Добрая Фея - Вадим Проскурин

Через десять минут Костя припарковался у подъезда.

– Очень долго возишься, – сказала ему Инна вместо приветствия, когда он поднялся в квартиру. – Давай быстрее, хватай пакеты и тащи вниз, времени почти не осталось.

– Так ты думаешь… – начал Костя и замолк, не зная, как продолжить фразу.

Он не мог произнести страшное предположение вслух, он никогда не считал себя суеверным, но сейчас в глубинах его души возникла внезапная уверенность, что назвать беду по имени означает накликать ее.

– Ничего я не думаю, – отрезала Инна. – Просто у меня дурное предчувствие.

Костя позвонил Андрею, тот долго не мог понять, в чем дело, тогда Инна попросила передать ей трубку и сказала:

– Андрей, у меня дурное предчувствие. Да, немедленно.

Отключила связь и сказала:

– Он все понял.

– Что он знает о тебе? – удивился Костя. – Ты рассказала ему, кто ты такая?

– Он много чего знает, – ответила Инна. – Давай только не будем обсуждать это прямо сейчас.

Они подъехали к школе, растерянный и недоумевающий Андрей забрался на заднее сиденье, Костя стал выезжать из дворов на дорогу, и в этот момент где-то вдали, кажется, на ТЭЦ, завыла сирена. Секундой спустя бортовой компьютер «Зафиры» бешено заверещал и высветил на своем экранчике жуткую надпись, настолько пугающую, что мозг отказывался верить в ее правдивость. Ядерное нападение – 12 минут.

– Здравствуй, Чарли, – сказал Иван Васильевич, входя в комнату. – Можно с тобой поговорить наедине?

– Конечно, – ответил Чарли. – Кафетерий, по-моему, еще работает.

Они прошли в кафетерий и заказали по чашке кофе. Чарли, кроме того, взял пирожок, Иван Васильевич – мороженое. Они уселись за столик в углу, Иван Васильевич спросил, размешивая сахар в кофе:

– Помнишь ту анчутку?

Чарли не стал уточнять, о какой анчутке идет речь, это было излишне.

– Конечно, – кивнул он.

Немного поколебался и решил все же задать вопрос:

– Это правда, что она вас ментально контролировала?

– Правда, – спокойно ответил Иван Васильевич. – Но это еще не вся правда. Она контролировала дежурного оператора, Антошку Прохорова, знаешь такого?

– Я их не различаю, – виновато пожал плечами Чарли. – В лицо наверняка знаю.

– И это тоже не вся правда, – продолжил Иван Васильевич. – Полковника Гриднева помнишь? Его она контролировала с расстояния не менее трех километров. Она приказала нам выпустить ее из тюрьмы, и мы ее выпустили. Тогда это казалось мне разумным решением, сейчас страшно вспоминать, даже не верится, что это я сделал.

– Зачем вы мне это рассказываете? – спросил Чарли. – Я ведь понимаю, эта информация засекречена по высшему разряду, правильно? У нас не любят рассказывать о своих неудачах.

– Это пока еще не вся правда, – сказал Иван Васильевич. – Знаешь, какое свойство у этой анчутки?

У Чарли появилось нехорошее предчувствие. Ему, простому исполнителю, ну, пусть даже не совсем простому, а командиру оперативной группы, консультант управления начал рассказывать секретные подробности дела, явно не предназначенные для его ушей. Почти всегда это означает только одно. Ситуация выходит из-под контроля, нужны экстренные меры, нужен герой, который нарушит все и всяческие инструкции и, скорее всего, в итоге окажется если не в специальной секретной тюрьме, так в Усть-Ордынске, который, по сути, та же тюрьма, только называется по-другому.

– А мне точно нужно знать ее свойство? – спросил Чарли.

Иван Васильевич нехорошо усмехнулся и сказал:

– Точно. Не пугайся заранее, я скажу, когда можно будет начинать пугаться. Ее свойство – исполнять желания, любые желания, без ограничений. Если ты проведешь рядом с ней немного времени, твое заветное желание обязательно исполнится. Вначале она законтачила некоего Константина Бирюлева, доктора биологических наук, я читал аналитическую справку, он вроде бы толковый ученый, но не гений. После контакта с анчуткой он изобрел лекарство от рака, теперь об этом во всех новостях говорят, типа триумф отечественных нанотехнологий и все такое. Потом в контакт вступил полковник Гриднев, не знаю, что конкретно у него исполнилось, скорее всего, по службе сильно продвинется, Ильич говорил, у него в разговоре проскакивало, что он к Мерцалову чуть ли не дверь ногой открывает. А он не похож на свистуна, серьезный человек, решительный, мыслит здраво… ну да бог ему судья. Тебя, кстати, не удивляет, что мы с

Антошкой даже дисциплинарного взыскания не получили?

