Не повторяется такое никогда! - Александр Ройко

— Ну что, Андрей Николаевич, можно подвести итоги прошедшего года — вы себя за эти полгода проявили хорошо. А потому завтра прямо с утра вы идёте к начальнику медчасти и визируете своё заявление на вызов жены. Затем с этим заявлением сразу же ко мне. Я его тоже завизирую, и командир вам его подпишет.

— А если не согласится начальник медчасти? — спросил Андрей, почувствовав, как бешено заколотилось его сердце.

— Ещё чего! Командир ОБАТО согласен подписать, а начальник медчасти откажется? Такого в армии не бывает. Так что не забивайте себе ерундой голову, а действуйте.

Анатолий вышел из кабинета заместителя командира батальона окрылённый. Вот уж точно — никогда не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь. Не случись эта авария, то кто его знает, сколько бы времени ему ещё пришлось обивать пороги разных гарнизонных инстанций. А эта злосчастная авария, точнее, её успешное устранение в один момент решило все вопросы. Конечно, завтра с самого утра Андрей помчался в санчасть с заявлением, которое начальник этой службы подписал, не задав при этом ни единого вопроса. Морозевич тут же занёс завизированное заявление Лукшину, а в конце недели старший лейтенант Клюев, с которым у Андрея установились неплохие отношения, сообщил ему, что Андреев подписал вызов на его жену, который он ещё вчера отправил в соответствующие инстанции в СССР. Так неожиданно, сначала печально, а потом довольно радостно завершилась для Андрея первая неделя нового 1977-го года.

ГЛАВА 32. Новые приобретения

В дальнейшем январь месяц никаких проблем для Андрея и его подчинённых не создавал. Мелкие хлопоты, конечно, случались, но они не шли ни в какое сравнение с проблемами в начале года. Видимо, Всевышний решил, что на первый раз с Морозевича достаточно — один экзамен он сдал, но не следует их проводить очень часто. Погода, вообще-то, для теплотехников была не совсем подходящая. Нет, особых холодов не было, так же, впрочем, как и снега. Но уж очень она была неустойчивой — то подморозит на 3–4 дня, а затем наступит оттепель. Это совсем не способствовало ритмичной работе котельных — то сильнее топи, то слабее. Но всё же к этим капризам погоды приноровились. И всё шло более-менее нормально.

Пока теплохозяйство, да и все широты, на которых находился гарнизон, какой-то природный покровитель решил поберечь от холодов, Андрей решил заняться вопросом получения отдельной комнаты для его дальнейшего проживания уже вместе с женой. Раз вызов отослан в Союз, то никто не сомневался, что жена Андрея вскоре приедет. Сам же он был просто уверен в этом — биография жены не имела каких-либо тёмных пятен — комсомолка, окончила с золотой медалью школу, успешно окончила институт и хорошо работала. Её отец провёл на фронте всю Великую отечественную войну, с первого и до последнего дня, причём служил в войсках НКВД.

Комнату Андрею могли выделить в 3-х местах: в жилом доме над мастерской теплохозяйства (где жил Лукич с женой), в верхних этажах над общежитием? 1 ("Лондон") или в жилых одноэтажных строениях, прозванными "Бухенвальд". В доме, где проживал Лукич, свободных комнат в настоящий момент не имелось. Сам Лукич освобождал комнату, возвращаясь на Родину, только в конце июня, но жена Морозевича по его расчётам должна была приехать гораздо раньше. В доме, где выше "Лондона" проживали в основном военнослужащие, имелась одна свободная комната, но она Андрею совсем не понравилась — угловая, холодная, да ещё и требует капитального ремонта. Оно было и понятно — как и везде, при отъезде кого-либо, происходило небольшое переселение проживающих, и, если комната уехавших была неплохая, то она незамедлительно занималась. В итоге после нескольких подобных ротаций жильцов оставались самые плохие комнаты. Андрей решил осмотреть жильё в одном из корпусов "Бухенвальда". Когда он был в гостях у Леонида, то там жильё ему понравилось — комнаты были просторные, современные (здание было построено сравнительно недавно). Минусом этого жилья являлось только то, что там не было центрального отопления, комнаты отапливались самыми жильцами. Военнослужащие не очень охотно поселялись там. Но это обстоятельство ещё неизвестно к чему следовало относить — к минусам, или же, наоборот, к плюсам. Если сравнивать с жилым домом лётного состава, то, несомненно, к минусу. А вот, если сравнивать с "Лондоном" или домом? 3, где жил Лукич, то, скорее, к плюсу. В обоих этих домах особого тепла не ощущалось, да и сами дома были ещё довоенными постройками. В остальном условия проживания были примерно одинаковы. Все перечисленные здания были построены по типу общежитий, а потому во всех их были места общественного пользования — кухни, санузлы, душевые.

