Люди молчаливого подвига - Александр Василевский

На следующий день Шваб опять отправился по знакомым тропам. Шел осторожно, всматриваясь в каждый куст, оценивая обстановку. Наконец он увидел чеха из Зашовы, с какой-то ловкостью и изяществом обрубавшего сучья валежника. Так работать топором может только профессионал. Ничего подозрительного вокруг Шваб не заметил и подошел к лесорубу. Тот встретил Шваба приветливо. Разговорились. Януш сказал, что он партизан и очень рассчитывает на помощь чеха в снабжении продуктами питания. Лесоруб насторожился, стал говорить о материальных трудностях, упомянул о строгости оккупационного режима и тут же задал Швабу несколько пустячных вопросов. Шваб посмеялся про себя — прощупывание было нехитрым — и похвалил чеха за бдительность. Рабочий был осторожен. Кто знает, может быть, человек, назвавший себя партизаном, провокатор! Ставка очень велика: жизнь. К концу беседы рабочий все-таки поуспокоился и отдал Швабу все свои запасы еды. Пообещал на следующий день принести еще кое-что.

Потом, когда события сблизили Шваба и лесоруба, они со смехом вспоминали собственную нерешительность и перестраховку. Но что поделаешь, оба боялись провалов: за каждым из них стояли люди.

Однажды лесоруб пообещал познакомить Януша и его друзей с антифашистом из села Зашова сорокашестилетним Людвигом Кубятом.

…Вечером Сухов и Шваб покинули базу и ушли в село Зашова. Па улице было уже темно, когда никем не замеченные подошли они к домику, уютно спрятавшемуся за деревьями сада, огороженного штакетником. Это был типичный для сел Моравии одноэтажный, с небольшими окнами деревянный, на каменном фундаменте дом с двускатной высокой черепичной крышей.

Перешагнув порог, Сухов с минуту стоял со смешанным чувством радости, любопытства и вдруг нахлынувшей тревоги. Он отвык от жилья. Сейчас ему казалось, что там, в лесу, простор, а тут, в здании, он зажат стенами. Спустя некоторое время у него закружилась голова от запахов горячей пищи. Нахлынули дорогие сердцу воспоминания…

Разведчиков встретила невысокая, уже немолодая, но подвижная с лучистыми морщинками у глаз хозяйка. Она улыбнулась на приветствие гостей. Сухов крепко пожал загрубевшую от работы руку. Тотчас же из соседней комнаты вышел хозяин. Вслед за ним появился его приятель, высокий, сухощавый, седеющий, в клетчатой рубахе, поверх которой был надет темно-серый жилет. Это был Людвиг Кубят. На первую встречу с представителями советской разведгруппы он пришел не один. Вместе с ним были еще трое активных антифашистов.

Приземистое жилище с плотно зашторенными окнами и еле освещенное настольной электрической лампой быстро наполнилось табачным дымом. Раскрыли дверь в коридор, и поток ночного прохладного воздуха освежил возбужденные лица людей.

С первого взгляда на скуластое, исхудалое лицо Кубята Сухов догадался, что он прожил нелегкую жизнь. Репрессии и лишения сильно подорвали его здоровье. Однако взгляд его был быстр и решителен.

Окончательно поняв, кто перед ним, Кубят загорелся желанием активизировать борьбу с гитлеровцами, захватившими его родину, отомстить за гибель близких друзей.

О своих товарищах Людвиг Кубят говорил с нескрываемым чувством гордости.

— У нас в Зашова антифашистов пока не есть много, — рассказывал советским разведчикам Кубят. Его хриплый голос был негромким, но слушать его было приятно. Кубят говорил по-русски, неторопливо, продумывая каждое слово. — Это есть очень корошо, что мы вас споткали, то есть встретили. Мы имеем короший народ, готовый, как у вас говорят, на любой подвиг. Но нам надо иметь ваша помощь как добрый совет. Так что вы нам бардзо нужны, судруги.

— Товарищ Кубят, скажите, пожалуйста, есть ли у вас последователи? — спросил Сухов. — Что уже сделано?

— Корошо. Я скажет. Нас пока есть еще бардзо мало. Нет и двадцать человек, но у нас скоро будут много активный помощник. Фактически мы работает меньше одного року, около шесть месяцев, и сделал очень мало.

— Что же все-таки уже сделано?

