Добрая Фея - Вадим Проскурин

Он глухо застонал, уткнулся лицом в подушку и сжал зубами наволочку, чтобы не застонать слишком громко. Папа услышит, забеспокоится, что с сыном… Хотя нет, папа уехал на какие-то переговоры, дома только Инна, и она спит, ей не нужно рано вставать, она, кажется, нигде не работает и не учится. Но так даже хуже – забеспокоится, заглянет к Андрею в комнату посмотреть, не случилось ли чего, и как ей объяснить, почему он сдерживает рыдания, как маленький ребенок? Если бы она умела читать мысли…

В соседней комнате скрипнула кровать, послышались легкие, почти бесшумные шаги. Андрей повернулся на бок, накрылся одеялом и закрыл глаза. И сразу же понял, как это глупо, будильник ведь уже прозвенел, надо вставать, одеваться…

Он откинул одеяло, поднял голову и уткнулся взглядом в глаза Инны. Она была в его комнате и она была… голая?!

Уголки ее губ приподнялись в неуверенной грустной улыбке, но глаза оставались серьезными. Она сказала:

– Не надо ничего говорить. Будь что будет.

Она полностью откинула одеяло, наклонилась над кроватью, их лица сблизились, она осторожно провела маленькой узкой ладошкой по щеке Андрея и повторила:

– Будь что будет.

Двумя ловкими грациозными движениями, как большая кошка, она взобралась на кровать, перекинула одну ногу через бедра Андрея, наклонилась над ним и прикоснулась губами к его губам, это был легкий и чистый поцелуй, подобный прикосновению мотылька. А в следующую секунду Андрей ощутил, как ее язык тычется в его губы, как ее грудь скользит по его груди, точь-в-точь как во сне, а ее лоно…

«Будь что будет», – подумал Андрей.

Дальнейшее он воспринимал плохо. Подробностей не было, он растворился в ощущении невероятного, всеобъемлющего счастья, впрочем, не такого невероятного и всеобъемлющего, как во сне, сознание не отключилось, какая-то его часть с настороженным любопытством наблюдала за происходящим, в то время как другая часть, забыв обо всем, купалась в волнах наслаждения. Наслаждение, впрочем, продлилось меньше, чем во сне, всего-то минуту-другую.

Он вздрогнул в последний раз, Инна, сидевшая над ним, прогнув поясницу и откинувшись назад, наклонилась к его лицу и впилась в губы долгим влажным поцелуем. А потом она спрыгнула с кровати слитным кошачьим движением, встала на колени и… он не мог поверить, что она… господи…

Инна облизнулась, в это мгновение она была похожа на лису из народных сказок, если не считать того, что она не рыжая, а светловолосая.

– Одевайся, а то в школу опоздаешь, – сказала она. – Я сейчас помоюсь быстренько, потом тебе ванную освобожу.

И выпорхнула из комнаты.

Андрей посмотрел на часы. В это невозможно поверить – прошло менее пяти минут! Он был уверен, что они провели в постели как минимум полчаса, что он уже опоздал в школу, но на самом деле прошло менее пяти минут… Какое быстротечное это счастье…

Он чувствовал себя как зомби. Он не мог связно мыслить, его мозг временно утратил разум и превратился в мозг животного, причем не просто животного, а мартовского кота или, скажем, мартовского зайца, хрен редьки не слаще. В какой-то момент острым ножом душу кольнуло ощущение, что на самом деле он продолжает спать, просто вначале ему приснилось, что Инна пришла к нему во сне, а потом приснилось, что он проснулся, и Инна пришла к нему наяву, но на самом деле он все еще спит, скоро зазвонит будильник…

Он вышел на кухню. На столе стояли две чашки горячего кофе, Инна стояла у стола и делала бутерброды. Из одежды на Инне был только халатик, полы его разошлись и ничего не скрывали, но это ничуть не беспокоило ее. И в самом деле, почему ее должно беспокоить то, что произошло между ними? Она не неопытная школьница, а взрослая женщина, и неважно, что она совсем ненамного старше Андрея, в их возрасте разница в несколько лет определяет все.

– Кушай, а то опоздаешь, – сказала Инна. Андрей сел на табуретку и стал размешивать сахар.

Что теперь будет? – спросил он. – Папа…

– Если ты ничего не скажешь ему, он ничего не узнает, – сказала Инна. – А что будет – не знаю. Надеюсь, тебе хватит ума не устраивать подобные представления слишком часто.

Андрей почувствовал внезапный гнев. Он думал, что это любовь, страсть, а для нее это просто представление?!

– Зачем ты это сделала? – спросил он. – Ты меня не любишь?

– Я вас всех люблю, – усмехнулась Инна. – А зачем сделала… Можно подумать, что у меня был выбор. Это мое свойство – исполнять желания, от меня тут ничего не зависит.

– Как это? – не понял Андрей. – Какое свойство? Как это ничего не зависит?

Инна печально посмотрела на него, он вдруг заметил на ее нижней губе след от зубов, она закусила ее, не сильно, не до крови, но… Она страдает? Почему?

– Кто ты? – спросил Андрей.

Я не человек, – ответила Инна. – Я инопланетянка, анчутка, нас так называют журналисты и кобнюки. Мое свойство – исполнять желания. Твой папа хотел изобрести лекарство от рака, а ты сначала захотел меня трахнуть, а теперь хочешь узнать, кто я такая. Оба твои желания сбылись, ты доволен?

