Инстинкт бойца - Михаил Нестеров

По селекторной связи генералу доложили, что прибыл вице-премьер.

- Немного не успели. А может, это и к лучшему. Хорошо помнишь свою версию? - спросил Ленц.

- Да, товарищ генерал.

Ленц взял свободный стул и повернул его к стене.

- Садись, Сергей. И помни о заложниках.

У Леонида Петровича Осипова оказались мутноватые глаза, слабо выраженный подбородок и полные губы. Первым делом он обратил внимание на человека в униформе, сидящего к нему спиной. Осипов за руку поздоровался с хозяином кабинета и сел в предложенное кресло.

- Из первых рук? - догадался вице-премьер, кивнул на Марковцева.

- Да, Леонид Петрович. Можешь задавать свои вопросы.

- Как мне вас называть? - мягким баритоном спросил Осипов, глядя в затылок военному.

- Называйте меня Максимом, - ответил Марковцев, глядя перед собой.

- Расскажите, что произошло сегодня в районе десяти-одиннадцати близ азербайджанского города Закаталы.

- Там произошло многое. Я начну с того, что 12 января этого года разведчики 118-го отдельного батальона по заданию командования сделали первый шаг на пути к завоеванию доверия чеченского полевого командира Давлатова...

- Вы командуете этим подразделением?

- Нет. Я секретный агент ГРУ.

Ленц слушал Марка и довольно кивал головой. Сергей подробно описал развитие событий, словно сам был их участником: первый клиент, переправленный разведчиками через границу, рейды и деньги, наконец - прямой выход на учебный центр полевого командира Давлатова и прибытие в диверсионную школу эмиссаров и ваххабитских спонсоров чеченской кампании.

Марковцева вдруг коснулось странное чувство:

Старший лейтенант Заплетин в комнате допросов военной контрразведки отвечал практически на те же вопросы, вот только качество их поменялось на противоположное.

- В последний раз, - продолжал Сергей, - разведчикам было предложено проводить Давлатова до учебного центра, поскольку проводники с азербайджанской стороны по непонятным причинам отсутствовали. Там обнаружилось, что готовится показательная казнь двадцати трех российских заложников. Решение предотвратить казнь было принято разведчиками на месте.

- В результате чего диверсионная школа была полностью уничтожена, иронично заметил Осипов.

- Базу уничтожили мастера своего дела.

- А вы как оказались на базе, Максим? - поинтересовался высокопоставленный гость, глянув на хозяина кабинета.

- Пролетал мимо, - ответил Сергей.

- Тебя устраивает эта версия? - посмеиваясь, спросил Ленц.

- Меня устроила бы другая, - невесело ответил вице-премьер. Например, неосторожное обращение наемников с тяжелым вооружением.

- Для вашей комиссии этого будет достаточно. А я подброшу еще доказательств. - Ленц не видел еще доставленных в Управление двух мерзавцев - Казначеева и Таврова. А если честно, то не хотел видеть. Эти два "доказательства" сейчас сидели в камерах и наслаждались жизнью. - Ссылайся на меня, - продолжил Спрут, - посылай ко мне репортеров, депутатов. Пускай побродят вокруг Аквариума, камушки пособирают. И предупреди азербайджанских коллег: если они не согласятся на версию, которую ты только что услышал из первых рук, мы придумаем другую, - Ленц перешел на предостерегающий тон.

- Подумай, Игорь Александрович, - настаивал Осипов.

- Я не меняю решений, - твердо сказал Ленц. - Без имен и фамилий услышанная тобой версия завтра же появится в СМИ. Это я тебе гарантирую, Леонид Петрович. Я бы пошел на уступки, если бы не заложники. А это двадцать три человека. Впрочем, бери на себя ответственность, поговори с каждым из них, дай денег, возьми подписку о неразглашении.

- О, черт, - сморщился Осипов, - а я и забыл про заложников.

- Ты и про разведчиков забыл, - добавил Ленц. - Из тринадцати вернулись только трое.

- У меня просьба к Леониду Петровичу, - напомнил о себе Сергей, все так же сидя спиной к собеседникам и думая о Пантере, его последних словах: "Ты должен вернуться. Без тебя мы никому не нужны, даже мертвые. Тем более мертвые". - Леонид Петрович, тела разведчиков сейчас догорают на базе. Нужно позаботиться об их передаче нашей стороне.

- А вот тебе и дополнительный аргумент, - сказал Ленц Осипову, понимая, что этот довод может быть не в его пользу.

- Ладно, - вице-премьер поднялся, - я доложу.

- Докладывай. Тебе не впервой вести такие дела. То, понимаешь, в грузинские села наши ракеты попадают, то в крейсера...