В "Бухенвальде" отопление осуществлялось специальными печками-каминами на брикетном топливе. Это были небольшие аккуратные небольшие металлические мини-печки — немногим больше тумбочки, покрытые красивой тёмно-коричневой эмалью. Они не были встроены в стены комнат во время постройка зданий, а просто в любое время могли быть установлены у стены и подсоединялись к отверстию дымохода. Выписывались такие печки в КЭЧ, а устанавливала их служба Грицюка. Они легко растапливались и очень хорошо обогревали помещения — когда такие печки-камины уже были хорошо разогреты, то достаточно было подбросить в них 3–4 брикетины, чтобы долго поддерживать горение. Они не чадили, поскольку имели хорошую тягу — здания имели сравнительно высокие дымовые трубы, из-за чего (плюс одноэтажное строение по типу барака) их прозвали "Бухенвальдом". В комнате, конечно, немного ощущался небольшой специфический запах горения брикета. Но к нему очень быстро привыкали и далее уже не ощущали его — как до того тысячелетиями привыкали к запаху горящего костра. Но зато ты был сам себе хозяин и температуру воздуха в комнате мог регулировать самостоятельно, по своему усмотрению. Подбрасывали брикет в топку такой мини-печи практически всего пару раз — уходя утром на работу и возвращаясь с неё, уже ближе к ночи. Брикет регулярно завозили к зданиям, так же, как и к котельным, и поэтому обычно у входной двери у каждой проживающей семьи всегда стояло небольшое ведёрко набранного брикета.

Как выяснилось позже, общими кухнями в Бухенвальде пользовались редко — по праздникам, когда нужно было много готовить, или же в том случае, когда жарили какой-либо продукт, выделяющий в процессе жарки не совсем приятный запах, например, рыбу. Но это было не часто. А так в основном готовили у себя в комнатах, для чего покупали компактные комнатные настольные электроплитки. В зимний период печи-камины имели ещё одну выгоду — на них очень хорошо в нагретом состоянии ожидала хозяев, пришедших с работы, посуда с заранее приготовленной пищей — её уже не приходилось разогревать.

Сами жилые помещения в Бухенвальде были однокомнатные, но, если семья прапорщика или офицера (реже) имела несколько детей, то, с разрешения зам. командира ОБАТО по тылу, можно было совместить две комнаты. Тогда в удобном месте пробивался проём, в котором устанавливались двери. У такой комнаты тогда имелось две входные двери, одна из которых прикрывалась шкафом, занавешивалась ковриком или чем-то подобным. Аналогично поступали и в том случае, когда на место многодетной семьи поселись в каждой комнате по семье. Двери из одной комнаты в другую уже не закладывались, а просто в небольшую нишу вплотную к двери устанавливались шкафы в обеих комнатах, и это было довольно удобно.

Андрей, взвесив все "за" и "против", выбрал комнату для проживания именно в "Бухенвальде". Он осмотрел 3 свободные комнаты в 2-х зданиях и присмотрел неплохую, на его взгляд, комнату. И Морозевич сообщил о своём решении майору Лукшину и Грицюку — с того времени эта комната стала официально числиться за Морозевичем. Но её ещё нужно было привести в надлежащий вид. Времени было достаточно и Андрей, не спеша, занялся ремонтом комнаты. Она и так была в хорошем состоянии, но он всё же решил провести в ней косметический ремонт — обновить водоэмульсионной краской потолок и стены. Краскопульт у него в хозяйстве был свой, а пару солдат на несколько часов ему в один из дней выделил Лукич. Далее он договорился с тем же Лукичом о выписке новой печи-камина — старая в этой комнате уже имела не очень привлекательный вид. Кроме того, он попросил начальника КЭС выписать ему (на хозяйство самого Лукича) одну ДСП-плиту с коричневым ламинированным покрытием — для спинок и боковушек кровати, которую он собирался изготовить, а также, уже на своё хозяйство, несколько метров квадратного пустотелого металлического профиля. Основным предметом мебели в комнате всё же являлась кровать, без стола или шкафа, хоть и с трудом, но можно обойтись. А без кровати не очень то удобно — не будешь же постоянно спать на полу. Андрей решил последовать раннему (ещё летом) совету того же Лукича и изготовить хорошую кровать. Ранее за 6 лет их совместной жизни у Морозевичей кровати не было. Её им заменял раскладной диван, который днём использовался ещё и в качестве сидений. Площадь комнат, которые они снимали, не позволяла иметь много мебели, и такой диван был в этом плане удобным. Кроме дивана у них был шкаф, небольшой кухонный столик с навесным шкафчиком и двумя табуретками и тумбочка с телевизором. Позже появилась ещё и детская кроватка.