Ген человечности 2 - Александр Маркьянов

– Есть!

Первым незапертую дверь нашел Мик. Дверь как дверь, только номер на ней и все… Я навел ствол на дверь, Мик приготовился

– Пошел!

Толчок стволом – дверь открывается, световые пятна фонарей мечутся по темным стенам. Что за помещение – непонятно. Какое-то техническое – стеллажи, ящики лежат…

– Закрывай…

Скорее всего, если бы там внутри был одержимый, он бы на нас уже бросился – голод – не тетка. Предположим, что там никого нет. Теперь помещение надо запереть, чтобы «обезопасить свою задницу». Делает это Мик – а я держу наготове ружье. Опасный момент – совать руки в темное помещение, чтобы разобраться с замком – внутри схватят, попытаются втащить – не факт что и дробовик поможет. Мик справляется на удивление быстро – едва слышно хлопает дверь, щелкает замок. Еще раз проверка – не поддается, заперто…

– Готово. Идем дальше…

Следующая тварь бросилась на нас уже в самом конце коридора – она залегла у лестницы и не вытерпела, бросилась. Надо было или поближе, почти вплотную подпустить, или бросаться тогда когда мы с дверями разбирались – на этаже еще две незапертых было. Но видно, этот одержимый проголодался – подпустил на расстояние атаки и бросился с ревом с низкого старта. Среагировал я нормально, даже с запасом. Как только что-то темное метнулось впереди в темноте – я опустил ствол ружья и нажал на спуск раз, потом еще раз и еще…

Громыхнуло – не просто громыхнуло, а до боли в ушах громыхнуло, вспышка от выстрела ослепила словно перед глазами взорвался фейерверк. Отдача же для двенадцатого калибра была на удивление терпимая – полуавтоматика как-никак, часть импульса отдачи из-за этого уходит. Ну а одержимого – одержимого первым же снопом картечи просто срезало – он пришелся по шее и едва не отделил голову от тела. Два последующих выстрела были уже лишними – просто для подстраховки, в такой темноте ни черта не видно – попал, не попал…

Мик замер, прижавшись к противоположной стене и светя своим фонарем – у него он был на винтовке установлен, удобно – не на пол где лежал одержимый, а дальше, в конец коридора и на вход на лестницу. Одержимый может, был и не один, еще может быть, что одержимые сбегутся на выстрелы…

Наверху кто-то пробежал – услышал топот буквально над головой, хотел скинуть ружье и вовремя одумался – а смысл? Не в потолок же стрелять? Вот когда пойдем по лестнице – тогда и будем эту проблему решать, а пока – тут закончить надо…

Одержимый лежал на животе, руки и ноги поджаты к туловищу как у животного, срезанного в прыжке. Сделан чисто, даже не шевелится…

– Эй! – едва слышно сказал Мик

– Что?

– Посвети! На поясе у него что-то…

Я и вправду посветил – одержимый как одержимый. Грязный, уже начинающий зарастать космами. А на поясе у него…

– Ты как углядел… – я потянулся к связке ключей и рации…

– Ложись!!!

На эту команду в армии тоже вырабатывается безусловный рефлекс – крикнул командир ложись – ложись и ни питюкай. Может мина летит, может граната – командиру виднее…

Приземлился на руки – тут же толкнулся – и перекатился на спину, так удобнее. Мик уже стрелял, пули летели в конец коридора. Ружье, которое я, наклоняясь впустил из рук, попало так, что я на него приземлился, больно ударился грудью. Схватить ружье я уже не успевал – поэтому выхватил пистолет…

– Что?!

Луч света от установленного на цевье фонаря смотрел в самый конце коридора – мы находились недалеко от ведущей на верхние этажи лестницы, а выход к ней был посередине коридора…

– Еще одна, хорошо заметил… Вставай, она не двигается…

Упрашивать меня не пришлось – лежать сейчас на полу – это рисковать жизнью. У Мика сейчас почти разряженный магазин в штурмовой винтовке, но сменить он его не может, пока я его не прикрою. Если пока он меняет магазин, на нас бросится еще одна тварь – ни один из нас не сможет ответить…

Встал, про себя выругался – грудь ощутимо болела. Ружье висело на груди на ремне – перехватил, направил в темноту коридора. Фонарик я при падении выронил…

– Держу. Подсвечивай только…

Девять минус три – в Сайге шесть патронов. Хватит – если толпой не ринутся…

За спиной Мик дослал в горловину винтовки свежий, наполненный патронами магазин. Едва слышно лязгнул сорвавшийся с задержки затвор, дославший новый патрон в патронник…

– Перезарядил, держу …

Первым делом подобрал фонарик – он отлетел на добрых три шага и сейчас лежал у стены. Затем – осторожно отцепил с пояса одержимого ключ. Ключ – это дело хорошее, на кораблях обычно существует два типа ключей. Универсальный – для обычных дверей у всего личного состава и еще один, особый – у капитана и радиста. Даже если это всего лишь универсальный ключ для матросов – все равно хорошо. Большая часть дверей открывается именно им…

Посветил фонарем – одержимый лежит совсем недалеко от лестницы. Еще бы немного – и добежал бы до меня…

– Прикрой!

