Пятая женщина - Хеннинг Манкелль

— Кажется, мы сдвинулись с места, — сказал он.

— Мартинсон говорил с Эреном, который работает вместе с ним на Сириусгатан, — ответил Бирк. — Если я правильно понял, мы ищем женщину с возможными инициалами К.А.

— Не с возможными инициалами, — ответил Валландер. — Ее совершенно точно зовут К.А. Карин Андерсон, Катарина Альстрём — как бы ее ни звали, мы должны ее найти. Есть одна важная, как мне кажется, деталь.

— В одном из писем упоминалось, кажется, что она должна была скоро родить?

Бирк соображал быстро.

— Именно, — подтвердил Валландер. — Нам нужно связаться с роддомом в Лунде. Узнать про женщин, которые недавно рожали. Или будут рожать. С инициалами К.А.

— Я лично займусь этим, — сказал Бирк. — В таких вопросах нужно соблюдать деликатность.

Валландер повесил трубку. Он вспотел. Дело наконец сдвинулось с мертвой точки. Он вышел в совершенно пустой коридор. Когда вдруг зазвонил телефон, Валландер вздрогнул. Это была Анн-Бритт Хёглунд. Она звонила из цветочного магазина Рунфельдта.

— Никакой крови не осталось, — сказала она. — Ванья Андерсон собственноручно все вымыла.

— Тряпка, — напомнил Валландер.

— К сожалению, она ее выкинула. Лужа крови была ей неприятна. А мусор, естественно, уже давным-давно вывезли.

Валландер знал, что для анализа крови нужно совсем немного.

— Обувь, — сказал он. — В чем она была в тот день? Какое-нибудь пятнышко могло остаться на подошве.

— Сейчас спрошу, не вешай трубку.

— Она была в деревянных сабо, — ответила Анн-Бритт Хёглунд. — Но увезла их домой.

— Съезди туда, — сказал Валландер. — Привези их. И позвони Нюбергу. Он дома. Он хотя бы скажет, есть ли на них кровь.

В дверях показался Хамрен. Валландер почти не видел его с тех пор, как он приехал в Истад. Он также не знал, чем заняты полицейские из Мальмё.

— Я проверяю, не пересекались ли Эриксон и Рунфельдт, — сказал Хамрен. — Пока Мартинсон в Лунде. До сих пор безрезультатно. Скорее всего, они никогда не встречались.

— Все равно нужно довести это до конца, — сказал Валландер. — Их линии должны где-то встретиться. В этом я уверен.

— А Блумберг?

— И он займет свое место. Ничего другого я просто-напросто представить не могу.

— Интересно, с каких это пор работа полицейского подчиняется здравому смыслу? — спросил Хамрен и улыбнулся.

— Конечно, ты прав, — согласился Валландер. — Но я все же надеюсь.

Хамрен держал в руке трубку.

— Я выйду покурить, — сказал он. — Это помогает прочистить мозги.

Хамрен ушел. Было начало девятого. В ожидании звонка Сведберга Валландер налил себе чашку кофе и взял несколько печений. Зазвонил телефон. Человека, звонившего на коммутатор, неправильно соединили. В половине девятого Валландер встал в дверях столовой и рассеянно уставился в телевизор. Красивые кадры с Комор. «Где, интересно, находятся Коморы?» — подумал он. Без пятнадцати девять Валландер снова вернулся к себе. Позвонил Бирк. Сказал, что они проверяют женщин, которые за два последних месяца родили, и тех, что в ближайшие два месяца должны родить. Пока что с инициалами К.А. никого не нашли. Повесив трубку, Валландер подумал, что может идти домой. Если что, позвонят ему на мобильный. Он попытался разыскать Мартинсона, но безуспешно. Потом позвонил Сведберг. Было десять минут десятого.

— С инициалами К.А. никого нет, — сказал он. — Во всяком случае, человек, который, как утверждают, был лучшим другом Блумберга, никого с этими инициалами не знает.

— Ну что ж, — сказал Валландер, не скрывая своего разочарования.

— Я поехал домой, — сказал Сведберг.

Валландер не успел положить трубку, как телефон зазвонил опять. Это был Бирк.

— К сожалению, — сказал он, — никого с инициалами К.А. нет. И это достоверная информация.

— Черт.

Оба задумались.

— А что, если она рожала в другом городе? — сказал Бирк через минуту. — Не в Лунде.

— Ты прав, — согласился Валландер. — Продолжим завтра.

Он повесил трубку.

Теперь он понял, что именно не давало ему покоя. Бумага, по ошибке попавшая к нему стол. Какие-то ночные происшествия в родильном доме Истада. Нападение? Кто-то в халате медсестры?

Он позвонил Сведбергу и застал его в машине.

