Опаленная колыбель - Иван Тропов

Ножи в руках кручу. Ни фига не понимаю. С чего бы такая честь и забота? Нет, спасибо, конечно, императору за ножи. Я механические ножны от них уже снимать собирался — жалко, да только какой от них прок без ножей-то?

И вот нате… И вроде бы, не в самых теплых отношениях мы с ним расстались. Потому и ножи в Москве остались, что отношения так себе…

И вообще я ему теперь скорее враг. Так с чего бы императору так обо мне заботиться?… Может, подвох какой?

Осматриваю ножи — нет, все в порядке.

— Что-то не так, Серж? — Линский ко мне подходит.

— Если бы я знал, господин президент, — говорю задумчиво.

Тут он ножи в моих руках рассмотрел.

— А… а… — ртом воздух хватает, на ножи указывая. — Это…

— Они самые, — говорю. — Сам ни фига не понимаю, господин президент…

Через два часа на связь Шутемков выходит.

Словно омолодили генерала.

Видно, несладко ему пришлось. Так его имперские спецы в недрах ИСБа отделали, что на всем лице новую кожу пришлось наращивать. Потому и моложе кажется — ни одной старой морщинки не осталось.

— Ну, привет, президент, — говорит понуро. — Ты теперь, выходит, мой новый хозяин?

— Да брось ты, Герман! — Линский ему приветливо улыбается. — Кто старое помянет, тому по ребрам. У всех срывы бывают… А принимал ты меня хорошо. И в Заярске, и в Москве… Так что я теперь твой должник.

Ожил Шутемков малость.

— Да? — ухмыляется недоверчиво. — Ну тогда, не в службу, а в дружбу, поаккуратнее с передачей сигналов, ладно? — по своему ошейнику ногтем щелкаем. — А то забудешь ненароком, и все… никаких долгов…

— Да брось, Герман, — Линский ему в ответ весело скалится. — Я серьезно. Хотел тебе непыльную работенку предложить. Ты как, а?

Подвис Шутемков немного. Не ожидал он такого оборота. Он-то решил, что Линский ему мстить будет. Генерал-то хорошо запомнил, чем наша последняя встреча закончилась…

— Ага, — ухмыляется недоверчиво. — А я могу отказаться? — снова по ошейнику щелкает.

— А зачем отказываться, если можно согласиться? — Линский усмехается. — Будешь шефом моей службы безопасности, вторым человеком в Ангарске. Работенка не трудная, условия жизни на уровне… Что скажешь?

— Ты серьезно? — Шутемков глазами хлопает изумленно. — Но… ты пока не хозяин Ангарска… Там сейчас Тяпкин.

— Не в службу, а в дружбу, Герман, — Линский ему подмигивает. — У нас в городе принято обращаться к действующему президенту на вы и с титулом… А то ухо режет…

Говорит вроде бы шутливо, но что-то у него в лице поменялось. Совсем чуть-чуть — но улыбка совсем другая стала. А глаза — словно стальные.

Шутемков мигом подобрался.

— Намек понял… господин президент, — говорит без ухмылок. — Но я не смогу пробиться в город с тремя флаерами. У вас там хорошая защита.

— Если нельзя пробиться с боем, — Линский улыбается, — можно войти с почестями. Верно?

Растерялся Шутемков.

— Ты это о чем?… — ухмыляется растерянно. — Что-то я твои… ваши шутки не очень понимаю… господин президент…

Линский еще стали в глаза подпускает.

— Герман, — говорит едва слышно с нежной такой улыбкой, — у тебя хорошее чувство юмора?

Шутемков мигом побледнел.

— Нет… — говорит нервно. Совсем запутался.

— Нет? — Линский переспрашивает, невзначай так передатчиком от ошейников поигрывая, прямо перед камерой видеофона. — А тогда почему ты все мои слова воспринимаешь как шутку?

Шутемков не хуже монитора на тринадцати тысячах стал.

— Я… — бормочет испуганно. — То есть… Господин президент…

— Тогда слушай меня внимательно, генерал, — Линский говорит жестко.

Через полчаса инструктаж закончился.

Пока генерал был на связи, я лицо контролировал. А теперь расслабился. И без того проблем хватает. Вот я вволю и нахмурился. Все-таки заразил Дымок Линского своими нестандартными подходами! Такой план у нашего господина президента, что… хоть отказывайся помогать!

Но и это еще полбеды. Меня другое волнует.

— Папаша… — начинаю. — Или лучше господин президент?

— Серж, перестань, пожалуйста, — Линский говорит устало.

— Хотел бы… господин президент. Но я не понимаю.

Перестал Линский переносицу растирать, на меня внимательно смотрит.

— Перестань, Серж, — просит. — Чего ты не понимаешь?

— Не понимаю, кто из вас хуже. Тяпкин или вы… папаша…

— Серж, ты издеваешься? — Линский хмурится. — Ах, вот ты о чем… — наконец-то сообразил. — Думаешь, я дам Шутемкову попасть в наш город?

