Инстинкт бойца - Михаил Нестеров

- Я тут у вас зубную пасту забыл. Пришел вот забрать. Владимир Николаевич! - крикнул Марк. - Что же вы не выходите? Застряли?

Людмила схватилась за голову. Она не понимала развязного, не сулящего ничего хорошего тона своего любовника.

Эйдинов появился в прихожей, одетый в теплую вязаную кофту. В одной руке очки, в другой - сложенная газета.

Марк смотрел то на него, то на Людмилу. Он мог отомстить этому брюхану, например, подойти к женщине, которая не станет особо противиться, и поцеловать. По-настоящему. Чтобы этот суслик понял наконец, отчего на притолоке его прихожей здоровенные полосы - очень похожие оставляет марал на дереве, когда трется о нее рогами.

Но Людмила...

В чем она виновата? Когда-то опадала Марку то, в чем он нуждался. А впрочем, нуждались они оба, и неизвестно, кто из них первым начал проявлять желание. Судя по юбке с сюрпризом...

- Сергей, - Эйдинов опустил глаза, - я должен извиниться перед тобой. Но и ты должен меня понять: я человек подневольный...

Марковцев усмехнулся самому себе: библейский подход - одного казнить, другого помиловать.

- Извинения приняты, полковник. Посему воспользуюсь правом дать вам совет. И дома, и у себя в конторе вы работаете. Пожалейте себя, Владимир Николаевич. Расслабьтесь пивком, рюмочкой водки, хорошим собеседником. Загляните ему в глаза и поймите, что он такой же человек, а не фоторобот, выпрыгнувший из пронумерованной папки. Сводите жену в ресторан и посмотрите, как и какими глазами провожают ее мужчины.

Сергей улыбнулся зардевшейся женщине.

- Люда, большое спасибо. Я не забыл вашего гостеприимства.

Марк покинул эту квартиру с чувством неисполненного долга. Если бы не Катя, не запоздалое, но все же участие Эйдинова в ее судьбе, здесь прозвучали бы иные слова. А сразу по возвращении Марковцева в квартире Владимира Николаевича мог раздаться хлопок пистолетного выстрела.

84

Чеченская Республика, 26 декабря

"Герои" - майоры возвращались. Один - в расположение своей роты, другой - в штаб. Везли их в обычном "уазике". Кроме них, в машине находился только водитель с ястребиным носом и цепким взглядом - старший лейтенант ГРУ Владимир Коротченков. Впереди "УАЗа" коптил выхлопными газами БТР с отделением мотострелков на "борту", позади шел "Урал", до отказа набитый автоматчиками.

На пограничном КПП колонну остановили. Подошли омоновцы, проверяя, нет ли в машине гражданских. Федералы отметили военную колонну и пропустили дальше.

Шесть километров пути, и еще один пост, который колонна прошла, не останавливаясь.

"Может, пронесет", - думал Алексей Казначеев, чье имя теперь знала вся страна. Имена разведчиков остались в секрете, выделили только командира роты. Прозвучало лишь имя - Алексей, лицо его режиссеры скрыли под мозаикой. Но что значит мозаика или ретушь на пленке? Это часть монтажа; а нетронутый отснятый репортаж хранится особо, часто он изымается теми или иными спецслужбами. Но не так часто. Не повезло Алексею и в другом произошла утечка информации, и его фамилия стала известна чеченским ваххабитским лидерам: как маску, скоро с него сдернут мозаичную личину, чтобы повторить репортаж, чтобы вся страна узнала героя в лицо.

Жена Алексея Казначеева будет гордиться своим мужем, оплакивая его. Но женщины имеют право на счастье, пусть даже горькое.

Колонна проехала "контрольную точку", и в пятидесяти метрах от БТРа грохнул радиоуправляемый фугас, и тут же еще один. Стрелки повалили из бронетранспортера и залегли у насыпи. Позади "уазика" натужно скрипнул тормозами "Урал", останавливаясь и вытряхивая автоматчиков из кузова.

Вслед Владимиру Коротченкову неслись крики солдат: кто-то одобрял действия смелого водителя, на большой скорости объехавшего БТР и увозившего с опасного места двух офицеров, кто-то матюгался на него, скрывшегося без сопровождения за опасным поворотом.

В ста метрах от "засады" Коротченков остановил машину рядом с белой "шестеркой", съехавшей на обочину. Из "Жигулей" вышли два человека с автоматами и в упор расстреляли двух "героев". Опустошив магазины "Калашниковых", они сели в машину и уехали.

Отчаянный водитель Владимир Коротченков стряхнул с волос осколки стекла и стал поджидать опер-группу.

