В рясе смертника - Валерий Горшков

В полутемном коридоре, с одной стороны упиравшемся в лестницу и занавешенное окно, а с другой – заканчивавшемся белой дверью с медной навесной чеканкой, изображавшей писающего и моющегося в ванне мальчика, не было ни души. Юрка заметил, что в коридор выходят еще две двери – одна, обычная, в соседнюю комнату и витражная, скорее всего ведущая в холл у главного входа. На секунду он заколебался. Куда направить стопы в первую очередь? В этом погруженном в абсолютную тишину, не так давно выстроенном и наполненном новыми вещами коттедже, казалось, не было ни души.

А вдруг прыщавый «тракторист», сатанюга проклятый, его обманул, направив по ложному следу?! Тогда можно и не мечтать о том, чтобы найти похищенного Руслана и добраться до сволочи Гитлера. Нет, это вряд ли… Не мог он, паскуда, врать, глядя вылупленными зенками в ствол шмалера!

Не успел Юрка об этом подумать, как его слух уловил странные, едва различимые даже в тишине звуки, доносившиеся вроде как откуда-то снизу. Вероятно, из расположенного под первым этажом гаража. Вспомнив наводку прыщавого и более не колеблясь, ступая по-кошачьи, неслышно, он бросился к лестнице, держа «узи» наготове. Оказавшись у ведущего вниз лестничного пролета, сразу понял, что не ошибся: звук, похожий на сдавленное мычание человека с кляпом во рту, стал отчетливей. Юрка начал осторожно спускаться, прислушиваясь к стонам, и вскоре, оставив позади деревянные дубовые ступеньки, уже стоял босыми ногами на колючем пластиковом коврике для вытирания ног перед обшитой шпоном металлической дверью.

За ней явно кто-то был! А кто, кроме взятого в заложники и наверняка зверски избитого Руслана, может так ныть? Не Гитлер же! Тогда что ты стоишь как истукан?!

Собравшись с духом, Юрка перехватил «узи» правой рукой, левой взялся за ручку на двери, очень плавно нажал на нее, а потом с силой толкнул вперед. Ощутив свободный ход и убедившись, что дверь не заперта, он для пущего ускорения врезал по ней ногой. Взвизгнув петлями, тяжелая бронированная преграда понеслась вперед и, дойдя до упора, гулко стукнула и завибрировала, потом качнулась в обратном направлении…

То, что увидел Юрка в распахнутом дверном проеме, за которым находился ярко освещенный несколькими настенными лампами просторный гараж, заставило его на секунду потерять ориентацию во времени и пространстве и позабыть про автомат.

…Кроме единокровного братца, продавшего его с ребятами Гитлеру и обрекшего их всех на верную гибель, здесь был и сам фюрер. Юрка прежде никогда не видел его, но узнал мгновенно – таким удивительным было сходство бандита с проклятым Адольфом Шикльгрубером. Вот он, безбашенный дебил, из-за которого столько проблем и крови! Стоит только нажать на спусковой крючок, и урода не станет, но… Юрка не смог этого сделать. Слишком велик оказался испытанный им шок.

На капоте черного джипа «Чероки», привязанный за руки и за ноги к хромированному отбойнику, полулежал-полувисел лицом к моторному отсеку избитый до невозможности, извивающийся всем телом Руслан. На опухшем, иссиня-багровом лице брата не осталось живого места. Рот был заткнут кляпом. Джинсы и трусы с него сорвали, оголив широко разведенные в стороны и зафиксированные веревками лохматые ноги и задницу. К ней уютно пристроился, двигая бедрами туда-сюда, хрипя от похоти и непрестанно облизываясь, приспустивший до колен штаны худощавый высокий тип в черной майке, с длинным острым носом, со слипшимися в сальные пряди прямыми черными волосами и «фюрерскими» усиками над верхней губой.

Схватив Руслана обеими руками за горло, словно намереваясь его задушить, Гитлер насиловал пленника с таким дьявольским неистовством и уничтожающе брезгливым выражением на покрытом бисеринками пота лице, что сомневаться в конкретном сдвиге, имевшем место в мозгах отморозка, не приходилось. Этот отвязанный урод и извращенец явно получал кайф от того, что сейчас делал, причем как физический, так и моральный…

Руслан же, распластанный на капоте джипа, судя по лохмотьям кровоточащих губ, выбитым передним зубам, исцарапанным ногтями ягодицам, выступал в роли «мочалки» отнюдь не первый раз с момента похищения, чуть раньше уже испытав сомнительное счастье быть гнусно опущенным и превращенным в «птаху». Сотрясаясь на капоте от сильных толчков Гитлера и делая чисто инстинктивные слабые попытки освободиться от введенного в задний проход инородного тела, униженный, смешанный с дерьмом некогда крутой босс зондеркоманды сейчас лишь тихо скулил, зажмурив глаза и уронив на капот «Чероки» обезображенное побоями лицо…

