Икона - Нил Олсон

Кое-как придя в себя, Мэтью на ватных ногах последовал за крестным. Обернувшись, тот приложил палец к губам, а затем направился по коридору, но не туда, откуда они пришли, а в противоположную сторону. Они свернули в другой, более короткий коридор. Остановившись перед крутой узкой лестницей, Фотис знаком приказал Мэтью не двигаться и стал спускаться вниз. Через несколько мгновений он исчез из виду, скрывшись за поворотом. Мэтью остался наверху, беспомощный, безмолвный, уставившись в лестничный проем. И что ему теперь делать? Кто это мог быть там, внизу? Не проверить ли, все ли в порядке с Иоаннесом? Он задержался в нерешительности и через минуту услышал внизу слабый шум. На лестнице снова показался Фотис. Слегка задыхаясь после подъема, Змей приложил губы прямо к уху Мэтью и прошептал:

— Я его слышу, но не вижу. И еще один появился перед парадной дверью. С ними удобнее сражаться, находясь на втором этаже. Ты с этим справишься?

Он протянул Мэтью большой пистолет. Мэтью нерешительно кивнул. Фотис как можно тише зарядил пистолет, затем вложил оружие в руку Мэтью.

— Жми на курок сильнее. Оставайся здесь. Стреляй в любого, кто будет пониматься по лестнице.

Он прижал Мэтью к стене, достал «вальтер» и направился в переднюю часть дома. Страх перед тем, что может произойти, боролся в Мэтью со злостью на то, что новый оборот событий помешал ему осуществить свой план. И тем не менее он не спускал глаз с лестницы. Ему не хотелось отвлекаться на размышления, но мысли сами лезли в голову. Если внизу находится дель Каррос или его компаньон, тогда он должен стрелять не колеблясь. А если это ФБР, или Бенни, или даже Иоаннес? И если он промедлит, чтобы понять, кто перед ним, не будет ли это стоить ему жизни? И сможет ли он, глядя в глаза незнакомому человеку, нажать на курок?

А может, это новая игра, которую затеял Фотис? Он отступил назад на десять футов, чтобы держать в поле зрения коридор, на случай если этот мерзавец захочет удрать из дома вместе с иконой. Слабый шум, донесшийся снизу, заставил его вернуться на место. А затем все мысли исчезли у него из головы, потому что из передней части дома послышались звуки выстрелов.

25

Яну совершенно не нравился этот план, но выбора у них не было. Они накачали Спиридиса наркотиками, но тот почти ничего не сказал. Видимо, он действительно не знает, где находится Драгумис. Мэтью был их последним шансом. Проще всего было бы захватить и его, но, послушав, как тот разговаривал по телефону, Мюллер пришел к выводу, что парню действительно точно не известно, где его крестный. Однако они, вероятно, смогут на него выйти, если вести его на длинном поводке. Ян предложил захватить обоих — и священника, и парня, но эта затея могла плохо кончиться: двоим трудновато справиться с тремя заложниками. Одного уже вполне хватало. Оптимальный вариант — установить за парнем наблюдение.

Голландец был раздосадован. Обычно за досадой следовала ярость. Он несколько дней наблюдал за квартирой Мэтью и был сильно удивлен, что парень имел глупость туда вернуться. «Разрешите мне его захватить, — просил он Мюллера, — Спиар сейчас у себя». Но в конце концов ему пришлось сдаться. Слежка, как он и предвидел, оказалась делом нелегким. Мюллер сидел за рулем взятой напрокат машины, Ян следовал за парнем пешком. Им пришлось поволноваться, когда они поняли, что Мэтью взял у приятеля машину и вот-вот скроется из виду. Тогда Ян сел за руль. Ему удалось незаметно последовать за Мэтью, пока тот выезжал из города по Бронкс-Ривер-паркуэй, а потом ехал извилистыми улицами Северного Уэстчестера. Ян знал, как вести объект, Мэтью же не имел опыта в подобных делах, но расстояние между ними было немалое, поэтому оставался шанс, что Мэтью заметил преследование. Это означало, что, возможно, их ведут в западню.

Мюллер взглянул на Андреаса, сидевшего на заднем сиденье. Он все еще не пришел в сознание после последнего укола. Когда машина остановится, они сделают ему еще один, и, по всей вероятности, на этом свете он уже не проснется. Руки старика были связаны проводом, который Ян всегда имел при себе, — на всякий случай; на колени было наброшено одеяло, чтобы прикрыть связанные руки. Мюллер снова переключился на дорогу и понял, что машина Спиара скрылась из виду.

— Где он?

— Только что заехал вон в тот проем в кирпичной стене.

— Тогда почему мы едем мимо?