Мик остается на месте, я отсоединяю магазин от ружья. Запасные патроны с картечью у меня в подсумке, если есть возможность спокойно пополнить боезапас – надо это сделать. Единственная проблема Сайги в том, что «тактическую подзарядку» по одному патрону как в ружье с подствольным магазином тут не сделаешь, надо менять магазин целиком. А у меня их – всего два и патроны россыпью. Достал три патрона, один за другим утопил магазин. Присоединил магазин обратно…

– Готов!

Теперь вперед – тварь, что подстрелил Мик кажется, еще жива, но двигаться не может, лишь рукой слабо дергает как лягушка, к которой ток подключили. Добивать не стоит, если так дергается – значит сдохнет…

Только мы подошли к лестнице – а здесь она была довольно широкой и совершенно не просматриваемой – как сверху послышались быстрые шаги – кто-то спускался вниз практически бегом. Ни слова ни говоря я сделал два шага вправо, чтобы можно было стрелять одновременно…

По появившемуся одержимому ударили одновременно – увидев нас она на долю секунды замерла, раздумывая на кого из нас броситься – и эта задержка стала для нее рпоковой. Ударили оба одновременно – я по ногам, чтобы обездвижить, Мик – по голове. Совершенно по-человечески взвыв, одержимый мешком покатился по лестнице…

Мелькнула мысль – человека подстрелили. Не разобрались – и подстрелили…

Но мысль эта быстро исчезла – оказавшись у моих ног, одержимый, ноги которого уже были перебиты, и который уже схлопотал не меньше двух пуль по корпусу, попытался схватить меня за ноги…

– Твою мать!

Повел я себя в этот момент совершенно по-дурацки – что и спасло меня. Почувствовав, что на моей правой лодыжке сомкнулись пальцы одержимого я совершенно инстинктивно с размаха опустил левую ногу на схватившую меня руку одержимого, неудачно дернулся пытаясь высвободить правую – и растянулся во весь рост в коридоре. Если бы одержимый был не один – второй мог брать меня в этот момент голыми руками. Но упав, я освободил Мику линию стрельбы – и он не подкачал. Поняв, что автоматная пуля может рикошетом задеть и меня, он выхватил пистолет и начал стрелять по одержимому, почти себе под ноги. Вспышки и грохот выстрелов сорок пятого калибра, один за другим будто рвется большой фейерверк. Я сжался, ожидая удара пули по ноге – и вдруг почувствовал, что пальцы одержимого разжались…

Проклятье… Сколько видел одержимых, даже врукопашную один раз пришлось – но все никак не привыкну. Нападение одержимого на близком расстоянии, на расстоянии удара вызывает дикий страх – и, наверное, не у меня одного…

Дрыгнул ногой, стремясь отбросить руку одержимого как можно дальше от себя…

– Как ты? Цел?

– Нормально… – я завозился, начал подниматься на ноги – живой…

– Кажется, тот самый, что на втором этаже нас пас…

– А может, и нет…

Черт его знает. Если хочешь выжить при штурме помещения, да и вообще на войне – становись параноиком, тогда выживешь…

Подняв Сайгу и включив фонарь, двинулся вперед. Ступенька за ступенькой, метр за метров. У одержимых есть дурная привычка – они как кошачьи, при атаке припадают к земле – а потом резко поднимаются и бросаются. Это скверно, особенно на такой лестнице. Лестничные перила снизу сплошные, она как эскалатор – что на ступеньках следующего полета не видно ни черта. Да еще и света нет, единственные источники света – фонари у меня и у Мика. Если бы пришлось противостоять людям – вообще бы не взялся вдвоем такую громаду зачищать. Расчет на то, что здесь одержимые тупые, без сформированных городом охотничьих навыков – а больше и рассчитывать не на что… Пролет. Следующий…

У выхода на второй этаж остановились. Не видно ни черта, фонарик только мешает – освещает только то, что попало в его луч, весьма небольшой, остальное тонет во мраке. Ночника нет, тепловизора не и даже ночного зрения нет – запороли светом двух фонарей. Великолепно просто… И дальше так – плотным строем – идти нельзя…