Лунная Заводь (ЛП) - Эндрюс Илона

— И?

Знакомый спазм сжал ее сердце. Она улыбнулась.

— Я нашла несоответствие в бухгалтерских книгах. От продажи коров пропали кое-какие деньги. Тобиас взял их.

— Ты убила его?

— Что? Нет. Я загнала его в угол, и он попытался все отрицать, но, наверное, я была слишком разъярена, потому что в конце концов он рассказал мне все о своем гениальном плане. Он собирался раздобыть как можно больше денег и уехать в Сломанный. Он пытался солгать и сказать мне, что делал это для нас, и что он собирался убедить меня отправиться с ним, но я чувствовала, что он лжет. Дело всегда было только в деньгах. Это никогда не касалось меня.

— И что же ты сделала? — спросил Уильям. Она не могла понять по его голосу, что он думает обо всем этом.

Она усмехнулась.

— Ну, он хотел уехать в Сломанный. Мы с Кальдаром засунули его в мешок и перенесли через границу. Кальдар угнал машину, и мы отвезли его в Новый Орлеан, в большой город, и оставили его в мешке на ступенях здания суда. Сломанный — забавное местечко. Им очень не нравится, когда ты оказываешься без документов. — Она подняла лицо. — А если бы я его убила, тебя бы это не беспокоило?

Он посмотрел на нее. Должно быть, она немного оттаяла, решила Сериза, потому что ей пришлось заставить себя не приподняться и не поцеловать его.

— Нет, — ответил Уильям. — Но я знаю, что это беспокоило бы тебя.

Она еще теснее прижалась к нему.

— Твой ход.

— Что?

— Теперь твой черед рассказать историю о себе.

Уильям отвел взгляд.

— Зачем?

— Потому что я рассказала тебе свою и вежливо попросила.

Уильям что-то проворчал себе под нос. Янтарь появился в его глазах и исчез. Как же она раньше не сложила два плюс два?

— Была одна девушка, — сказал он. — Я встретил ее в Грани. Она мне нравилась. Я играл по правилам. Я говорил ей приятные вещи, но это не сработало. Я не знаю почему, но не сработало и все. Я думаю, ей не нужен был еще один благотворительный проект в ее жизни. Ей нужно было заботиться о двух братьях, поэтому она сошлась с моим лучшим другом. Что хорошо для нее. Он уравновешен, всегда знает, что нужно делать, и делает это.

Она поморщилась.

— Ты не благотворительный проект.

Он оскалил зубы.

— Не обманывай себя. Ты видела меня сегодня утром.

Сериза глубоко вздохнула.

— Я нравлюсь тебе так же, как та девушка?

— Нет.

Это показалось, как плевок в лицо. Он был влюблен в другую девушку. А эта идиотка даже не хотела его видеть. Как она могла не хотеть его? Он выбежал в открытое поле, чтобы спасти ребенка, которого все сторонились.

Сериза прикусила губу. Она не станет утешительным призом, у нее еще осталась чертова гордость.

Но прежде, чем она отстанет от него, она должна на 100 процентов понять, где они находятся. Если это знание будет стоить ей чуточку гордости, то все в порядке. Никто, кроме них двоих, никогда не узнает об этом.

— А в чем разница?

Он откинул голову назад, и его соболиные волосы рассыпались по плечам.

— С Розой я знал, что сказать. Я мог не париться и спокойно разговаривал с ней. Я вспомнил всю ту чушь, что написана в журналах. Это было легко.

— А со мной что, трудно? — Но почему? Потому что она была болотной девочкой? И как в это вписывались журналы?

Уильям отвернулся от нее.

— Мне не нравится, когда тебя нет дома. Если я не вижу тебя, я не могу успокоиться. Если я вижу, что ты разговариваешь с другим мужчиной, мне хочется вцепиться ему в глотку. И ничего из того, что должен сказать, не подходит.

О, так это должно быть хорошо.

— Какого рода вещи ты должен сказать?

Он вздохнул.

— Прямолинейные. Типа: «ты для меня все» или «тебе было больно, когда ты упала с небес?».

Она не выдержала и рассмеялась. Ее голос звучал истерично и надломлено, но она не могла остановиться.

Он снова вздохнул.

— Почему ты смеешься?

Либо это, либо плакать.

— Сериза?

