Не повторяется такое никогда! - Александр Ройко

Андрей показал телеграмму Кирзоняну, после чего спросил у него:

— Слушай, Григорий, а были такие случаи, что служащие уезжали в Союз по таким телеграммам?

— На моей памяти один такой случай был. Уезжал один служащий по телеграмме то ли о тяжёлой болезни отца, то ли о его смерти. Так что это, в принципе, не запрещено. Только едешь ты за свой счёт.

— Ну, это понятно. И отпуск берёшь за свой счёт. А кто решает этот вопрос?

— Понятия не имею. Лукшин, наверное, знает и всё тебе растолкует.

— Ладно, утро вечера мудренее. Всё равно нужно ждать до завтра, чего гадать.

Следующим же утром этот вопрос решился — не за одну минуту, конечно, но и без особых проволочек. После консультации майором Морозевич написал заявление об отпуске за свой счёт на 10 суток вместе с дорогой. Майор завизировал заявление и вместе с телеграммой, выбрав момент, пошёл к командиру ОБАТО. Вышел он уже с подписанным заявлением.

— Теперь в канцелярию, — сказал он. — Пусть оформляют вам паспорт. К концу дня вы его получите, а завтра в путь.

— Спасибо, Борис Михайлович. Никаких вопросов не возникало?

— А какие вопросы? Текст телеграммы ясен, к тому же она заверена врачом. Решайте дома свои вопросы. Но постарайтесь не задерживаться. Всё же ещё зима, мало ли что. До сих пор памятен день 1-го января.

— Я не могу твёрдо обещать, что не задержусь, поскольку не знаю положения дел дома, но постараюсь вернуться пораньше. Вот только чистого времени мало.

— Да, дорога поездом займёт у вас, вероятно, большую часть времени, — произнёс Лукшин. — Поэтому я бы порекомендовал вам лететь самолётом из Берлина. Вам ближе всего, наверное, Киев, а в этот город, я думаю, есть прямые рейсы. Пару часов и вы уже там.

— А что, можно ехать в Берлин?

— В таких случаях можно. Сообщение у немцев хорошее. Доберётесь до центрального вокзала в Берлине, а там автобусом или городской электричкой до аэропорта. Это, конечно, дороже вам обойдётся, но как говорят: "Время — деньги".

— Да не в деньгах дело. Конечно, я тогда полечу самолётом. Вот только возникает другая проблема.

— Какая?

— У меня не нет наших рублей. Я их все положил на книжку в Бресте. До Киева то я доберусь, а дальше как?

— Это не проблема. Возьмите марки с запасом и часть их в аэропорту в Берлине поменяйте на рубли. Там для этого есть обменные пункты. Только не забудьте оставшиеся марки задекларировать, а то уже у нас в Союзе могут возникнуть неприятности.

— Спасибо за совет. Так я и сделаю.

— Кого вы оставляете на это время вместо себя?

— Николая Кравченко. Он парень толковый.

— Я так и предполагал. Но официально вас на это время будет подменять Кирзонян. Он и будет после планёрок передавать Кравченко все распоряжения о срочных работах, если таковые появятся. Журнал же заявок он будет просматривать сам. Ну, что ж, Андрей Николаевич. Удачи вам. Готовьтесь в дорогу. Всего вам хорошего.

— Спасибо, Борис Михайлович — и за пожелания и за само ваше участие. До свидания!

Они попрощались, и Андрей поспешил в канцелярию. После этого он разыскал Николая и проинструктировал его обо всём. Далее он направился в общежитие собираться в дорогу. Он решил по случаю отвезти в Союз только что приобретённый ковёр. Кроме ковра у него будет ещё только небольшой чемодан с подарками жене и сыну, а также самое необходимое ему самому на эти дни. Несколько подарков жене он купил уже давно, надеясь, что по её приезду они ей понравятся, будут для неё сюрпризом. Теперь этот сюрприз должен состояться в Полтаве. Кроме того, он готовил очередную посылку, где были подарки для сына — так что почти всё было готово. Он только зашёл в магазин и купил ещё пару игрушек покрупнее, которые в посылку обычно не вложишь. Купил он ещё разных конфет и, конечно же, цитрусовых. Он прекрасно знал, что они, как и многие другие продукты, к провозу запрещены. Но не мог же он не попытаться привезти сыну и жене апельсины, а жене, если она больна, ещё и лимоны. На Новый год в Союзе цитрусовые ещё бывали, в остальное время это всё же был дефицит.