Вернувшись к столу, Ленц сказал:

- Отдыхай, Сергей, приводи себя в порядок и начинай потихоньку писать рапорт. С тобой мы нечасто будем встречаться, оперативно ты теперь подчиняешься капитану первого ранга Шестакову. - Ленц ухмыльнулся: Марковцеву впору предлагать место начальника отдела боевого планирования. С Шестаковым тебя познакомят с минуты на минуту. С возвращением тебя, Сергей Максимович, в родное гнездышко.

Марк кивнул и направился к выходу.

Спрут удержал его вопросом:

- Какая у тебя личная просьба, Сергей?

Марковцев обернулся.

- Я бы хотел отдохнуть в Греции. Дней пять-семь.

- Отдохнуть? - генерал с сомнением покачал головой.

- Очень нужно, Игорь Александрович.

Ленц на минуту задумался и согласно наклонил голову:

- Добро. Но не сразу. Недельки через две. Годится? - Казалось, он еще чего-то ждал. Может, оттого и задержал Марка вопросом.

А для Сергея колебания начальника ГРУ были очевидны: Марковцев так и не поблагодарил Ленца. С одной стороны, есть за что, а с другой...

Он и не попрощался, просто кивнул генералу и вышел, оставив Спрута в полной растерянности: Ленц привычным жестом взял из пачки сигарету и... поднес ко рту. Но, спохватившись, швырнул ее на стол.

82

"Боже мой!" - Катя качала головой, не узнавая в этом исхудавшем человеке с посеревшим измученным лицом Сергея Марковцева. Того Марковцева, который, наверное, навсегда остался в прошлой жизни. Короткий бой состарил его, будто ножом прошелся от носа до краешков губ, еще больше углубляя складки, вдавил глаза, подернув их сероватой пеленой, оставил въедливый запах пороха и дыма, посек лицо осколками стекла; и на руках оставил те же отметины.

Это были другие руки, не те, что рассматривала когда-то Людмила: сбитые в кровь, прожженные, со сломанными ногтями.

Скворцова не видела его три дня, а кажется, что прошло пять лет. Пять лет войны.

- Боже мой... - шептала Катя, отступая в глубину прихожей. - Боже...

Марк попытался улыбнуться черными потрескавшимися губами:

- Смерть не красит человека, правда?

Он прошел в комнату, сбросил куртку, которую ему дали в Аквариуме, и сел на диван.

Сергей еще мог держаться в кабинете Ленца, потом в кабинете капитана первого ранга Шестакова, в машине, которая доставила его прямо к подъезду Кати, а сейчас усталость обрушилась на него и закрыла его глаза.

Он дома. Наверное, дома. Хотя бы на короткое время, на те запланированные чертовой генетикой три недели. А может, больше.

- Хорошо бы... - вслух произнес Сергей, не открывая глаз. Потом вдруг распахнул их, встретившись с Катиным взглядом. - Черта с два! Они поджидали нашу победу с нетерпением, и что?.. Они просто выиграли, Катя. Выиграли, и все. Им не дано знать, что такое победа, настоящая Победа. Им никогда не понять двадцати с небольшим лет пацана, который, зная, что через несколько минут его не станет, с улыбкой на губах говорит: "Плюнем в вечность?" Вот где шоковая терапия, в бога мать!

Сергей махнул рукой, будто отгоняя норовивших встать под победное знамя ухоженных и лощеных людей.

Отступила усталость. Злость вперемешку с болью и искренним изумлением переполняла его душу. А казалось бы, перевидал в жизни столько, что удивляться уже было нечему.

Катя села рядом и положила руку на его плечо. Руку, которую он однажды сбросит, дернув плечом. И Марк честно сказал ей:

- Хочу, чтобы ты знала: в одно прекрасное утро ты проснешься от звука хлопнувшей двери.

Катя улыбнулась:

- И тогда я встану, чтобы встретить тебя.

Сергей снова вздохнул: "Хорошо бы..."

И повторил эти слова вслух.

83

Москва, 22 декабря

Станция метро "Медведково". У Сергея Марковцева воспоминаний об этом районе - хоть отбавляй.

Марк быстрой походкой направлялся к дому полковника Эйдинова, бросая взгляды на окна. Легко взбежав на четвертый этаж, он нажал кнопку звонка.

Открыла дверь Людмила.

- Можно? - громко спросил Сергей, изобразив на лице приветливую улыбку, и тише добавил:

- Винни-Пух дома?

Женщина прижала палец к губам, а глаза ее говорили: "С ума сошел!"

"Значит, дома", - облегченно вздохнул Марк.

- Я тут у вас зубную пасту забыл. Пришел вот забрать. Владимир Николаевич! - крикнул Марк. - Что же вы не выходите? Застряли?