Первым, как и следовало ожидать, на грохот распахнувшейся двери отреагировал Гитлер. Машинально продолжая свое занятие и не разжимая судорожно вцепившихся в шею Руслана пальцев (судя по обилию стекавшего по лицу монстра пота оргазм ожидался им в самое ближайшее время), главарь банды резко повернул шею в сторону распахнувшейся двери, увидел Юрку, живого и невредимого, с автоматом в руке, и тут же, плотно сжав губы, скривил дрогнувшее в судороге лицо и застонал. Громко, отчаянно, широко открыв пасть. Страх скорой смерти смешался со сладострастием внезапного семяизвержения и пьянящим, особенно сейчас, чувством безоговорочной победы над раздавленным, втоптанным в пыль и навсегда превращенным в паршивого пидера врагом.

– У-у-у, бля-я-я! Собака бешеная! – оскалив зубы, со страшным рыком протяжно изверг из своей утробы пойманный в самый не подходящий для сопротивления момент голозадый и безоружный Гитлер. – Нашел-таки, падла-а-а!!!

Глядя на босого Юрку из-под сбившихся на лицо волос подернутыми туманной поволокой экстаза, глубоко посаженными глазами, главарь кровавой банды еще дважды отчаянно сильно приложился к заднице Руслана, а потом рывком высвободился, разжав сжимавшие шею «птахи» пальцы, повернулся к Юрке и вдруг раскинул руки в стороны, приподнял подбородок и неожиданно громко рассмеялся. Да так неистово, вызывающе, что в памяти Юрки поневоле всплыл очень похожий фрагмент из фильма «Горец», когда убивший бессмертного собрата злодей, воздев руки и очи к грозовому небу, стоит на вершине горы и сотрясается от проходящих через него разрядов молний.

– Давай, щенок, стреляй! Чего ты ждешь?!! Вот он я, ха-ха-ха! – жутким, каким-то сюрреалистическим смехом проревел в лицо растерявшемуся, истуканом застывшему в дверном проеме Юрке окончательно расставшийся с мозгами Гитлер. Отморозок даже попытался шагнуть вперед, но спущенные до колен брюки не давали извращенцу возможности двигаться.

– Никогда не думал, что сдохну в такой интересной позе, сразу после того, как в третий раз за день отхарю в очко барыжьего сыночка Флоренского! Вот умора! Да о такой смерти можно только мечтать, верно, Малыш?.. Эй, милашка моя, проснись! – Обернувшись к пленнику, Гитлер хлопнул его ладонью по липкой исцарапанной ягодице. – Братик за тобой, шлюхой, пришел! Вах, какой маладэц!.. Слышь, бля буду, завтра весь Питер узнает, что ты теперь голимый пидер! – схохмил ублюдок и снова, захлебываясь в истерике, заржал, хватаясь за живот и весь изгибаясь от сотрясающих тело конвульсий. – Ой, братва, держите меня, сейчас обоссусь, ой, бля, прикол!..

Бледный как мел Юрка недрогнувшей рукой молча направил на кривляющегося Гитлера автомат и перевел взгляд на брата.

Промычав что-то через кляп, Руслан несколько раз дернулся, потом медленно уронил лоб на капот джипа и беззвучно зарыдал, сгорая от неслыханного стыда и лютой ненависти к самому себе, оттраханному прямо на глазах Юрки, вероломно подставленного им, но все-таки пришедшего выручать брата…

Сглотнув подступивший к горлу ком и пытаясь унять начавшую сотрясать руки дрожь, Юрка вновь перевел свой застывший взгляд на гогочущего дебила с грязными, липкими патлами и гнусными усиками, качнул стволом ниже уровня сердца, прицелился и коротко надавил на курок.

Все три пули вошли Гитлеру в пах, превратив его причиндалы в кровавое месиво. Захлебнувшись застрявшим в глотке смехом, тут же перетекшим в судорожный мерзкий хрип, Гитлер схватился руками за свежерубленый фарш и с выпученными глазами-телескопами сначала рухнул на колени, а потом, суча ногами, как висельник, повалился на спину, громко ударившись затылком о бетонный пол гаража.

Юрка, на лице которого при виде корчей урода не дрогнул ни один мускул, подошел ближе и, как заправский киллер, хладнокровно произвел контрольный выстрел в голову Гитлера, в результате которого она в буквальном смысле раскололась на две половины.

Опустив автомат, Юрка вытащил из пристегнутого чуть выше щиколотки, под джинсами, кожаного чехла нож, подошел к джипу и четырьмя взмахами перерезал связывавшие руки и ноги брата крепкие капроновые веревки, после чего выдернул у него изо рта грязную, промасленную отработкой тряпку.

Голозадый истерзанный Руслан тихо, как сопля по стеклу, сполз по решетке отбойника и зашелся в истерических рыданиях, от которых у Юрки сразу же больно защемило сердце.