Лис пустыни. Генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель - Лутц Кох

АМПУЛА С ЯДОМ

Сразу же после звонка Блюментриту генерал-фельдмаршал фон Клюге связался с одним из военных госпиталей Парижа и срочно вызвал к телефону своего зятя, гауптмана медицинской службы люфтваффе.

Клюге: – Ты сделал то, о чем я тебя просил? Можешь сейчас приехать ко мне?

Зять: – Да.

Клюге: – Когда тебя ждать?

Зять: – На машине – через три четверти часа.

Клюге: – Хорошо. Я распоряжусь, чтобы тебя переправили с того берега на лодке. (Союзнические ВВС разбомбили мост через Сену под Ла-Рош-Гюйоном.)

Зять генерал-фельдмаршала привез ему ампулу с цианистым калием. Опасаясь обвинений Суда чести как минимум в «недоносительстве», Клюге решил избежать участи безжалостно казненных по «делу 20 июля» и несколько позже покончил жизнь самоубийством.

Не было прямых доказательств участия Клюге в антиправительственном заговоре, но Гитлер и его окружение с подозрением относились к маршалу. Очередная гримаса судьбы – Клюге был вынужден отправить «верноподданническую» телеграмму фюреру с поздравлениями «по поводу чудесного избавления» и заклеймил позором «гнусных злоумышленников». Положение на фронте стремительно ухудшалось.

Оборонительные порядки немцев, как и предсказывал генерал-фельдмаршал Роммель, оказались прорванными на нескольких участках – в условиях полного окружения германские дивизии вели кровопролитные бои и только некоторым из них было суждено выбраться из вражеского «мешка».

«ЗАТРАВЛЕННЫЙ ЗВЕРЬ»

Вплоть до «Фалезского мешка» фон Клюге находился под пристальным наблюдением СД. Возможно, кровавым палачам гестапо пытками удалось вырвать признания о планах заговорщиков на Западе, и Гитлер знал о подготовке переговоров с Эйзенхауэром и Монтгомери. Он вполне мог знать и об отказе генерал-фельдмаршала участвовать в заговоре, но подсознательно опасался, что «кровавое избиение немецких дивизий» заставит фон Клюге сделать решительный шаг.

В недрах ОКБ родилась версия, что Клюге «специально попал в окружение» под Фалезом – Треном, чтобы «вступить в личный контакт с Монтгомери для переговоров о заключении перемирия».

В первые августовские дни после того, как отправившийся на фронт Клюге ровно сутки не выходил на связь, его стали активно разыскивать из «Волчьего логова» и ОКВ.

3.08.1944. Штаб-квартира группы армий «Б».

Йодль: – Где сейчас находится генерал-фельдмаршал фон Клюге?

Шпайдель: – Он на фронте. Скорее всего, попал в окружение под Фалезом. Мы пытаемся связаться с ним, но рация молчит.

Йодль: – Кто его сопровождает?

Шпайдель: – Майор Баер и оберлейтенант Тангерман.

Йодль: – Подождите, записываю. Баер… и… Тангерман.

Позже сопровождавших маршала офицеров не раз вызывали на допросы для выяснения всех обстоятельств этой поездки. В частности выяснилось, что рация действительно была повреждена во время налета вражеских штурмовиков. Упустив свой единственный шанс 20 июля, фон Клюге уже не думал о переговорах с союзниками – его сердце было преисполнено горечи, скорби и ожидания кровавой развязки. Обостренный инстинкт затравленного со всех сторон «гестаповскими ищейками» зверя подсказывал ему, что вот-вот в горло вопьются клыки цепных псов Гитлера.