Инна встретила его на пороге квартиры. На секунду впилась пытливым взглядом, ласково улыбнулась, провела рукой по небритой щеке и нежно поцеловала.

– Бедненький, – сказала она. – Давай, раздевайся и иди в душ, а я тебе пивка открою. Надо было опохмелиться, зря отказался.

– Извини, – сказал Костя. – Я не хотел…

– Ерунда, – сказала Инна и поцеловала его еще раз. – Я на тебя не сержусь и не ревную. Все нормально, у них так принято, ты просто продемонстрировал хорошие манеры. Вот только за презервативом надо было сходить, зря поленился.

Костя вздрогнул.

– Эти… гм… девушки… Они меня заразили? – спросил он.

– Вряд ли, – улыбнулась Инна. – Только если ты сам хочешь этого. Не забывай, у тебя есть я, а я исполняю желания, это мое свойство.

Произнеся эти слова, Инна неожиданно погрустнела. Костя почувствовал неясное беспокойство.

– Что-то случилось? – спросил он.

– Да нет, пустое, – отмахнулась Инна. – Давай, мойся и по пиву.

Когда Костя вышел из душа, Инна сидела перед телевизором, пила «Гиннесс» из большой стеклянной кружки и закусывала фисташками. Костя сел рядом и сказал:

– Раньше ты не пила алкоголь.

– Раньше я много чего не делала, – ответила Инна и почему-то нервно хихикнула. – А теперь подумала – какого…

Она сделала большой глоток, оборвав фразу на полуслове. Костя все понял. Она только говорит, что не ревнует и не сердится, но на самом деле ее больно ранило то, что он натворил прошлой ночью. Он дурак, знал же, к чему это приведет, знал, что те шлюхи ничего не стоят, ну, попробовал он секс втроем, ну, сбылась мечта идиота, а теперь Инна страдает, чуть не плачет…

По телевизору начались новости. Вчера в сауне они тоже смотрели телевизор, Костя смутно припомнил, что в начале мероприятия, когда все были более-менее трезвы, в новостях сообщили о каком-то теракте в Каледонии, все начали спорить о политике, чуть было не переругались, а потом Олег Дмитриевич обложил всех матом и выключил телевизор. Они выпили за то, чтобы политика не мешала хорошим людям жить в мире, потом выпили за что-то еще, потом на коленях у Кости неожиданно обнаружилась худая и очень гибкая темноволосая девица с длинным носом и лицом, как у хорька. Странно, но ее некрасивое лицо, плоская грудь и костлявая задница ничуть ее не портили, она была очень ласкова и, казалось, реально наслаждалась происходящим. Кто-то говорил Косте, что все дорогие шлюхи – хорошие актрисы, так эта девчонка была гениальной актрисой. И вторая, маленькая полная блондиночка с большой натуральной грудью, тоже была очень хороша, хотя и не так, как первая. А как они друг друга…

Костя запоздало сообразил, что Инна читает его мысли, а сейчас его мысли для нее как острый нож по сердцу. Она делает вид, что смотрит телевизор, но это только чтобы не обижать его, хотя сейчас она имеет полное право его обидеть, он заслужил.

– Вооруженные силы Рифейского военного округа приведены в повышенную боевую готовность, – вещал тем временем диктор. – Министерство иностранных дел выступило с заявлением… вся ответственность будет возложена на политические силы Каледонии, которые безответственно… бла-бла-бла…

– Почему вы, люди, такие дураки? – неожиданно спросила Инна.

Посмотрела на пивную кружку в собственной руке таким взглядом, как будто это была ядовитая змея, резким и неловким движением поставила ее на стол, расплескав пиво, запустила обе руки в распущенные и всклокоченные волосы, вскочила и стала ходить туда-сюда, приговаривая:

– Вы идиоты! Ну как можно быть такими идиотами?! Правильно вам говорили Моисей с Буддой, не желай вола, не желай раба, вообще ничего не желай, раз не умеешь пожелать нормально, как нормальные разумные существа. Вы обезьяны с гранатой! Какие вы, к черту, разумные? Вы звери! Жрать, срать, ржать, трахаться, драться и социальный статус повышать – вот что вам нужно! Чем вы отличаетесь от шимпанзе? Да ничем, только мозги больше, и все. Ну зачем ваш сумасшедший бог истребил троодонтов? Зачем дал разум этим потным трупоедам? Я все понимаю, эволюция, все дела, но должен же быть какой-никакой всевышний сверхразум! Ну, не дал тварям морали, но можно было что-нибудь другое придумать! Эусоциальность, территориальный инстинкт, врожденное миролюбие, в конце концов! Ну чего стоило запустить в саванну не львов убогих, а нормальных серьезных хищников, чтобы выжрали поганых тварей на корню. Появилась бы в галактике нормальная уравновешенная раса на основе горилл, а не эти уроды моральные! Нельзя с ними устанавливать контакт, надо секретить все данные по максимальному уровню и уходить с этой планеты навсегда. Люди – не просто обычные квазиразумные твари, они красивы, привлекательны, с первого взгляда вообще прекрасны. Мыто, идиоты, думали, что это неизвестный природный процесс, потом думали, что социальная аномалия, психологический дедлок, а это просто звериная сущность проявляется. Не начнись среди вас прионные инфекции, вы бы до сих пор друг друга жрали, и хорошо было бы, не пришлось бы нам так долго обманываться. Боже мой, какая глупость!