Пленница пророчества - Анна Катнер

личного. Ей просто не нравятся девицы без штанов, – подмигнул Фэрфакс и принялся готовить завтрак. – Выбора у тебя особо нет, так что наслаждайся: в кои-то веки найдешь свободные уши, чтобы поделиться тем, какой же я отвратительный.

– На семейном-то ужине?

– А для чего они еще созданы?

Разговор плавно сошел на нет. Собраться с мыслями после резкого пробуждения все никак не получалось. Далекий кошмар при свете дня почти растаял, а вместе с ним пропала и моя уверенность, что желтоглазый был реальным. Мало ли что могло привидеться? Да и запястье, которое он обжег своей хваткой, выглядело совсем здоровым. Для верности я даже вытянула вперед руку, еще раз рассматривая кожу. Колдун как раз закончил готовить и поставил передо мной тарелку, а сам сел напротив.

– Что у тебя там? – спустя минуту не вытерпел он.

– Сам посмотри. – Я перегнулась через стол, подсовывая руку прямо ему под нос. – Видишь что-нибудь?

– Ничего. – Фэрфакс чуть прищурился, не переставая орудовать ложкой. – А что должно быть?

Это и мне бы хотелось знать. Вздохнув, я вернулась на место, меланхолично ковыряясь в тарелке. В этот раз овсянка не подгорела, но была такой склизкой на вид, что аппетит так и не пришел.

– Насчет вчера, – начала я, старательно подбирая слова, – кошмара, то есть не совсем кошмара.

– Ты уж определись. – Колдун невозмутимо дожевывал кашу.

– Мне кажется, что темный действительно был. Не вчера, а там, раньше, на улице.

– Вот как? – Мужчина вопросительно изогнул бровь. – И при каких же обстоятельствах?

– Просто появился из воздуха, пока я сидела и…

– И бредила. От голода, холода, недосыпа и пробуждающейся магии. Такое бывает, а ты чересчур впечатлительная.

Я умолкла, исподлобья глядя на Фэрфакса. Понять его было сложно: то он хочет разговаривать, то не хочет. То пытается проявлять заботу, то от всех проблем отмахивается. Делиться с ним своими сомнениями насчет кошмара резко расхотелось – колдун бы за словом в карман не полез и, как пить дать, высмеял бы.

– Закончила? Тогда начнем с чего попроще. Зажги ее. – Фэрфакс пододвинул низкую, основательно оплавившуюся с одного бока свечу на середину стола.

– Мне ведь защищаться учиться надо, а не фокусы показывать.

– Особой разницы между тем, чтобы поджечь фитиль или наемника, нет. Главное отточить мастерство, – по щелчку его пальцев огарок вспыхнул оранжевым пламенем. – Магия не так сложна, как ты думаешь. К тому же у тебя есть самый лучший стимул.

– Нет у меня никаких стимулов.

– А желание попасть домой, разве нет? – прищурился Фэрфакс. – Вернуться в свое прекрасное маленькое королевство и к той девице, которая решила от тебя избавиться. Забыла уже?

Я угрюмо промолчала и грозно уставилась на согнутый фитиль, но мысленно представляла, как поджигаю не его, а отросшую шевелюру колдуна, чтобы хоть как-то стереть с его лица ехидную ухмылку. На счастье Фэрфакса, получалось у меня только в воображении. Мужчина же мое молчание истолковал совсем иначе:

– Что, уже передумала возвращаться? Неудивительно: этот город никого равнодушным не оставляет.

– Не дождешься. Город такой же дурацкий, как и магия, как и все колдуны, и вообще – как только вернусь, про все тут же забуду!

Колдун закивал и криво усмехнулся. Слова прозвучали так неубедительно, что ни он, ни я в них не поверили.

* * *

Мне казалось, что между нами установилось шаткое взаимопонимание, и терпеть его заунывные нотации станет хоть чуточку проще. Как бы не так. Учитель из колдуна был отвратительный: занудный, нетерпимый к ошибкам и не упускающий возможности подколоть за очередной провал. К концу пятого часа занятий я была готова сдаться гильдии наемников, лишь бы больше не участвовать в этой пытке.

К счастью, Фэрфакс тоже не горел желанием продолжать: раздраженно буркнул, что до ужина осталось пара часов, и, если я не хочу выглядеть главным пугалом на их семейном торжестве, самое время что-то предпринять. И колдун, по доброте своей душевной, даже готов меня сопроводить – вдруг опять вляпаюсь в неприятности. А может, боялся, что я после всех ужасов обучения под его началом просто сбегу. Возражать я не стала: все-таки с компанией было если не веселее, то точно безопаснее.

По многолюдным торговым улочкам мы сначала бродили бесцельно, больше разговаривая о Ниверии, городе и о предстоящей в не очень отдаленном будущем встрече с Ковеном. Колдун был настроен пессимистично: своих собратьев по магическому цеху он откровенно недолюбливал, намекая, что рассчитывать на их помощь не стоит. Я парировала, что рискнуть нужно: хуже, чем сейчас, вряд ли станет.

Так мы переговаривались довольно долго, пока в одной из витрин мое внимание не привлекло пышное нарядное платье. В ниверийской лавке оно смотрелось чужеродно, чересчур вычурно, резко контрастируя со всеми остальными нарядами блестящей тканью, воздушным кружевом и лифом, расшитым бисером. В груди болезненно защемило, когда я невольно вспомнила, что давно, совсем в другой жизни, у меня таких было по три на неделю.

Фэрфакс со мной не пошел, предоставив самой себе. Внутри лавки оказалось светло и вкусно пахло лавандой. Мягкие желтые блики от ламп переливались на бисерной вышивке, и от платья было сложно отвести взгляд. Портниха, отвлекшись от разбора большой коробки с пуговицами, небрежно назвала стоимость, и я тут же приуныла: денег хватало разве что на половину нижней юбки такого наряда.

Во мне боролись две стороны: одна упорно нашептывала, что оно мне и не надо – тратить все, да еще и просить у колдуна взаймы ради одного сомнительного вечера, про который ничего не удалось узнать. А другая… Другая просто требовала купить вещь, напоминающую о доме и прежней жизни.

Я разглаживала тонкое кружево, выворачивала швы, примеривалась к длине и все не могла смириться. Портниха, заметив мои терзания, встала, осмотрела меня с ног до головы и потянула в сторону, приговаривая, что такими юбками старые девы в соседнем захудалом королевстве на знатных приемах полы подметают, а по мне сразу видно, что я не из них, и есть у нее для меня кое-что подходящее.

Подходящим оказалась свободная рубашка из серого шелка с длинными прямыми рукавами. Глубокий круглый вырез открывал ключицы, а если расстегнуть несколько верхних пуговиц, то и все остальное. К ней полагался широкий пояс-корсет из темной кожи, украшенный витиеватыми тиснеными узорами. Низ оставался на мой выбор, но женщина доверительно сообщила, что хорошие штаны еще ни одну девушку не портили. По счастливому случаю, они тоже нашлись в этой лавке.

Переодевшись, я придирчиво покрутилась перед зеркалом. С привычной придворной модой ничего общего наряд не имел, но сидел хорошо. То