Слова и смыслы. Мировоззрение и картина мира: ассоциативный словарь - Сергей Николаевич Белкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Важно осознавать ту систему координат, в которой формируется взаимодействие и, соответственно, отношение к евреям. От того, в какой системе координат вы это рассматриваете, очень многое зависит (прямо как в релятивистской физике). Если вы рассматриваете оппозицию «евреи и мой народ» (довольно часто встречающаяся система отсчета), то весьма вероятно проявление неприязненного отношения к евреям. В случае русских и других народов России (в широком смысле: от империи до СССР и РФ) вспоминается особая – преимущественно негативная – роль евреев в революционные и постреволюционные годы, в годы репрессий… Неприязнь вызывает и выше отмеченная успешность евреев во многих сферах жизни, воспринимаемая как их сплоченные, скоординированные действия против «моего народа»… В общем, оппозиция «евреи и мой народ» самим фактом существования разделяет народы, а разделение всегда ищет причины своего возникновения. Столь же (иногда и более) острая оппозиция – евреи и моя страна. Для русских и большинства других народов СССР Россия – Родина, в которой есть и ареал «малой Родины», воспринимаемый как сакральная сущность. Родина – единственная. Родина – это то, за что можно и жизнь отдать. Евреи же – особенно после и в связи с их массовой эмиграцией, начавшейся в середине 70-х годов XX века, – стали восприниматься как «предатели», как космополиты, как чужаки и паразиты на теле Родины. То, что евреи – в большинстве своем – трудились и созидали эту самую Родину, многие и воевали за нее, не то чтобы в расчет не принималось, но как-то отходило на второй план. Это мнение о евреях не только не развеялось, но и, пожалуй, усилилось после перестройки – в связи с особой ролью в ней евреев и в связи с небывалыми результатами – для евреев во многих сферах жизни. Сам по себе отъезд-переезд в другую страну перестал быть экзотикой и привилегией одних только евреев, но их отчужденность от Родины-матери едва ли не усилилась. Даже на уровне распространившихся словесных оборотов («эта страна», «страна пребывания» и т. п.) именно такое мнение о евреях лишь подкреплялось.
Может ли этой оппозиции не быть? С этим есть, как говорится, проблемы. В частности, потому что сами евреи довольно часто – осознанно или инстинктивно – осознают свое сообщество как нечто отдельное. Они при этом могут всецело жить жизнью «этой страны», повторю: созидать ее, развивать культуру и науку, воевать за нее на военных фронтах и погибать… Формально они – «как все». Но если тут «станет плохо», то они готовы будут эту страну покинуть и переехать туда, где «хорошо». Они никогда не утрачивают ощущения «отдельности», своей специфической целостности, а народы, среди которых они существуют, это чувствуют. Почему так?
Возможно, срабатывает объективный фактор исторической связанности (или ее отсутствия) народа с землей. Одни народы – коренные (у них – Мать-Земля, Фатерланд), другие – пришлые. И как тут ни крутись, полностью своим пришлому, хоть и поселился здесь предок двадцать поколений тому назад, без достаточно глубокой ассимиляции стать не получается. Да и стремления стать своим часто не возникает. Обретение этой «земельной», весьма важной точки опоры лежит в основе идеи сионизма, создания государства Израиль. Опора на три столпа: этничность, религия, земля предков – дает перспективу устойчивого существования и общепринятую основу идентификации. На внедрение этой мысли в сознание еврейства ушли многие десятилетия, удалось создать государство, обеспечить приток в него евреев… Но значительная часть евреев осталась в странах своего пребывания или переехала в богатые, благополучные государства вроде Америки. При этом саму идею они вроде бы и разделяют, и помогать Израилю готовы, но… Сами при этом остаются жить в США, Германии и т. д., образуют более или менее влиятельные еврейские общины, продолжая жить с коренными (там, где они есть; для США это понятие применимо с оговорками) народами по принципу «рядом, но отдельно».
На что еще, на мой взгляд, стоит обратить внимание… Среди большинства русских не формируется (само по себе) какое-либо «отношение к евреям». Русским свойственно формирование отношения к конкретному человеку, а не к народу: если, конечно, нет или недавно не было с этим народом войны. Вот если война идет или еще живет в памяти, тогда формируется отношение «к немцам», «к туркам» или «французам». И то – с массой оговорок… В обычной жизни русские работают бок о бок со всеми, знают, что этот – еврей, а тот – грузин, что у них есть свои особенности, отличия, привычки. Отношение к конкретной личности не перерастает в отношение к целому народу, так уж устроена «загадочная русская душа», здесь корни той самой «всемирной отзывчивости», о которой говорил Достоевский. Важно также, что у русских не возникает мысли о том, что если кто-то к нему, русскому плохо относится, то причиной является его «русскость». Интересно, что этим свойством евреи не обладают. Если вы плохо относитесь к конкретному еврею, то он, как правило, не будет считать, что плохое отношение продиктовано тем, что он как-то не так поступил по отношению к вам лично. Он будет подсознательно, но совершенно искренне и глубоко уверен: это вы – обычный антисемит, а не он поступил как-то там подло. В еврейском менталитете оппозиция «евреи и весь мир» устойчива невероятно. В самой обычной ситуации евреи всегда будут не просто учитывать свою этничность, но и исходить преимущественно из нее и «на автопилоте» прислушиваться к своей бортовой системе распознавания «свой – чужой».
Скажем, в период разрушения СССР и возникновения независимых государств на базе республик ССР, повсеместно появились организованные и поддерживаемые государствами националистические партии, движения, а потом и органы власти. Среди политических лозунгов той поры были и такие: «Утопим евреев в русской крови». Как на это реагировало большинство евреев? Да, никак… Спокойно реагировало, считая происходящее проблемой русских и молдаван, русских и латышей и так далее.
