что те, кто работал над ее решением, принесли в жертву общему правдоподобию с десяток аэротакси и ничего не подозревающего любителя халявных коктейлей.

«Своей жизнью он обязан моему молчанию», – вспомнил Дрейк, садясь в подошедший пневмопоезд на юго-запад. Ванхортон сдал ему Гатто больше месяца назад, но убили его только сейчас. Что-то изменилось за это время – и так основательно, что Гатто оказался больше не нужен и даже опасен.

К таким серьезным последствиям могло привести только одно: Мия попыталась получить от Гатто реальные цифры по пересчетам. В сводках за последние сутки не было ни одной скоропостижно скончавшейся беременной белой женщины: информационно-развлекательные порталы, жадные до «настоящих человеческих историй», вряд ли пропустили бы такое. Те, кто избавился от Гатто, прекрасно это