Мы, собаки и другие животные: Записки дрессировщика - Затевахин Иван Игоревич

— … мать! — не удалось мне выдержать предложенную стилистику беседы. — Буду разнимать!

Для начала я попробовал одной рукой перехватить Грина за ошейник, чтобы заставить бросить фокса «механикой», как говорят тренеры.

— Гриня, дай, малыш! — крикнул я, но только усугубил ситуацию.

Почувствовав опору, Грин отсалютовал моему голосу энергичными взмахами обрубка хвоста и, поудобнее перехватив свисающего у него из пасти яростно рычащего фокса, к моему ужасу, стал медленно его поджевывать. Ну прямо как бульдог из повести Джека Лондона «Белый клык» — неумолимо продвигаясь челюстями по направлению к затылку агрессора.

Идея заставить Грина выплюнуть фокса, воздействуя ошейником, была неудачной — очень уж могучей была шея у боксера… Как-то во время моих дрессировочных опытов с ним он одним движением порвал монолитный металлический «строгач», после чего с достоинством пошел у моей ноги. Что было весьма кстати — мы пересекали Старый Арбат с его в ту пору весьма интенсивным автомобильным движением. Но вернемся к эпохальной битве.

…Между тем у меня начала затекать спина, а исправить ситуацию не удавалось. От отчаяния я одной рукой схватил Грина за гениталии, о чем жалею до сих пор (прости, прости меня, старый друг), но и это не помогло, а только усугубило ситуацию, так как я перестал той самой рукой фиксировать пса. Джентльменоподобный владелец фокса продолжал в ужасе неподвижно и молча взирать на происходящее. А посмотреть было на что. Куртка моя спереди была перемазана слюной и кровью соперников. Я упал на колени в снег, чтобы как-то облегчить нагрузку на спину. Руки налились свинцом, пот заливал глаза. Фокс между тем с грозного рыка перешел на визг, что не добавляло картине оптимизма. Я попробовал уговорить Грина — он каждый раз реагировал на мои слова энергичным повиливанием хвостика. Это, однако, не мешало ему поджевывать сошедшего с ума оппонента. У меня перед глазами начали всплывать финальные аккорды битвы Белого Клыка с бульдогом. И тут мне внезапно вспомнилось, что от удушения бульдогом Белый Клык был спасен весьма простым способом! Бульдогу, как помнит каждый, кто читал это гениальное по своей энергетике произведение, разжали челюсти револьвером.

«Револьвера нет, а вот палка пригодилась бы», — подумал я. На наше счастье, какое-то время назад у нас появился заинтересованный зритель — проходивший мимо работяга, по виду из сотрудников коммунальных служб, типичный для советского времени повелитель «ключа на 12», кранов, пакли и резиновых прокладок. От него приятно попахивало недорогим портвейном. «Хлеб» он уже получил, сейчас ему бесплатно давали «зрелище».

— Мужик, будь другом, дай какую-нибудь палку.

— Сейчас, — живо откликнулся мужик и протянул мне невесть как появившийся в его руках обрезок водопроводной трубы. Он был воодушевлен, ему, очевидно, хотелось поучаствовать в процессе.

— Засунь его себе в … — у меня окончательно сдали нервы, — деревяшку какую-нибудь давай, будь человеком!

— Не вопрос! — деловито ответствовал мужик, куда-то резво сбегал и принес палку.

К счастью, диаметр ее был в самый раз… И я сделал то, что, по идее, надо было сделать в самом начале. Я еще раз перехватил Грина левой рукой за ошейник, а правой аккуратно поглубже просунул палку между челюстями, слегка надавил на язык — и, о чудо, Грин выплюнул противника! «Джентльмен» наконец вышел из ментальной комы и подхватил тихо скулящего фокса на руки.

— А мне теперь что делать? — спросил он.

— Бегите к ветеринару, немедленно! — выдохнул я и, прицепив Грина на поводок, побежал домой.

Как выяснилось, 15 минут растянулись на 40 с лишком. Но этого никто, похоже, не заметил. Ждать меня никто не собирался, веселье было в разгаре. На Грине практически не было ни царапинки. Я обтер его морду, шею и плечи мокрым полотенцем, а затем и раствором хозяйственного мыла — лучшим средством дезинфекции при собачьих драках. Шумно попив воды из-под крана в ванной, пес нырнул под стол в ожидании случайного падения чего-нибудь съестного. Я, схватив кусок марли, дрожащими от усталости руками замыл перемазанную куртку и решительно сел за стол — снимать стресс… Что стало с нарушителем собачьего этикета, я не знаю, надеюсь, фокс отделался парой швов (зубы у Грина были мелковаты для причинения совсем уж страшных повреждений). «Джентльмена» того мне в арбатских дворах и закоулках больше встречать не доводилось, но думаю, свою собаку он с поводка больше не спускал.