— Где ты? — спросил Валландер.

— Я даже не доехал еще до Стаффансторпа.

— Приезжай сюда, — сказал Валландер. — Мы должны кое-что выяснить.

— Хорошо, — ответил Сведберг. — Еду.

Это заняло ровно сорок две минуты.

Без пяти десять Сведберг появился в дверях кабинета Валландера.

А Валландер уже начинал сомневаться в серьезности своих подозрений.

Слишком велика была вероятность, что все ему только показалось.

27

Только когда дверь за ним захлопнулась, он понял, что произошло. Он сделал несколько шагов до машины и сел за руль. Потом произнес вслух свое имя: Оке Давидсон.

Оке Давидсон с настоящей минуты стал очень одиноким человеком. Он не думал, что такое когда-либо с ним произойдет. Что женщина, с которой они так много лет были вместе, хотя и жили каждый сам по себе, в один прекрасный день скажет, что больше не может терпеть, и выгонит его.

Он заплакал. Ему было больно. Он не мог ничего понять. Но она говорила серьезно. Она просила его уйти и никогда не возвращаться. Она встретила другого, и он не против жить с ней вместе.

Была почти полночь. Понедельник 17 октября. Темно. Он знал, что в темноте ему лучше не ездить. У него слишком плохое зрение. Вообще-то машину он мог водить только днем в специальных очках. Щурясь, он смотрел вперед. С трудом различал контуры дороги. Но простоять здесь целую ночь он не мог. Ему надо обратно в Мальмё.

Он завел машину. Он был очень расстроен и не понимал, что случилось.

Потом он куда-то свернул. Он действительно плохо видел. Наверно, станет легче, когда он выберется на главную дорогу. Самое важное — это выехать из Лёдинге.

Но он поехал не в ту сторону. Многочисленные узкие дорожки в темноте казались совершенно одинаковыми. В половине первого он понял, что окончательно заблудился. Он был у какого-то дома, где дорога, по всей видимости, обрывалась. Он стал разворачиваться. Вдруг в свете фар заметил какую-то тень. Кто-то двигался к машине. Он сразу почувствовал облегчение. Ему объяснят, как ехать.

Он открыл дверь и вылез из машины.

Потом наступила кромешная тьма.

За пятнадцать минут Сведберг отыскал бумагу, которую просил Валландер. Когда Сведберг без четверти десять вошел к нему в кабинет, Валландер был настроен очень решительно.

— Быть может, мы действуем вслепую, — начал он. — Разыскиваем женщину с инициалами К.А., которая только что родила или скоро родит здесь, в Сконе. Сначала мы думали, что в Лунде. Но ошибались. Возможно, она родила в Истаде. Если не ошибаюсь, здесь используют какие-то особые методы, благодаря которым истадский родильный дом известен даже за границей. И вот однажды ночью в этом роддоме происходит что-то странное. И потом опять. Повторяю, возможно, мы действуем вслепую. Но я должен знать, что произошло.

Сведберг нашел бумагу со своими записями. Он вернулся в комнату, где его с нетерпением ждал Валландер.

— Ильва Бринк, — сказал Сведберг. — Это моя двоюродная сестра. Вернее, как говорят, троюродная. Она работает в роддоме акушеркой. Как-то она пришла ко мне и рассказала, что однажды ночью у них появилась незнакомая женщина. Это ее обеспокоило.

— Почему?

— Потому что по ночам в роддоме не должно быть посторонних.

— Так, давай разберемся, — сказал Валландер. — Когда это случилось в первый раз?

— В ночь на 1 октября.

— С тех пор прошло уже почти три недели. Так, значит, ее это обеспокоило?

— На следующий день, в субботу, она пришла сюда. Мы с ней поговорили. Именно тогда я и сделал эти записи.

— Незнакомая женщина приходила еще раз?

— Да, в ночь на 13 октября. Так совпало, что Ильва опять дежурила. И тогда-то ее ударили. Меня вызвали туда утром.

— Что произошло?

— Женщина снова была там. Когда Ильва попыталась остановить ее, та ее ударила. Ильва сказала, что ощущение было такое, словно ее лягнула лошадь.

— И эту женщину она никогда раньше не видела?

— Нет.

— На ней был халат?

— Да. Но Ильва уверена, что она у них не работает.

— Как она может быть уверена? Она же не знает всех, кто работает в больнице.

— Она была абсолютно уверена. Я, к сожалению, не спросил, почему.

Валландер задумался.

— Эта женщина интересуется роддомом между 30 сентября и 13 октября, — произнес он. — Она совершает два ночных визита и, не задумываясь, сбивает с ног акушерку. Зачем она все-таки приходила?

— Ильва тоже об этом думала.