Ян посмотрел на него с плохо скрываемой злобой:

— Вы считаете, мы должны следовать прямо за ним? Зайти на стаканчик?

Они проехали еще около сотни ярдов, но, кроме стены и деревьев, ничего не смогли увидеть. Ян развернулся и направился обратно, снова проехал мимо ворот и продолжал ехать до тех пор, пока не достиг лощины в нескольких сотнях ярдов. Остановившись в густой траве, он заглушил мотор, махнул Мюллеру своим мобильным телефоном, переведенным в режим переговорного устройства, и открыл дверь.

— Подождите, пока я войду. Потом заходите спереди, как мы договаривались.

— Да, да.

— Десяти минут будет вполне достаточно. Помните, что, возможно, я не смогу говорить, когда окажусь внутри.

— Мы уже все обговорили. Иди.

— Не будьте таким нетерпеливым. Мы уже очень близко.

Не дожидаясь ответа, он пошел вперед, растворяясь среди молодых дубов и кленов, как привидение. Мюллер глубоко вздохнул и скользнул на водительское сиденье. Подождав пять минут, он тронулся с места и, проверив, нет ли машин, выехал на дорогу. Ян был, как всегда, прав — черт бы его побрал: не было никакой необходимости спешить и волноваться. Они затягивали петлю, и сейчас нельзя было ошибиться.

Машина стала подниматься вверх по склону; снова показался кирпичный забор, старый, поросший мхом, и вот через сотню футов появились кирпичные столбы, обозначавшие въезд. Мюллер выехал на поросшую травой боковую дорожку, заглушил двигатель, вытащил мобильный телефон и настроился на связь с Яном, ожидая его звонка. Потом он еще раз посмотрел на Спиридиса. Он что, двигался или поменял положение из-за движения машины? Мюллер внимательно осматривал дорогу, деревья, стену и вдруг увидел маленькую камеру на столбе. Камера смотрела прямо на него.

Черт побери, он должен был заметить ее раньше. Здесь, наверное, повсюду камеры натыканы. Повинуясь инстинкту, он снова завел машину и въехал на длинную, усыпанную гравием подъездную дорожку. Зачем давать Драгумису время подумать? Если им повезет, кроме старого грека, там больше никого не окажется. Мобильный телефон на сиденье завибрировал. Это означало, что Ян уже внутри, но говорить не может. Мюллер почувствовал, как сердце его забилось с опасной частотой, и жадно вдохнул спертый воздух салона. Он постарался припарковать автомобиль таким образом, чтобы он по возможности не был виден из окон дома, затем выскочил из машины и рванулся к передней двери.

В машине Спиара никого не было, значит, они оба — и парень, и священник — внутри. Не обращая внимания на камеру у двери, Мюллер нажал на огромную латунную ручку. Дверь оказалась незапертой. Либо Ян быстро сработал, либо скорее всего явная ловушка. Он достал из-за пазухи пистолет и свободной рукой подтолкнул дверь. Ничего не произошло. Ему был виден красивый бело-голубой восточный ковер у подножия лестницы и широкие арки перед залитыми светом комнатами по обе стороны холла. Мюллер быстро вошел внутрь и направился к двери. Первый выстрел напугал его, но к тому моменту, когда прозвучал второй, он уже был на полу, откатываясь вправо. Инстинкт самосохранения заставил позабыть о возрасте. Он слышал как минимум один отчетливый стук пули по дереву. Задев какую-то массивную деревянную ножку, Мюллер поднялся на колени, ударившись головой о столешницу огромного обеденного стола.

Туман застилал глаза, но Мюллер понял, что находится в столовой — скорее всего не на линии огня. Он проверил, не задело ли его. Нет, похоже, цел. Выстрелы были сделаны откуда-то с верхней части лестницы. Драгумис — если это был он — поджидал, пока он подойдет поближе, но его мишень оказалась вне досягаемости. Зрение возвращалось; немец покачал головой. Ему повезло. У него больные колени, все лицо в синяках, и он никогда не сможет подняться по этой лестнице, но это не важно: главное, ему удалось войти в дом. Он посмотрел вперед, в противоположную часть холла. Там находилась большая, красиво обставленная гостиная. Свет, проникавший через французские окна, освещал белый диван, стеклянный столик, толстый шерстяной ковер. Это напомнило ему о другой комнате — в доме, которым он когда-то владел, где когда-то был почти счастлив. Не стоит думать об этом сейчас. В дальнем конце гостиной рядом с высоким шкафом с застекленной дверцей он заметил дверь. В таком доме должна быть задняя лестница. Он должен найти ее, а потом — Яна. Мюллер медленно, превозмогая боль, поднялся и направился к узкой двери.