Не повторяется такое никогда! - Александр Ройко

— О какой справедливости вы говорите, Пётр Алексеевич, — поддержала его молодая женщина, технолог отдела. — Мы своему ребёнку на праздник с боем несчастный апельсин достаём, а они там с жиру бесятся.

Андрей понял, что своими рассказами о жизни в ГДР он только поднял волну протестов и возмущений в душах своих коллег. Это было похоже на то, если бы голодающему начали рассказывать об изобилии яств, аппетитно смакуя их вкус. Чтобы более не накалять обстановку, сославшись на другие дела, Морозевич начал прощаться со всеми и покинул отдел. Учитывая этот опыт своего повествования, в дальнейших беседах о жизни в ГДР он старался уже более осторожно описывать жизненный уклад немцев, меньше заострять внимание на, мягко сказано, безбедном их существовании. И хотя Андрей тоже недоумевал по поводу дефицитов в Советском Союзе, он уже всё же понимал, почему все эти "геры" и "фрау" в ГДР живут значительно лучше граждан СССР. Всё было не так-то просто. Морозевичу ещё не исполнилось и 31-го года, и он ещё был пока что зеленоват в вопросах внутренней и внешней политики отдельных стран, однако даже такой короткий период пребывания в ГДР значительно восполнил этот пробел. Хотя убедительно объяснить все свои соображения заводским коллегам, да ещё сейчас очень агрессивно настроенным, было бы для него не таким-то простым делом.

Для себя кое-какие вещи в вопросах жизнеобеспечения жителей ГДР он уже немного уяснил. Во-первых, как бы там ни было, Германия во время войны была менее разрушена, нежели Советский Союз. К тому же, образовавшаяся 7 октября 1949-го года ГДР была по размерам несоизмеримо меньше пострадавшей в войне европейской части СССР. Отстраивать же ГДР помогал тот же Советский Союз и другие братские страны. Федеративная Республика Германии (ФРГ) вообще отстраивалась на деньги европейских и американских промышленников, вовремя почувствовавших в развитой в будущем промышленности ФРГ свой интерес, свою выгоду. Советскому же Союзу в вопросах восстановления разрушенного войной народного хозяйства не помогал никто.

Но всё это, тем не менее, было не главным. Главным были вопросы обороноспособности стран (СССР и ГДР), вопросы расходов на оборону. Советскому Союзу одновремённо с восстановлением народного хозяйства приходилось решать архиважную и одновремённо архисложную задачу защиты своего Отечества. Сброшенные американцами на Хиросиму и Нагасаки атомные бомбы никак не позволяли забыть об этом. Советский Союз не мог рискнуть отстать от своих бывших военных союзников хотя бы на один шаг. А средства для этого требовались огромные. Соединённые Штаты Америки вели войну не на своей территории и их производственные мощности только увеличились за годы Второй мировой воны. В Советском Союзе картина в этом плане сразу по окончанию войны была довольно неприглядной.

Казалось бы, что той же ГДР тоже следовало заботиться о своей безопасности, ведь мировой империализм ополчился против всех стан социалистического лагеря. Конечно же, Германская Демократическая Республика тоже не забывала о своей безопасности, но сравнивать её в этом плане с Советским Союзом было бы неверно. Пребывая в ГДР, Андрей не так уж часто видел на улицах городов немецких военнослужащих. Пожалуй, советские офицеры встречались отнюдь не реже — и это при том, что в свободное время наши соотечественники предпочитали находиться в гражданской одежде. Но соотношение военнослужащих ГДР и СССР было явно в пользу последних. Да это и не удивительно — численность народной армии ГДР составляла примерно 170.000 человек. В ГДР, к примеру, даже численность полиции была выше, нежели армии — около 185.000 милиционеров-полицейских. Наших же военнослужащих в 70-х годах в составе ГСВГ было более чем в 2 раза больше. Порой численность личного состава группы советских войск доходила до 500 тысяч человек. Группа советских войск в Германии была самой крупной группой советских войск за пределами СССР. При этом советские войска находились ещё и в других странах Варшавского договора.

