Митридат - Полупуднев Виталий Максимович

– Тут и предсказывать нечего! – воскликнул Махар с горечью. – Отец бежал к царю Армении Тиграну, потеряв все – и царство, и войско!.. Теперь Тигран колеблется – выдать его римлянам или нет! Война за морем близка к концу!.. А мы, наоборот, стоим на пороге войны, ибо Лукулл, воздвигнув трофей победы в Синопе, не замедлит пожаловать к нам, на Боспор!

– Не совсем так, Махар, – смелее возразил Асандр. – Война еще не кончена, Синопа держится, римские войска измотаны и требуют у Лукулла передышки. Римский сенат недоволен Лукуллом за затяжку войны!.. Даже завершив победу, Лукулл едва ли будет в состоянии сразу начать поход на Боспор! Для подготовки такого похода потребуется время!..

– Ты хочешь сказать – он съест нас не сегодня, а завтра? Плохое утешение!

– Возможно, это завтра наступит лишь через год! Срок достаточный, чтобы подготовиться!

– Мы располагали не годом, а десятилетием! А разве мы готовы воевать с Римом?.. Твои сограждане лукавят, не надежны они! Нет, Боспору мериться силой с Римом не по плечу!.. Вот и подумай, каково мое положение!

– Выход есть, – заметил Асандр как бы вскользь, нехотя.

– Какой? – нетерпеливо спросил наместник, разгоряченный ванной и вином.

В бане становилось жарче: Рабы-банщики за стеной, куда выходили топки печей, усердствовали, зная, что владыка любит часами потеть в струях горячего, сухого пара. Асандр, чувствуя, что пот заливает его, стал сбрасывать с себя лишнюю одежду.

– Царственной особе, – ответил он просто, но многозначительно, – приличествует царственный же выход из любого обстоятельства!

– Царственный?..

Махар испытующе уставился черными глазами в благообразное лицо своего советника, сейчас покрытое росою пота, сбегающего струйками по бритым щекам.

– Да, милостивый владыка, царственный! Ибо лишь натурам великим, способным на подвиги и жертвы, непосильные простым смертным, доступны великие решения! Именно в час испытаний проявляется величие и богоравность души тех, кто избран богами!

– Слова твои красивы, но темны, как ночь!.. Не пойму, куда клонишь!

Асандр поднял брови с улыбкой.

– О Махар, ты все понимаешь куда лучше, чем я! Но играешь со мною, прикидываешься простаком!.. Однако, Махар, ты должен уже изучить меня и знать, что я тоже не так прост, и твоя игра в непонимание не введет меня в заблуждение. Уж кто-кто, а я знаю, чего стоят ум и проницательность Махара, унаследовавшего характер и размах мысли своего отца!.. Да будут милостивы к нему боги в час испытаний!..

Слова эти, сказанные с нарочитой непринужденностью, польстили самолюбию царевича. Он ощутил вновь утраченную уверенность в себе. И остро взглянул в лицо Асандру.

– Что ж, – сказал он снисходительно, – я знаю, что ты умеешь разгадывать мои скрытые мысли. Такой, как ты, достоин служить великому государю! А вот попробуй угадать мои мысли сейчас!.. Разрешаю говорить прямо, без обиняков!

Говоря это, Махар думал: «Интересно, что задумал этот двоедушный боспорянин?.. И какой выход он может предложить мне?..» При этом вспомнил о тайном совете жрецов и архонтов, о котором говорил ему Фрасибул.

Асандр с той же улыбкой и беззаботным видом налил вина в рог и начал смаковать его маленькими глоточками, думая при этом: «Неужели он пронюхал о том, что говорилось в храме?.. Возможно, он заманивает меня в ловушку? Или сам дошел до мысли о разрыве с отцом и хочет, чтобы я произнес эту мысль вслух?»

Асандр понимал, что наступил решительный миг. И как только он допьет последнюю каплю этого сладкого, красного, как кровь, вина, пустой рог наполнится вновь – настоящей кровью… его собственной.

Но отступать было некуда. Вино убывало и наконец кончилось. Рука с рогом опустилась. А Махар все смотрел черными, как маслины, глазами и был в этот миг похож на ястреба, нацелившегося на добычу, готового ринуться на нее. Его большой горбатый нос казался хищным клювом, а приподнятые плечи – сложенными крыльями.

– Я не колдун и не смогу отгадать твои мысли, – медленно начал Асандр. – И недостаточно мудр для их разумения! Не требуй от меня невозможного.

– Да?.. А я думал, что ты все знаешь через гадания Левкиппа, – с усмешкой заметил царевич.

Асандр понял намек, но только пожал плечами.

– По нашим законам гадать на царственную особу нельзя! Но мне известно, что все жертвенные гадания говорят одно: все преходяще, только Пантикапей будет жить в веках и главенствовать над другими городами царства!

– Что ж, гадание неплохое!.. Как ты мыслишь, имеет оно какое-либо значение для меня?

– И это ты знаешь лучше, чем я!.. Я же скажу: если хочешь быть впереди других и не свалиться в яму, выбирай коня крепкого и нестарого, который не изъезжен и не хромает!.. А с того коня, что запален и вот-вот рухнет на землю вместе с всадником, надо вовремя сойти!

– Ты полагаешь, что Пантикапей – это крепкий конь? А мне кажется, конь этот недостаточно выезжен, норовит сбросить седока! Брыкается, глазом косит!

– Страшен ли опытному наезднику норовистый конь? Наоборот, удалец находит удовольствие в укрощении ретивых скакунов! Ты сам говорил это!.. Зато на лихом, горячем скакуне ты умчишься далеко, и тому, кто загнал свою лошадку, не догнать тебя!

– Допустим, что это так. Но есть еще один всадник – Рим! И, пожалуй, тоже не на плохом коне!.. Как уйти от него?

– Опять-таки я недостаточно просвещен и затрудняюсь ответить тебе! Боюсь, что, услышав мои слабые суждения, ты просто рассмеешься и прогонишь меня! А мне не хотелось бы этого!

– Ничего, говори!

– Я убежден, – начал Асандр с глубокомысленным видом, – что дело Митридата – великое дело, угодное богам, – должно победить! Даже в случае полного поражения и смерти Митридата, когда он из земных богов перейдет в сонм богов небесных и будет взирать на дела наши из-за облаков.

– Да?.. Как же понимать твои слова? Уж не боги ли продолжат дело Митридата после его кончины? Боги не любят прямо вмешиваться в дела земные, у них много своих забот!

– Нет, великий Махар, не боги! Но у Митридата есть сыновья, и среди них первый и избранный – ты! Значит тебе и продолжать!

– Но что продолжать? Войну и отступление перед сильным врагом?