Он решил схитрить. Ковёр в свёрнутом состоянии везти неудобно. Он видел, что ковры перевозили обычно в сложенном прямоугольником состоянии, этаким "чемоданчиком". Так поступил и он. Андрей аккуратно сложил его и хорошо связал ремнями и верёвками. Ещё с Союза он припас один ремень с деревянной ручкой. Теперь ковёр стал как бы вторым чемоданом Андрея. Ремнями он связал ковёр вдоль и поперёк, хорошо затягивая ремни и пряжки в расчёте на то, что какому-нибудь ретивому таможеннику лень будет распаковывать ковёр. Что там, мол, смотреть — ковёр в сложенном и развёрнутом виде остаётся ковром. А хитрость заключалась в том, что во внутренние складки ковра Андрей поместил купленные апельсины и лимоны, а также часть конфет. Но, когда он с помогавшим ему Григорием, справились, наконец, с ковром и Андрей начал укладывать в чемодан приготовленные в дорогу вещи и подарки, он обнаружил, что под ними осталось ещё два ранее незамеченные им лимона. Решив не переупаковывать из-за них ковёр, Морозевич просто положил их на дно чемодана и прикрыл вещами. Теперь к дороге было всё готово. После обеда он зашёл в штаб и забрал приготовленный ему Клюевым паспорт.

Выехал из Борстеля Андрей утром, хотя и не совсем рано. По имеющемуся у него справочнику Андрей выяснил, что проходящий через Стендаль поезд на Берлин проследует в начале одиннадцатого, так что особо торопиться ему было нечего. Добрался он до Берлина без проблем и даже без особых волнений. Да и чего было волноваться — у него на руках был паспорт с визой и справка, что он направляется в Союз по семейным обстоятельствам. Небольшая проблема возникла на вокзале, пока он выяснил у немцев, как ему лучше добраться до аэропорта "Шёнефельд", да и частично в самом аэропорту. Проблемы возникали из-за того, что знание им немецкого языка всё ещё оставляло желать лучшего.

Аэропорт "Шёнефельд" (Schönefeld) находился в 22-х км от западной части города и являлся главным аэропортом Германии, поскольку обслуживал большинство рейсов из (или в) Берлина. В 1934-м году здесь был построен авиазавод Henschel. С 1946-го года на аэродроме "Шёнефельд" базировались ВВС Советского Союза, а в 1947-м началось строительство гражданского аэропорта.

Добраться до него можно было городской электричкой (S-bahn), экспрессом Airport Express train или линией метро с пересадкой на автобус. Воспользовавшись маршрутом Аэропорт Экспресс (Airport Express train), с центрального вокзала Берлина Hauptbahnhof можно достигнуть "Шёнефельд" всего за 30 минут. Маршрут автобуса проходит через центр города: Александерплац, Фридрихштрассе. Этот автобус проходит и через центральный вокзал Берлина, а потому им тоже легко попасть с вокзала в аэропорт.

Андрей попал в аэропорт городской электричкой с центрального вокзала. Далее от вокзала городской электрички Flughafen Schonefeld бесплатный автобус доставляет пассажиров к зданию аэропорта буквально в течение 2-х минут. Андрей и подъехал на нём к входу в здание аэропорта. Правда, он прикинул, что от станции S-bahn до здания аэропорта всего 5–8 минут пешком, поэтому ждать транспорта (бесплатный автобус) имеет смысл только обладателям тяжёлого багажа. Почти все терминалы аэропорта также обслуживались автобусами.

Не смотря на указанные небольшие проблемы с языком, в конце концов, он купил билет на рейс Берлин — Киев (прямой, как и предвидел Лукшин) и теперь спокойно ожидал сигнала о регистрации билетов и посадки в самолёт. Далее, как он надеялся, проблем уже быть не должно. И проблем в аэропорту "Шёнефельд" ни с пограничниками, ни с таможенниками у него, действительно, не возникло.

Прилетел Андрей в Киев в аэропорт "Борисполь" вечером. Ему ещё предстояло добираться на железнодорожный вокзал. Поездов в сторону Полтавы из Киева было немало, но в ночное время большей частью они были проходящими. Был только один поезд с прицепными вагонами до Полтавы. Поэтому нередко возникали проблемы с билетами, и Морозевичу следовало торопиться. Отправлялись они во второй половине дня из Киева в районе 10–12 часов, то есть ближе к полуночи. Времени у него, в расчёте на то, что придётся выстаивать на вокзале в кассах, было не та уж и много. Кроме того, фирменный автобус "Аэрофлота" на железнодорожный вокзал не заходит. Брать такси он не хотел — он и так немало потратился, а здесь киевские таксисты сдерут с него три шкуры, у них глаз на пассажиров из-за рубежа намётан. Ладно, успеет и так. Летел Андрей, как он понял ещё в самолёте, с большой группой немецких туристов (или делегацией). Другие пассажиры, кроме него, тоже вроде бы были немцами. По крайней мере, русских Морозевич что-то не приметил. Паспортный контроль все прошли без проблем, как, впрочем, большинство затем и таможенный. Украинские таможенники мило улыбались, поверхностно осматривая багаж немцев, практически не открывая их сумки или чемоданы. Они перекидывались с немцами парой фраз, ставили штампы и пропускали дальше со словами: "Битте, фрау", "Битте, герр".