Чужой. Сердитый. Горячий (СИ) - Тиган Линетт

Вадим перехватывает мою руку, запястье, больно сдавив, словно пытаясь до меня донести свои истинные чувства, прикасаясь ко мне подобным немного болезненным жестом.

— Я здесь за очищением совести, Яра. Раньше мной руководила злость на Сокола, его мерзкий шантаж, и мое желание выкарабкаться из этой ситуации сухим, но чем дольше я рядом с тобой, тем явственнее понимаю, что ты мое искупление и я должен тебе помочь по своей воле. Не прощу себя, если с тобой что-то случится, понимаешь? Ты такая… Такая! — он выдохнул, слабо покачав головой. — Не понимаю, как ты можешь выглядеть такой после рук Гордеева, — Вадим прикасается второй рукой к моей щеке. Его пальцы оказываются на затылке, а большой поглаживает скулу, заставляя меня ошеломлённо задрожать.

— К-какой? — прошептала я.

— Просто такой, — он улыбнулся, и неизбежно приближается к моим губам. От взволнованности и напряжения у меня сцепились зубы до боли в скулах, в то время, как Волков прикасается своим лбом к моему, опаляя лицо своим горячим дыханием. Показалось! — Да, я лицемерная и эгоистичная мразь, Яра. Продажный полицейский в прошлом с запятнанной репутацией, а еще весь в долгах и ненависти. Я варюсь в этом котле уже не один год… И здесь, сейчас, несмотря на угрозу Гордеева… Я хочу тебя защитить. Я хочу тебя вернуть домой. И я это сделаю, Яра. Просто не мешай мне.

Я не понимаю, когда на моих щеках появились слезы, но судорожно принимаю ласку Вадима, который двумя руками стирает соленные горячие капли с моего лица.

— Прости. Прости. Прости меня, я не знала… — нашептываю я, не понимая за что именно прошу прощения, вздрагивая от всхлипа и замираю от накаливших эмоций, когда Вадим целует мои щеки.

У меня перехватывает дыхание от его губ на моем лице.

— Ты ни в чем не виновата, Яра, успокойся, — Вадим притягивает меня к себе, вжимая в свою стальную грудь, утешающе поглаживая по макушке. Мне становится легче, но слезы продолжают увлажнять щеки. — Прекращай. Слышишь? Я не хотел тебе этого говорить, но ты должна знать… Теперь ты понимаешь, почему я так поступал и поступаю.

Волков трясет мои плечи, больно впиваясь в них пальцами, отрезвляя.

— Гордеев скоро прибудет, а самолета еще нет. Вряд ли мы так легко улетим, у него довольно много возможностей, даже задержать частный рейс… Советуйся со мной в таких моментах, Яра, придумали бы вместе что-то хитрее. Пока действуем по твоему плану без стрельбы. Тебе придётся довериться мне и… Подчиниться моему плану.

Я стираю свои сопли-слюни, решительно настроившись на бой. В душе стало как-то… Легче, свободней. Я киваю, глубоко дыша.

— Да, хорошо. Я готова. Дай мне оружие, — слышу горластый смех Вадима, и в придачу к нему он хлопает рукой по моему колену.

— Давай пока разберемся с защитой.

— Пока ты будешь решать проблемы там, — я указала кивком головы на здание аэропорта, — проблемы могут образоваться тут, — убеждаю я парня.

— Ладно, — неохотно соглашается Вадим, тянется себе под кофту, достает пистолет. — На предохранителе, он полностью заряжен, — говорит он, отдавая оружие. — Твой блеск в глазах мне очень не нравится… Будь паинькой, Яра, и сиди как мышка.

Вадим смотрит испытывающее, пока я не убеждаю его, что буду хорошей девочкой. До его возвращения.

Часть 12.1

Я стою и дрожу. Не от пробирающего до костей ветра, а от первобытного животного страха. Внутри меня всё выворачивается наизнанку от мысли, что с минуты на минуту я увижу перед собой человека, который принёс столько боли и жестокости в мою жизнь.

Воспоминания о моём выборе, который я сделала будто в другой жизни, давят с невероятной силой на мою решительность. Если бы я только могла догадаться тогда, ещё на интервью, кто передо мной на самом деле… Ни за что бы не приблизилась к нему! Этот человек способен ради своей страшной кровавой любви на любые шаги и с лёгкостью перешагнёт мой труп тоже.

— Яра, — Вадим перехватывает мою руку. — Не трусь. Положись на меня.