Вначале Чарли показалось, что это риторический вопрос, но Иван Васильевич явно ждал ответа.

– Ну, не знаю, – промямлил Чарли. – Если исходить из здравого смысла…

– Ты когда-нибудь видел, чтобы толпа генералов единогласно изошла из здравого смысла? – перебил его Иван Васильевич. – Я никогда такого раньше не видел. Ты только вдумайся – произошло самое большое нарушение безопасности объекта за всю нашу историю, анчутка фактически плюнула в лицо всему управлению, и не только никаких мер не принято, но и крайнего никто не ищет. Так не бывает.

– К чему вы клоните? – спросил Чарли.

– А ты подумай, и сразу все поймешь, – сказал Иван Васильевич. – Ключевое слово «Каледония».

– А что Каледония? – не понял Чарли. – Там что, опять какая-то заваруха началась? Я что-то пропустил?

Иван Васильевич посмотрел на него с удивлением и сказал:

– Я, конечно, понимаю, что новости по телевизору смотреть вредно, но не настолько же… Знаешь, был такой анекдот про город Урюпинск…

– Знаю, – сказал Чарли. – Намекаете, что анчутка теперь на большую политику влияет?

– Я ни на что не намекаю, – сказал Иван Васильевич. – Я анализирую информацию и делаю выводы, я по первому образованию аналитик, психологический диплом у меня второй. После того случая, когда всех нас, кто был под контролем, проверяли на ментальном детекторе, я поговорил с Гридневым, он проговорился, что руководство комитета решило эксплуатировать анчутку в своих целях. Это было неделю назад. И буквально на следующий день в Каледонии случился первый теракт. Думаешь, совпадение?

– Я ничего не думаю, – резко ответил Чарли. – Извините, Иван Васильевич, мне надо ознакомиться с первоисточниками. При всем уважении к вам…

– Я понимаю, – сказал Иван Васильевич и положил перед Чарли стопку распечаток листов на пятнадцать. – Я кое-что подобрал, пролистай сейчас, потом проверишь по первоисточникам, убедишься, что я тебя не обманываю и что подборка не тенденциозна. Давай читай.

Чарли стал просматривать распечатки. Это были статьи из электронных газет, распечатанные целиком, даже рекламные баннеры не порезаны. Взрыв на вокзале, десятки жертв, на следующий день дипломаты Родины задержаны по подозрению в организации диверсии…

– Этот теракт действительно наши сделали? – спросил Чарли.

– Нет, конечно, – ответил Иван Васильевич. – Наши ребята работают прицельно и избегают ненужных зверств. Сам подумай, если бы тебе дали такой приказ, ты бы его выполнил?

Чарли подумал, что Иван Васильевич, должно быть, плохо представляет себе, что такое ситуация «три нуля». Впрочем, сам Чарли выполнял такие приказы только на тренажерах и чувствовал себя потом, мягко говоря, нехорошо, хотя твердо знал, что все трупы ненастоящие.

– Это не наши, – продолжал тем временем Иван Васильевич. – Это совпадение якобы случайное, но на самом деле нет. Но это не главное. Вчера я наплевал на все инструкции, вышел на прямой контакт с анчуткой и прямо спросил, ее ли это работа. И знаешь, что она мне ответила?

– Неужто призналась? – удивился Чарли.

– Нет, – покачал головой Иван Васильевич. – Она испугалась. Она никогда не думала об этом, но она прочитала мои мысли и испугалась, что я могу быть прав. Она была реально потрясена. Она на самом деле неплохая женщина, добрая, обаятельная… Самое противное то, что она реально желает людям добра. Она очень расстроилась, сказала, что не знает, прав я или нет, и что боится думать над этим, потому что боится, что я могу оказаться прав. А когда мы прощались, она сказала, что мое желание тоже сбудется. Чарли, я прошу тебя исполнить мое желание.

Чарли открыл рот, чтобы задать вопрос, и понял, что уже знает ответ на него. Но он все равно задал его.

– И какое же ваше желание? – спросил Чарли.

– То самое, – сказал Иван Васильевич. – Убей ее.

– Золотая рыбка, на… – пробормотал Чарли.

И в этот момент истошно завыла сирена общей тревоги. Мелодия завываний была необычной, она что-то смутно напоминала, когда-то Чарли уже слышал ее, нечасто, всего-то раз или два… На учениях? Нет, массированная посадка НЛО обозначается по-другому… И почему у Ивана Васильевича лицо так помертвело? Черт возьми!

Чарли схватил мобильник, начал набирать номер Джа, а потом подумал – какого дьявола? В данной ситуации поддержка ребят не имеет никакого значения, если он не справится сам, значит, не справится никто. А вот время имеет первостепенное значение, не следует его терять.