По воле богов. Подарок богини. Книга третья - Ольга Камышинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Голым? в твою кровать?
— Да.
— Боги, почему я раньше не догадался упасть в море?..
Мейдан вышел, слегка пошатываясь, накинув на плечи полотенце, а Сали собрала в купальную чашу окровавленные остатки одежды и щёлкнула пальцами. Одежда вспыхнула и в считанные мгновения сгорела.
Он лежал лицом в подушку и сопел, вдыхая запах девичьей постели. Рыжая ведьма присела у кровати, вытаскивая из-под неё большой плетёный короб.
— Ого! — оценил её запасы Мейдан и снова уронил голову в подушку. — Ты можешь лазарет у себя в комнате открыть.
— Это из-за Шена, его частенько приходится латать…
— Что за Шен? — Мейдан снова оторвал голову от подушки, пристально глядя на Сали.
— Оборотень с выпускного курса боевиков. Ты его вряд ли знаешь.
— Удивишься, но знаю. Между вами…
Вот он, удачный момент, чтобы напустить тумана, пококетничать, дать повод ревновать, показать свою женскую власть, потешить самолюбие. Но…
— Не то, что ты подумал, — перебила Сали, шустро доставая из корзины склянки и ставя их на тумбочку у кровати, — он мой брат, сын Вика Ошоса. Помнишь Вика?
Сали закончила зашивать раны, когда за окном уже рассвело. Пока она чистила целительские инструменты и убирала снадобья, Мейдан заснул, всё также лежа на животе.
Сали прилегла рядом, стараясь не потревожить его сон, и повернувшись лицом к Мейдану, долго его рассматривала.
Морщинки, скопившиеся в уголках глаз, бледные тонкие губы, короткие густые ресницы, чёткие линии подбородка и скул, прямой нос.
Прядь светлых волос сползла на лоб и она убрала её.
Вздохнула, отвернулась, посмотрела в потолок и закрыла глаза. Может ей тоже удастся заснуть?
— Что значит “джилли”? — неожиданно спросил Мейдан, едва Сали закрыла глаза.
— Что? — она вздрогнула и повернула голову к Мею.
— Ты назвала меня в купальне “джилли”. Что это значит?
— Не бери в голову, я так… всех подряд называю… Чего улыбаешься?
Мейдан крепко обхватил её рукой за талию, придвинул ближе к себе и закрыл глаза.
— У меня сегодня на редкость удачный день.
***
Мейдан ухаживал красиво. Приносил цветы, подарки, звал гулять по городу, был заботлив и предупредителен.
Сали была растеряна и сбита с толку.
Обычно все её отношения начинались страстью, возникали на бешеном притяжении и протекали весьма бурно. Как только приходило насыщение, следом — отрезвление, узнавание, разочарование и расставание.
Бросала она легко и навсегда, вернуть её было невозможно ни уговорами, ни угрозами, ни жалостью. Ничем. Она обрывала все ниточки и связи одним махом и никогда не возвращалась в прежние отношения, считая это пустой тратой времени.
Она так привыкла, её так устраивало.
Когда-то давно у неё были серьёзные отношения, они длились почти два года. Потом он уехал, а когда почти через год вернулся, то стал чужим и сытым множеством других женщин.
А она ждала его и считала дни до встречи, хранила верность. Глупая.
Сали не плакала, не устраивала истерик и выяснения отношений, развернулась и ушла. Только внутри что-то заледенело и больше не отзывалось.
С тех пор она твёрдо уяснила, что никакой любви на расстоянии не существует, выдумки всё это. Не было в этой любви никакого смысла, только боль. Уехал — всё, забудь, он больше не твой. С глаз — долой, из сердца — вон.
И вот опять.
Она точно знала, что Мейдан скоро исчезнет из её жизни. Он и сам этого не скрывал. Но с завидным упорством прокрадывался под кожу, забирался в сердце и душу. Отогревал там давно забытые чувства.
Зачем ему это? Поставить ещё одну зарубку на мужском тщеславии? А когда он уйдёт, ей снова собирать себя по осколочку?
Этими вопросами Сали задавалась почти каждый день.
Сегодня Мейдан принёс ей целый куль ягод из Безерских лесов. Сам собирал. Они сидели на лавочке в парке Академии, вокруг не было ни души.
Смеркалось.
Она поблагодарила за подарок, зацепила двумя пальчиками ягодку и задумчиво положила в рот. Но вместо сладости во рту разливалась горечь.
— Что? — настороженно спросил Мейдан, уловив настроение Сали. — Невкусно?
И сам взял попробовать одну. Спелая, то что надо. Дело в другом.
— Я что-то не так сделал?
— Нет, — глядя на вечнозеленые кусты карешника с замысловато закрученными ветками, ответила Сали.
— Я же вижу.
Сали молча опустила глаза.
— Если ты не расскажешь, что тебя мучает, я не смогу помочь.
— Ты.
— Что я?
— Меня мучаешь ты, — отстраненным сухим голосом произнесла Сали. — Ты скоро уйдешь. А мне останутся воспоминания про эту лавочку и ягоды.
Она положила в рот еще две, но жевала их не чувствуя вкуса.
Мейдан взял из её рук кулёк, отложил на скамью, поднялся, потянул Сали за руки, заставляя подняться следом, обнял за талию и привлек к себе, приподнимая пальцами подбородок и глядя в глаза.
— Сал, я бы хотел, чтобы было по-другому. Но пока я не принадлежу даже себе, понимаешь? Мне придется уйти, я и так здесь задержался непозволительно долго. Но я обязательно вернусь, я обещаю.
Ну да, они все потом возвращаются, только ей от этого не становится легче.
— Ты не свободен? У тебя кто-то есть?
— Не совсем… — он притянул её ближе и коснулся губами лба, — но это не те обязательства, о которых ты думаешь. Я не могу тебе сейчас ничего объяснить, да и потом не смогу, просто потому что не должен в это тебя вмешивать. Просто поверь мне. Я разберусь с этим сам, но мне чуточку легче будет это сделать, если я буду знать, что меня кто-то ждёт. Что ты меня ждёшь.
«Я вернусь, Сал, я буду думать о тебе каждый день, я клянусь…».
Сали решительно высвободилась из объятий.
— Я не собираюсь тебя ждать и тем более, хранить тебе верность. Не надейся.
— Сали…
— Нет.
***
— Мейдан вчера заходил попрощаться, — Вивьен и Сали шли узкой тропинке в сторону академического лазарета.
— Да, я знаю, — бесцветно уронила Сали, глядя под ноги.
— Поссорились?
— Нет.
— А что тогда?
— Ничего.
— Сал…
— Не начинай, я уже все решила. Я больше никогда никого не буду ждать. И Мейдан не исключение.
— А он между прочим только из-за тебя здесь задержался.
— С чего ты взяла? — нервно вскинулась Сали.
— Сал, посмотри правде в глаза, нет других причин.
— А как же ты?
— Я? Со мной он свою миссию выполнил, когда передал весточку из Империи.
Сали тряхнула головой.
— Всё равно не из-за меня. Нет, у