— Да, я… Мне страшно, но все в порядке… — растерянно шепчу я, позволяя себе лишний раз проверить наличие пистолета в кармане кофты.

Ничто так не вселяет уверенность, как наличие огнестрельного оружия в руке!

— Лучше так, чем паршиво играть страх. Помни о нашем плане и если что пойдёт не так — стреляй. На кону наши жизни, — говорит парень слова поддержки. Но чёрт возьми, разве так должны утешать?

Лучше так, стреляй, на кону жизни! Вадим!

На мои округлившиеся глаза, парень мне просто подмигнул. Ну вот как? Как ему так легко удаётся управлять моими мыслями и чувствами? Я смелее смотрю ему в глаза, которые по цвету напоминают грозовые тучи, но на моих губах появляется намёк на улыбку. Он совершенно точно не боится ничего и никого.

Черт, с ним, этим Гордеевым. Я столько всего пережила, но всё ещё полна сил и готова удрать, как первый раз, второй и третий… И как все разы в общем. Это не моя заслуга, она бесповоротно принадлежит Эльдару и Вадиму. Если бы не они, я сдалась ещё давно, поняв раз и навсегда, что Гордеев — это моя неизлечимая болезнь до гроба.

Я дёргаюсь в объятиях парня, когда слышу пугающий шум скольжения шин въехавших в аэропорт машин.

— Ко мне, — Вадим перехватывает мой локоть, не дав от него отскочить, крепко впившись своими пальцами в руку. Он сразу же достаёт пистолет. Какой бы я уверенной ни была, а от страха избавиться выше моих сил. — Веди себя тихо. Ни на что не реагируй и не высовывайся, — нашёптывает последние инструкции парень, после чего я уже перевожу взгляд на хлопающие двери машин.

Впереди шагают телохранители, осматриваются и поднимают оружие в нашу сторону, словно мы самая большая опасность для Господина. Мы стоим исключительно вдвоём и выглядит это нелепо, когда я насчитала уже больше семерых телохранителей.

Я понимаю, что Вадим не зря надел бронежилет, ведь ожидать можно чего угодно! Мало того, он заставил надеть его даже меня, не слушая аргументы о том, что Гордеев никогда не выстрелит в свою жену.

Когда дюжина личной охраны расступается, в поле моего зрения появляется Гордеев, отчего у меня перехватывает дыхание. Мужчина всегда выглядит безупречно, но сейчас я отчётливо вижу, что он желал подготовиться к этой желанной ему встрече.

Максим одет в роскошный костюм тёмно-синего оттенка с красным галстуком. Синий — благородный цвет, несвойственный ему, но оттеняющий цвет его ледяных глаз, а красный — цвет крови и агрессии. Он опасный… Убийца и насильник. И мой муж, всё ещё.

— Стой, — громко рявкает Вадим над моим ухом, из-за чего я очередной раз пугливо дёргаюсь. Парень ловко обхватывает мою талию, приставив пистолет к виску.

Возможно, страх от действий Вадима мог быть симулирован очень плохо, но страх перед Максимом всегда настоящий.

Гордеев останавливается, расплываясь в своей очаровательно-нежной улыбке, пристально разглядывая меня. Даже издалека я вижу, как он это делает несколько пренебрежительно, обнаруживая на мне одежду парня — его куртку и чужие руки.

Моё напряжение пробралось до позвоночника, больно его скрутив.

Он нас так просто не отпустит. Разве что на тот свет, но только после самых мучительных прощаний. Я не выдумываю — это видно в его острых взглядах из-под ресниц и нарочно вальяжных жестах.

— Ярослава, — ласково произносит моё имя Гордеевым, а в действительности это как глухая словесная пощёчина. — Девочка моя… — его мягкий тембр выжимает мои силы изнутри, проникая под самую кожу, заставляя трепетать от переполняющего страха. — Ты повела себя очень и очень плохо, — его взгляд мгновенно стал яростным, отчего моё сердце забилось, как у маленького перепуганного воробья. — И показала, кто ты на самом деле, связываясь с этим… Полицейским.

Я судорожно выдохнула, прикрыв глаза, впервые начав дышать. Лёгкие горят огнём.

— Гордеев, твоя жена сейчас под прицелом моего пистолета, а ты выясняешь супружеские проблемы? Где Эльдар? Я хочу убедиться, что он жив, — перебивает его Вадим, высказывая свои требования. И делает это так, будто бросает вызов Гордееву: эй, ты, открой глаза и слушайся меня!