Далее мысли Морозевича были направлены на то, что основные средства по обеспечению армии идут на содержание военнослужащих (зарплата, обмундирование, питание), содержание жилищно-казарменного фонда (военные городки) и обеспечение вооружением (техника и боеприпасы). Андрей, конечно, понимал, что это несколько утрированные его размышления о содержании армии, но даже они всё же неплохо отражают общую картину в вопросах обороноспособности стран. При этом содержание военнослужащих и военных городков составляют, как говорится, мизер по сравнению с затратами на обеспечение армии вооружением и поддержании его в должном состоянии. В Германии ещё до войны и во время войны была довольно хорошо развита инфраструктура армии. Поэтому ГДР потребовалось не так уж много средств для восстановления и последующего поддержания армии на должном уровне. Ведь для этого не было необходимости отстраивать или создавать новые производства. Совсем другое дело обеспечение военной техникой. Для этого непременно нужны были мощнейшие военные производства, которые должны постоянно наращивать мощности и модернизироваться, иначе сегодня ты впереди, а завтра — далеко позади в вопросах военного обеспечения. Германская Демократическая Республика практически тратила мало денег как на саму военную технику, так и, естественно, на военные производства. Именно поэтому свой национальный бюджет она могла почти полностью расходовать на восстановление народного хозяйства, на постоянное улучшение жизни своих граждан.

Советский Союз таких "льгот", к сожалению, не имел и не мог иметь. Кроме того, что приходилось вооружать свою армию, ему нужно было обеспечивать ту же ГДР и другие страны Варшавского договора (да и не только) самой совершенной техникой. Да, пусть и не совсем даром, но несравненно дешевле нежели страны социалистического содружества могли бы нести реальные затраты на вооружение. Ведь та же ГДР от самой новой модели танка или самолёта и до последнего патрона была обеспечена продукцией советского производства. И не только ГДР, поэтому затраты СССР были огромны. Ведь на территории ГДР не производилось практически ничего из современного вооружения для народной армии (исключение, пожалуй, составляет лишь военный флот ГДР). При таком положении дел, конечно же, можно было быстрыми темпами продвигаться к обеспеченной жизни граждан своего социалистического общества. И то, что наряду с огромными затратами на равноправный шаг с капиталистической Америкой в гонке вооружений Советскому Союзу в целом всё же удавалось улучшать благосостояние советского народа, было огромной заслугой.

Всё это Андрей обдумывал, едя в троллейбусе от завода в свой микрорайон. Для того, чтобы объяснить коллегам положение дел в ГДР и СССР, ему бы пришлось читать целую лекцию. На то время он к этому был, пожалуй, не готов. Не готов ещё и потому, что многое из того, о чём он думал, окончательно разложилось у него самого по полочкам несколько позже. В общем, вернулся Андрей на снимаемую его семьёй квартиру почти в таком же настроении, в каком недавно пребывали его коллеги — его тоже не радовали эти союзные дефициты, эта жизненная неустроенность. Это было как бы продолжением его размышлений в поезде о дефиците, да ещё эта сравнительная характеристика в троллейбусе о благосостоянии граждан СССР и ГДР. Из бесед же на заводе его порадовало только одно сообщение — наконец-то заложили жилой дом, в котором, судя по очереди, должна получить квартиру и семья Морозевичей. И, скорее всего, должен будет сдаваться в конце 1978-го или в начале 1979-го года. Андрей договорился с семьёй одних их своих коллег, с которой они дружили, что те сообщат Андрею о сроке сдаче дома и выдаче ордеров на квартиру.

Когда Андрей вернулся в снимаемую квартиру, жена ещё с работы не вернулась. Он начал, не спеша, распаковывать ковёр и свой чемодан. Он разложил все подарки — что на полу, что на столе, на диване и стал дожидаться жену с сыном. Они пришли примерно через час после его возвращения. Поняв ещё в прихожей, что Андрей уже дома, они быстро разделись и вошли в их комнату. Сын, увидев сразу столько подарков, не знал, что ему первым взять в свои маленькие ручки. Он хватал то конфеты, то фрукты, то туфельки, то игрушки, а затем бросал одно и вновь принимался за другое, наконец, он определился и, засунув за щёку конфету, начал играться машинкой. Жена же, наоборот, очень обстоятельно осмотрела подарки для неё (да и для малыша), и осталась очень довольна. Ей также очень понравился ковёр.

— А когда ты успел его купить? Ты ничего не писал о нём.

— Не успел написать, потому что приобрёл его всего пару дней назад. Я этого и сам не ожидал.

— А зачем ты его распаковывал? Ведь нам в Полтаве его после моего отъёзда всё равно хранить будет негде. Его, так или иначе, придётся отвозить на хранение к родителям.