13 августа генерал-фельдмаршал Клюге снова был на переднем крае немецкой обороны в регионе Фалез – Трен. После попытки танкового прорыва к Авраншу, которая закончилась серьезными потерями для немецкой стороны, здесь явно стали вырисовываться контуры крупного «котла». Стратегически бессмысленный танковый удар по Авраншу был идефиксом фюрера. Все разъяснения специалистов по поводу того, что 200 танков и самоходных орудий при абсолютном воздушном господстве противника не в состоянии вклиниться в сильно укрепленные позиции союзников, отвергались с маниакальным упрямством. Гитлера не остановил и недвусмысленный прогноз: предполагаемая неудача лавинообразно ухудшит положение на Западном фронте – драконовскими методами он вынудил фронт атаковать. Штурм Авранша закончился сокрушительным поражением – он и не мог закончиться иначе при сложившемся соотношении сил.

На свой страх и риск фон Клюге нанес мощный удар в направлении Сены, чтобы деблокировать окруженную группировку немецких войск. 15 августа после удавшегося прорыва он связался со Ставкой. Во время этого разговора я с группой офицеров находился в кабинете генерал-фельдмаршала. Не только у меня одного создалось такое впечатление, что Клюге перешагнул некую незримую черту и сжег за собой все мосты – с такой яростью он обличал безумное руководство Гитлера и его советников.

Клюге: – Йодль на месте?

Йодль: – Да, слушаю.

Клюге: – Я только что вернулся из сектора выхода наших войск из «мешка» под Фалезом. Гауссер тоже должен пробиться с остатками своих дивизий. Лично я оцениваю состояние фронта как критическое. Передайте фюреру, что ни один приказ, даже «приказ фюрера», не изменит положения дел. Чтобы спасти хоть часть наших дивизий, мы должны форсировать Сену и закрепиться на северном берегу.

Клюге: – Алло, Йодль, вы поняли меня?

Йодль: – Да, э-э-э… понял…

Клюге: – Прошу вас, Йодль, немедленно свяжитесь с фюрером и от моего имени объясните ему, что никакие «распоряжения сверху» абсолютно ничего не изменят здесь. Промедлив сейчас, мы окончательно потеряем все! Со своей стороны я уже отдал приказ отходить за Сену обеим армиям. Нужно спасать то, что еще можно спасти. Жду вашего звонка.

Все мы, собравшиеся в эту минуту в кабинете маршала, какое-то время действительно ждали телефонного звонка из штаб-квартиры. Телефон молчал…

Телефонный разговор, провозвестивший о крушении Нормандского фронта, подошел к концу.

ПОЯВЛЕНИЕ МОДЕЛЯ

Что оставалось делать Гитлеру? То же, что он делал всегда в подобных случаях: Верховный главнокомандующий «сменил лошадей на переправе»! Он сместил Клюге, чтобы в будущем предъявить ему стандартный набор обвинений – от невыполнения приказов и своеволия до профессиональной непригодности и измены. Не было никаких звонков из Ставки, не поступало никаких телеграмм или радиограмм от Кейтеля или Йодля – новый командующий, генерал-фельдмаршал Модель, объявился на следующий день, 16 августа, и сам позвонил в штаб-квартиру фон Клюге в Ла-Рош-Гюйоне.

Клюге: – Слушаю вас.

Модель: – Это Модель.

Клюге: – Кто, кто?… Модель?

Модель: – Да, Модель.

Клюге: – Генерал-фельдмаршал Модель?

Модель: – Да, это я.

Клюге: – Вот как… Ну и?…

Модель: – Я везу вам письмо от фюрера. Сейчас буду у вас.

Клюге: – Так-так… Жду вас…

Генерал-фельдмаршал Модель появился в Нормандии как курьер Гитлера. Фюрер не удостоил фон Клюге даже телефонного звонка – он просто прислал его прямого «сменщика». Правда, в штаб группы армий «Запад» пришла телеграмма, в которой на маршала возлагалась ответственность за провал контратакующего удара по Авраншу. Клюге, оказывается, был «виновен» и в прорыве танковой группы Паттона, которой противостояли обескровленные немецкие дивизии с транспортными средствами исключительно на лошадиной тяге!