— Ты собираешься спросить меня, был ли мой папа вором, потому что он украл звезды и вложил их мне в глаза?

Он отшатнулся.

— Забудь.

Смех наконец стих.

— Это называется раздирание, не так ли? — спросила она. — То, что ты сделал сегодня утром? Ваш вид делает это, когда вы становитесь подавленными…

Он набросился на нее. Моргнув, она лежала прижатой к полу, его большое тело прижималось к ней, глаза горели огнем.

Волнение било через нее током. Она почувствовала, как ее мышцы напряглись во всех нужных местах.

Сейчас или никогда.

Сериза прикусила нижнюю губу.

— Ну, это довольно затруднительное положение, лорд Билл.

Уильям фыркнул. Она смотрела прямо в его глаза, на дикое существо, которое он прятал внутри.

— Волк, — прошептала она. — Определенно ты волк.

— Когда ты поняла? — Его голос был похож на хриплое рычание, будто она разговаривала со зверем.

— Уже некоторое время. Вчера, когда ты нашел меня здесь, я читала книгу о перевертышах, потому что уже знала.

У Серизы перехватило дыхание. Ее сердце билось слишком быстро, словно она бежала, спасая свою жизнь. Тревога нахлынула на нее холодной волной. Мир, который был таким стабильным месяц назад, разваливался вокруг нее, и она даже не могла удержать осколки. А что, если она ошибается? А что, если это просто выдача желаемого за действительное? Если она неправильно истолковала желание, увиденное в его глазах, и он откажет ей и сейчас уйдет… она справится с этим… она знала, что справится, потому что у нее не было выбора, но думая об этом, представляя, как это может произойти, горло у нее сжалось. Она с трудом заставила себя произнести следующие слова.

— Теперь вы должны быть очень осторожны, лорд Билл. Вы в ужасной опасности.

Он уставился на нее, явно не понимая. Она всмотрелась в его лицо, но не нашла ответа. Боги, это было похоже на пытку.

Сериза заставила себя улыбнуться.

— Славные мальчики-перевертыши вроде тебя не должны заигрывать с болотными девочками.

— Что?

Она придвинулась к его уху. Ей казалось, что она стоит на краю обрыва. Один шаг… и она упадет или воспарит.

— Тебя околдуют.

Его глаза расширились, расплавленный янтарь забурлил в них с неистовой силой.

Она поцеловала его. Ее губы прижались к его губам, спрашивая, требуя. Поцелуй меня в ответ, Уильям. Поцелуй меня в ответ!

Он приоткрыл рот, и она скользнула кончиком языка внутрь, облизывая его. На вкус он был именно таким, каким она его себе представляла: восхитительным и диким, и она поцеловала его увереннее.

Он рывком притянул ее к себе. Его губы сомкнулись на ее губах, отвечая на поцелуй. Он целовал ее так, словно уже занимался с ней любовью, словно у него был только один шанс соблазнить ее, и это был он. Она обхватила его твердое тело, обвила руками его мускулистую шею, запустила пальцы в его волосы, чувствуя, как гладкие шелковистые пряди скользят под ее пальцами.

Он поднял ее. Мускулы на его спине напряглись, когда он приподнял ее над полом и снова поцеловал, просовывая язык в жар ее рта. Она задыхалась, но ей было все равно.

Его грубые, горячие руки гладили ее, трогая везде под одеждой, лаская шею, спину, ягодицы, пока ей не захотелось выгнуть спину, как нетерпеливой кошке. Его губы нашли чувствительное место на ее шее, и легкий электрический разряд прошелся от шеи до самых пальцев ног. Она ахнула, и он снова поцеловал ее в то же самое место, прикусывая кожу.

— О, Боже.

Его глаза светились желанием и хищным удовлетворением.

— Меня зовут Уильям. Это распространенная ошибка.

Она скользнула руками по его груди, чувствуя твердые мышцы под кожей.

— Болван.

Он рассмеялся тем хриплым волчьим смехом, который сводил ее с ума. Его рука скользнула между ее ног, поглаживая бедро в правильном направлении, и она расстегнула рубашку с лихорадочной скоростью, страстно желая ощутить его тело на своем. Он сорвал с себя рубашку, схватил ее и снова поцеловал с глубоким гортанным рычанием, просовывая язык ей в рот, от его вкуса у нее закружилась голова.