Мы, собаки и другие животные: Записки дрессировщика - Затевахин Иван Игоревич

Увы, глупое, если не сказать сильнее, поведение одного из хозяев наложило отпечаток на судьбу обеих собак. Тролль получил множество травм и долго болел. Рэмбо, сохранив прежнюю восторженную доброжелательность и любвеобильность по отношению к людям и четвероногим особям противоположного пола, согласно неумолимым законам природы возненавидел всех кобелей без исключения. Он не ждал от них ничего хорошего, а потому гулял только на поводке вдали от всей веселой компании собак нашего двора.

Сколько же вполне нормальных, веселых кобелей подобным образом становились монстрами, атакующими всех встречных собак! А все потому, что в юном возрасте они подвергались неспровоцированной агрессии со стороны другой собаки…

Последствия нападения оказывают неизбежный негативный эффект на процесс формирования характера пса. Мой боксер Грин, если у него была такая возможность, старался напасть на всех собак крупнее себя — только потому, что был покусан в возрасте восьми-девяти месяцев взрослой овчаркой.

С моим замечательным амстаффом Герой произошла та же история. В результате он также в любом встречном кобеле видел врага. Причем самое обидное в этой ситуации то, что до 11-месячного возраста мне удавалось правильно социализировать его, гуляя с нормальными, правильно ведущими себя собаками (точнее, с правильными владельцами). На это я тратил почти все свободное время, тщательно выбирая круг знакомств для своего пса, сочетая прогулки с играми и дрессировкой по минимальному курсу послушания. Дома Гера рос с маленькой дворняжечкой Соней и ризеном Яной, так что карантин он пережил в компании себе подобных. К 11 месяцам щенок уверенно подходил по команде (чему способствовала почти идеальная выучка Яны) и знал, как себя вести с собаками, поэтому я безбоязненно позволял ему бегать на прогулках с собратьями.

К сожалению, все закончилось примерно так же, как у Рэмбо. Неспровоцированное нападение, укус, боль, ответка… и все. Часто говорят, что агрессивность — следствие пережитого страха от нападения. Может быть, и так, этот вопрос до конца не исследован. Но мой личный опыт говорит о том, что если страх у кого-то из собак и был, то только до решающей драки в определенном возрасте — драки, навсегда изменившей их характер.

Вероятно, тут все же дело в процессах социализации. Сильная собака в ответ на нападение становится агрессором, менее сильная, как Тролль, начинает опасаться тех, кто сильнее, а на слабых нападает. Так что агрессия у собак порой распространяется, как «вампиризм»: стоит одной собаке в период социализации подвергнуться атаке, как она превращается в агрессора и впоследствии может укусить другую… Ну и так далее. Можно ли избежать драк?

Выше я уже писал, что делать в конкретной ситуации, когда существует опасность конфликта. Теперь поговорим о том, существуют ли способы решить проблему заранее. Ведь, согласитесь, так бывает, что ваша собака выросла задиристой — по причине излишней доминантности (норма для некоторых служебных пород) или недоверчивости на почве пережитого стресса. Можно ли что-то с этим сделать, заранее скорректировать нежелательное поведение?

Можно пробовать, но, как всегда, в дрессировочной практике универсальных способов не существует. Для доминантных собак «лечение» будет одно, для невротиков, кусающихся со страху, — другое. Однако для начала — общие соображения.

Напомню, что присутствие владельца здорово воодушевляет собаку на разнообразные подвиги. Точно так же уверенность ей придает близость территории, на которой она живет.

Как-то произошел такой случай. Мы с моим псом Гором гуляли по нашему безлюдному, к счастью, поселку. Для контроля я обычно надевал ему радиоуправляемый электроошейник, ставя шкалу воздействия на самые малые величины. Импульс РЭО был напоминанием о том, что папа (то есть я) все контролирует, но ни в коем случае не наказанием!