Видимо, это карма, однако похожая ситуация почти в мельчайших деталях повторилась годы спустя. Как-то раз теплым летним вечером, уложив детей, решили мы с Леной прогуляться с нашим американским стаффордширом Герой по тихим и темным московским дворикам в районе Новослободской. Гуляем, разговариваем о чем-то своем, никого, как говорится, не трогаем. В одном из двориков нам навстречу выдвинулась парочка молодых людей с крупной собакой на поводке. Это был «немец» — нормального телосложения, но, как показали дальнейшие события, со скверным характером.

Пошушукавшись, молодые люди спустили кобеля с поводка — мы даже и предупредить их не успели, что делать этого не стоит. Наш Гера был большим специалистом по выяснению собачьих отношений и в случае агрессии спуску никому не давал. Несмотря на приличные размеры и немалый вес (килограммов 35), серо-тигровый окрас в неясном свете фонарей визуально его уменьшал. Как я сейчас понимаю, молодые люди были искателями приключений, обормотами, развлекающимися тем, что подтравливали свою собаку на других, особенно тогда, когда были уверены в безнаказанности. К сожалению, таких и сейчас немало… Они развлекаются, а страдают их и чужие собаки… Ребята, видимо, не разглядели, на какую собаку они натравили своего пса. Меж тем овчарка с ходу набросилась на Геру. Она не мешкала, зато чуть опоздала с решением моя жена. Она попыталась поводком оттянуть Геру в сторону от неминуемого столкновения, что сковало его движения и позволило овчарке первой схватить его сверху за шею.

— Теперь разбирайся с ними сам! — Свой гнев супруга неожиданно переадресовала мне и с этими словами одним движением отцепила Герин поводок от ошейника.

Действие в этой ситуации более чем разумное — почему мы должны давать чужой собаке возможность калечить нашего пса? Освободившись от пут, Гера, которого сверху за загривок держал овчар, немного раскачав соперника рывками, схватил его снизу за шею. А потом подвернулся под него и, сделав резкое круговое движение, совершил некое подобие броска через плечо, после чего овчар оказался под ним. Молодые люди, до этого момента со смехом обсуждавшие ситуацию, с изменившимися лицами подбежали к нам.

— Что же теперь делать? — испуганно спросила девушка.

— А что вы собирались делать пять минут назад? — спросил я. — Мы можем и подождать.

— Ой, простите нас, — запричитала девушка.

— Ну, давайте разнимать. — Мне было искренне жалко овчара, ставшего жертвой амбиций молодых идиотов-хозяев. — Это хоть умеете?

— Умею, — сказал молодой человек и зашел в тыл своей, прижатой Герой к асфальту, собаке.

— Ну, на раз-два-три — взяли! — И мы синхронно взялись за собак.

Поскольку овчар был вроде бы надежно зафиксирован своим хозяином, я одной рукой зажал заднюю часть корпуса Геры у себя под мышкой, а другой перехватил его за ошейник и скомандовал «дай!». Гера стал потихоньку ослаблять захват, но тут подловатый юноша приотпустил свою собаку. Почувствовав некоторую свободу и поддержку хозяина, овчар немедленно попытался взять реванш и прихватил Геру за щеку — аккурат возле моей руки. Последнего это страшно возмутило, и он, резко крутанув всем телом, перехватил овчара покрепче. Овчар взвыл и отпустил Геру.

— Эй, возьми себя в руки! Держи собаку! — опять крикнул я молодому человеку.

— Случайно вышло, — соврал тот, — держу, держу я.

— Ну, лучше держи, — сказал я и повторил процедуру, — Гера, дай!

Гера ослабил захват, и тут история повторилась: молодец приотпустил овчара, овчар перехватил Геру в миллиметре от моей руки. Я ослабил захват Геры, он опять резко крутанул телом, перехватил овчара… и прекратил реагировать на мои команды. То есть он вилял мне хвостом, косил глазом, но не отпускал, всем видом показывая: «Нет у меня к тебе более доверия, папа».