Тут уже я никак не соображу.

— Так вы же, папаша, только что сами это сказали…

— Серж… — Линский цыкает и головой качает.

У меня даже губы поджались. Теперь я все понял. Только не лучше от этого, а еще противнее.

— Хотите Тяпкина сначала использовать, а потом прибить? Ради хорошего дела все средства хороши?

— А разве нет, Серж? — Линский говорит серьезно.

И внимательно мне в глаза заглядывает.

Хорошо, конечно, что он взгляд не прячет… Да только не много это меняет. Если он так начинает, как бы его забота о нашем Ангарске не оказалась еще похлеще тяпкинского блага! Как там его любимая пословица?

— Как бы ваша доброта хуже тяпкинского шкурничества не оказалась… — говорю. — Коготок увяз, всей птичке пропасть. Так?

— Серж, это все софизмы! — Линский заводится. — Добра и зла нет! Есть только цели и методы их достижения! Для одних людей добро заключается в одном, для других — в другом. Все зависит от точки зрения.

— Вот это уж точно софизмы! — говорю. — Цели целями, а вот с методами у вас явно перебор, папаша! Польза еще в проекте, а вот кулаки у вашего добра уже тут как тут, и нехилые!

— Но добра без кулаков не бывает, Серж.

— Да ну?

— Честно, Серж, — Линский говорит очень серьезно. — Добро без кулаков — это просто ленивый пособник зла.

Выкрутился…

Или в самом деле так думает?…

Хотя еще неизвестно, что для нашего Ангарска страшнее…

— Ладно… папаша, — говорю. — И что вы собрались делать с Шутемковым, когда от Тяпкина избавитесь?

Тут уж Линский не выдержал, отводит взгляд и пульт пристально изучает.

— То же, что и с командой Тяпкина. Разве у меня есть выбор?

— Насчет выбора не знаю, — говорю. — Но кулаки у вашего добра… Не хотел бы я с ним в коммуникационных туннелях повстречаться, папаша.

— Серж, не играй словами! — Линский глаза вскидывает. — Не играй словами так!

С Шутемковым мы встретились там, где и в первый раз. Только Евочки на этот раз нет.

Уже темнеет. И холодновато. Кислорода все двадцать процентов, даже голова кружится — но чертовски холодно. Мы-то всю жизнь в городе — двести девяносто кельвинов плюс-минус две десятых. А снаружи кондиционеров нет. И с непривычки даже куртка не спасает!

Ребята Шутемкова костер разводят.

Только мы из флаера, Шутемков уже тут как тут.

— Устанавливать связь, господин президент? — Линскому лопочет почтительно.

— Давай, Герман, — Линский говорит. — Только не забывай план.

— Я не забуду, — Шутемков криво ухмыляется.

— Но и не переигрывай! — Линский как бы невзначай руку на пояс кладет.

Как раз туда, где у него на поясе передатчик от ошейников висит. Сейчас между этим передатчиком и ошейником на Шутемкове никаких преград нет. И радиосигнал ничто не остановит. Если Линский захочет, Шутемков или любой из его парней в один миг головы лишатся.

— У вас все готово?

— Готово, готово, — Шутемков на костер кивает.

Перед ним на треноге видеофон с большим экраном и хорошей камерой, возле них радиопередатчик.

— Серж? — Линский на меня косится.

Да… Тот еще у Линского план… Ну да что поделать, другого-то нет.

— Да все нормально, папаша, — говорю. — Не подведу.

Шутемков уже с передатчиком возится, связь устанавливает. К нам двое его рябят подваливают. И видно, доходчиво Шутемков им объяснял, кто теперь для них царь и бог. Жмутся эти два амбала нерешительно, словно малолетки перед первой случкой, и друг друга шепотом подбадривают.

— Эта… — бормочут. — Типа извиняемся, господин президент, но… Шеф сказал, чтобы все почти как в натуре… так мы это…

— Все в порядке, — Линский их успокаивает. — Просто не злоупотребляйте вашими ролями, и все будет просто замечательно.

— Связь! — Шутемков зовет.

Экран ожил, на нем заспанная рожа в мундире родного Ангарска глазами хлопает.

— Генерал Шутемков?… — бормочет изумленно. — Здрасьте…

— Ну-ка оторвал задницу и тащи ко мне Тяпкина! — Шутемков вальяжно командует.

— Сейчас… минутку, — офицер с экрана исчезает.

Тут ребята Шутемкова наконец-то до роли своей дозрели. Хватают нас с Линским за шкирки и к Шутемкову тащат.

На экране уже Тяпкин. Глянул на Шутемкова — и ошалел. Словно призрака увидел.

— Генерал?… — облизывается неуверенно. — А ты разве уже не… Мне тут наши шептали, что у тебя… м-м… проблемы с императором возникли. Что-то вы с его клоном не поделили, и…