В нашем случае это вполне допустимо, поскольку Горка был послушен, я мог отозвать его даже от пробегающих мимо кошек, которых он вообще-то, как говорится, «не очень»… Секрет моей уверенности заключался в ежедневных многолетних занятиях с ним и в том, что мне чудом удалось в импринтинговый Горкин период уберечь его от двуногих идиотов с неконтролируемыми собаками. Он гулял в основном с «бездомными дворниками», которые умели вести себя правильно. В результате он нормально знакомился с собаками и нормально с ними, если что, расходился.

Ну а от его друга-соперника, «дворянина» Атоса, с которым он время от времени обменивался жуткими «словесными» и визуальными угрозами, Горку можно было отозвать, если уж они совсем разбушуются. «Почему же тогда радиоуправляемый электроошейник красовался на шее вашей собаки?» — спросит бдительный читатель. «Для контроля», — отвечу я. Ведь, как известно, береженого бог бережет. Поводок — отличное средство контроля, но только не в этом случае, поскольку он может спровоцировать конфликт! Радиоуправляемый электроошейник играет роль «длинной руки», однако это должна быть рука подготовленного человека.

В один прекрасный день на прогулке по поселку встретили мы с Горкой сына Атоса Кузю — крупного «дворянина», напоминающего, как и его папаша, очень плотного дратхаара. Кузя, как и положено сельскому псу, сопровождал своего хозяина в походе из продовольственной палатки. С ними был средних размеров черный пес, похожий на лайку. Как вскоре выяснилось, обладатель склочного характера.

Гор радостно поприветствовал Кузю, тот с известной почтительностью ответил взаимностью. Они были знакомы с Кузиного щенячьего возраста, а собачьи отношения порой складываются очень надолго, причем с детства. Но черный лайкоид имел свою точку зрения на происходящее. Он стал бегать вокруг с поджатым хвостом, издалека щерясь и потявкивая на Горку. Горка развернулся и, приосанившись, пошел к нарушителю этикета — знакомиться.

Хозяин обеих собак довольно оперативно отреагировал на ситуацию, попытавшись отправить их домой. Кузя зашел в калитку, а лайкоид вместо этого побежал снаружи вдоль забора. Гор подходил к нему, хоть и максимально приосанившись, но вполне дружелюбно. И вот тут-то произошло то, ради чего я и затеял этот рассказ.

Лайкоид, ощутив своей задней частью близость родного забора, превратился из робкой дворняги в сторожевого пса. Гор же продолжал невозмутимо приближаться, помахивая хвостом: он пока не понял, кто на него лает, — кобель или сука. Храбрость, по всей видимости, не была сильной чертой черного пса. Он довольно быстро струхнул и решил проскочить в калитку. Но ситуация осложнилась тем, что он сам отрезал себе путь к отступлению — со стороны калитки к нему подходил вполне дружелюбный Гор.

Любое животное, лишенное пути к отступлению, становится чрезвычайно агрессивным и переходит от обороны к атаке. Почувствовав себя «загнанной в угол крысой», черный пес буквально забился в истерике и бросился на Горку.

Хочу заметить, что все это заняло каких-то пару секунд. К счастью для всех, «черный» в Гора вцепиться не успел, тот не успел ответить. Я позвал Горку и мы, слегка озадаченные ситуацией, возникшей из ничего, пошли дальше.

Можно ли было ее избежать? В принципе, конечно. Если действовать по уму, то я, увидев приближающуюся к нам группу, должен был командой перевести Гора в положении «рядом» у левой ноги, остановиться и дать пройти хозяину с собаками к дому. Почему я этого не сделал? Каюсь, хотел дать Горке поиграть с хорошо знакомым ему Кузей и не принял во внимание тот факт, что «черный» был с Гором незнаком и мог иметь свое мнение насчет игр с ним.

Но гарантированно избежать конфликта можно было бы, только если бы лайкоид слушался хозяина. Правда, потом я узнал, что он сравнительно недавно прибился к владельцам Кузи и обучением его никто не занимался. Поэтому, как бы ни слушался меня Горка, «черненький» все равно спровоцировал бы конфликт. Он находился рядом со своим домом, что придавало ему уверенности, а его желание охранять территорию не было ограничено никакими запретами со стороны владельца.