— Мы помогал народу, который бежал из фашистский плен, из дулаг, из лагерь. Мы также помогал всем гражданам, который преследуется фашистами за коммунистицке настрой. Помогаем партизанам, кто скрывайся в лесу наш край. — Кубят подумал о чем-то и продолжил: — Как-то летом в року сорок четвертый в Зашова германцы пригнал два автобус солдат и четников, полицейских. Они искал партизан. Обыскал все дома в селе, а потом шукал партизан в окрестный лес. Тогда некоторый жители наш село начали ховать партизан. Ховали их в надежный место, кормили и давали одежда. С то время патриоты действуй до настоящий день…

Кубят рассказал, что на борьбу с фашизмом поднялись люди разных возрастов и социального положения. Это и умудренные опытом рабочий Фердинанд Корговяк, домохозяйка Амелия Корговяк, лесник Ян Счастный, крестьянин Франтишек Лев. Это и девятнадцати-двадцатилетние парни и девушки. Всех их объединило одно: жгучая ненависть к фашистам.

— На какую реальную помощь подпольщиков мы можем рассчитывать? — спросил Сухов.

— Для советских судругов труд, время, силы и средства мы не пожалеем. Надо воевать сообща. Тогда мы быстро добьемся победа. — И, подумав немного, добавил: — Обстановка здесь очень сложный. — Его скуластое, худое лицо помрачнело. — Многие истинный патриот Чехословакии германец арестовал и уничтожил.

— Прошу вас, судруги, будьте внимателен, — вступил в разговор Вашат, один из товарищей Людвига. — Здесь нет доверяй каждый человек. Германец прислал сюда много, очень много свой шпион. Они добиваются наш доверие, ходят тут под видом партизан или пленный, который бежал из дулаг.

— Спасибо за предупреждение.

— В случай опасность уходите в горы. Они вас укроют от любой враг, — продолжал антифашист.

— Мы любим горы, — сказал Кубят. — Там летом много короший трава, лес. Без гор мы не проживешь. Наш партизан тоже любит горы. Для них это родной дом. Германец нет сил достать вас в горах. Советую полюбить горы.

Сухов внимательно слушал и мысленно восхищался этими бесстрашными борцами, нашедшими в себе мужество в условиях жесточайших репрессий вступить в борьбу с гитлеровскими фашистами, за свободу и независимость родной Чехословакии…

А потом разведчики рассказывали чехам о Советском Союзе. Казалось, вопросам не будет конца. Но Сухов предложил разговор продолжить в другой раз. Долго засиживаться нельзя…

Прощаясь, Кубят с каким-то сожалением сказал:

— Извините, судруги, что не угостили вас пильзенский пиво. Германцы пьют. И сливовица нет. Даже наших знаменитых шпигачки не можем предложить.

— Шпигачки как-нибудь сделаю, — пообещал Вашат.

С этого дня группе Сухова стали активно помогать антифашисты-интернационалисты села Зашова: Людвиг Кубят, Франтишек Лев, Фердинанд Корговяк, Вит Вашат, Ян Счастный, Богумир Кубят…

У десантников появились и другие надежные помощники. Крестьянин из села Моржков охотно согласился контролировать перевозки фашистов по шоссейной дороге, проходящей около его дома. Патриот из села Зубржи сообщал важные сведения о вражеских гарнизонах окрестных населенных пунктов. К тому же он нередко выручал разведчиков раздобытыми какими-то путями продуктами питания. Помогали крестьяне из деревень Кргова, Весела…

Честные патриоты Чехословакии с готовностью, рискуя жизнью, выполняли свой интернациональный долг.

К Сухову стекалась ценная информация.

Радисты Гоменко и Малышев ежедневно выходили на связь со штабом фронта. Юрий докладывал:

«По южному склону Моравско-Силезских Бескид вдоль шоссейной дороги Валашске-Мезиржичи — Рожнов противником вырыты траншеи в полный профиль, сооружены дзоты в следующих точках… Траншеи вырыты также вдоль шоссейной дороги Валашске-Мезиржичи — Френштат…»

«В течение суток по железной дороге из Валашске-Мезиржичи на Френштат прошло 11 эшелонов с личным составом и боевой техникой противника. При этом на открытых платформах перевозились… В сторону Валашске-Мезиржичи в течение суток прошло 8 эшелонов (всего 132 вагона) с разбитой на фронте боевой техникой гитлеровцев…»

«Докладываю численность гарнизонов вражеских войск в населенных пунктах…»

«В западном направлении за сутки прошло 7 железнодорожных эшелонов общей численностью 105 вагонов, из них 63 вагона с ранеными солдатами и офицерами вермахта…»

«Гитлеровцы поспешно демонтируют и эвакуируют в Германию оборудование заводов из следующих чехословацких городов…»

После утомительного сеанса радиосвязи Малышев задремал. Его разбудило негромко сказанное кем-то слово:

— Фашисты!

Густые черные тучи плыли над горами. Тишина и зябкий, сырой воздух мгновенно наполнились затаенной угрозой. Послышались выстрелы. Сначала одиночные, а затем короткие и длинные автоматные очереди.