Эпилог

Пропущенная страница

Самара, 4 января 2001 года

В Приволжский окружной госпиталь, расположенный на углу улиц 22-го Партсъезда и Ставропольской, Сергей Марковцев приехал в четвертом часу. Расплатившись с таксистом, сделавшим выгодный рейс из аэропорта, Сергей галантно подал руку Кате Скворцовой, помогая ей выбраться из машины.

- Ты иди, Сережа, а я тебя подожду здесь, - Катя отказалась от предложения вместе посетить лейтенанта Скумбатова.

Они стояли в просторном вестибюле госпиталя, на плечи Сергея был уже накинут белый халат. На Скворцовой была коричневая дубленка, теплый берет, в руках полиэтиленовый пакет для разведчика, который она передала спутнику.

Кивнув ей, Сергей пошел вслед за молодым небритым ординатором, взявшимся проводить посетителя.

Койка Скумбатова стояла у окна. В приветствии лейтенант вскинул здоровую руку.

- Сергей Максимыч! - Он не верил своему единственному глазу. Ноль-Первому все время казалось, что этот человек ушел из его жизни навсегда так же внезапно, как и появился.

- Рад видеть тебя, Саня. - Кивнув остальным трем пациентам, один из которых, улыбаясь, держал руку своей девушки, Марк подошел к Скумбатову. Выглядишь молодцом. А я грешным делом припас для тебя строчку из Ницше: "Больной не имеет права на пессимизм".

Обменявшись рукопожатием с разведчиком, Марковцев присел на край кровати и первым делом выставил на стол угощения.

- Все только что прибыло из столицы, Саня, - приговаривал он, - все свежее и полезное для здоровья.

- У меня полная тумбочка, - улыбнулся лейтенант. - Жена и дочка здесь. Ушли за двадцать минут до твоего прихода. Жаль, что вы не встретились.

- Да, действительно жалко. Девочку Таней зовут?

- Татьяна, - подтвердил Скумбатов.

- Ну, - Марковцев устроился поудобнее, - рассказывай, каких еще органов ты тут лишился?

- Да вроде все на месте. А ты надолго в Самару?

- Только с тобой повидаться. А потом...

Сергей не стал говорить лейтенанту, что среди опознанных тел разведчиков не нашлось Пантеры. Едва эта информация достигла Марковцева, сердце в его груди екнуло: "Миша жив". Взяли его, раненого, боевики в плен. Его долго не отпускала эта сумасшедшая мысль. Однако в Ростовскую лабораторию доставили все обугленные тела и фрагменты тел, которые обнаружили в столовой и возле нее. Предположительно, одно из тел принадлежало лейтенанту Пантюхину. Пройдет достаточно времени, пока специалисты смогут точно указать на останки Михаила. Но для этого потребуется кровь его родной сестры.

- А потом, - продолжил Сергей, - меня ждет одна теплая страна. Неоплаченные долги, Саня, не дают мне покоя.

Скумбатов покачал головой.

- Неспокойный ты человек, подполковник. Я удивляюсь тебе, честно.

- Я сам себе удивляюсь. Прошло не так много времени, а все изменилось. Знаешь, я словно попал в другую страну - и люди лучше стали, и солнце здесь светит ярче, и мысли другие. Это не пафос, Саня, - я люблю все четкое и определенное, а пафос не имеет реальных очертаний. Как и правда не имеет к истине никакого отношения. Правда - это конец, дальше правды ничего нет. А истина - это путь, стремление. Это вечная наша дорога.

Сергей заранее вытащил из коробки Золотую Звезду Героя России - он имел полное право лично вручить награду командиру расчета, подменяя, как выяснилось из его недавнего разговора с Ленцем, начальника Генштаба, - а сейчас нащупал Звезду в кармане и зажал ее в кулаке.

- Давай твою руку, Саня. Это твоей дочке. Посмотришь, когда я уйду. Давай твою руку...

Сергей вложил в ладонь лейтенанта высшую награду Родины и сжал его пальцы. Похлопав по руке командира, часто покивал головой.

- Все правильно, Саня. Все правильно. Таких людей, как Сергей Марковцев, не награждают. Он - человек Никто, человек Ниоткуда. А единственная награда Марковцева - это слеза, скатившаяся по щеке одноглазого лейтенанта, разжавшего ладонь.

***

Внизу Сергея поджидала Катя, удивленная его быстрым возвращением. Прочитав в ее глазах немой вопрос, спросил сам:

- Недолго мы, верно?.. Теперь поедем в какую-нибудь гостиницу. Сергей надел пальто, шапку и с прежним выражением на лице добавил:

- И уже завтра мы будем ближе к богам. Кто знает, может быть, это не те боги, которые недолюбливают меня.

- Ты знаешь ее адрес в Афинах? - спросила Катя.

Сергей кивнул. У него остался лишь один неоплаченный счет. Он не видел, как погиб Пантера, но обязательно расскажет его сестре, как геройски сражался Миша Пантюхин.