Аромат страсти - Мередит Рич

Через несколько дней Тайгер пригласила Ги к себе домой на обед. Она говорила себе, что делает это ради «Келлерко парфюмз», но в глубине души знала, что это не так.

Ги приехал на час позже, все в том же сером костюме-тройке, в котором она видела его в ресторане в Каннах.

– Извините за опоздание. Я решил воспользоваться подземкой, и в итоге уехал на «Шиа-Стэдиум». Далеко отсюда, не так ли? – Ги протянул ей букетик фиалок. – Я купил их так давно, что они замерзли.

– Бедный Ги. Ну ничего, скоро вы научитесь ориентироваться в городе. – Она взяла цветы, поставила в хрустальную вазочку. – Они… они отойдут. Хотите что-нибудь выпить?

– У вас есть «Кампари»?

– Да.

– Тогда с содовой, пожалуйста.

– Сейчас все будет готово. – Тайгер наполнила стаканы. – Как вам Нью-Йорк?

Ги пожал плечами.

– Лучше, чем я думал. Но больше всего мне понравилась… ваша квартира.

– Завтра суббота. Я устрою вам обзорную экскурсию, если сначала вы походите со мной по антикварным магазинам. Здесь еще многого не хватает…

Квартира Тайгер постепенно принимала жилой вид. На одну зарплату не разгуляешься, поэтому пол она застелила китайскими циновками из «Конрана»[43], а в гостиную поставила итальянские кресла, корзины для цветов и торшеры, купленные на распродаже в «Блуминдейле». Одну стену украсила французскими акварелями с изображениями экзотических птиц, на которые наткнулась на блошином рынке на Кэнел-стрит. Кухню от столовой отделила японская ширма, подаренная Бобби, которая стоила больше, чем все остальное, вместе взятое.

Над круглым, накрытым томатно-красной скатертью столиком (она купила его в комиссионном мебельном магазине на Гудзон-стрит) Тайгер повесила лакированный японский зонт, отражающий прямой свет люстры. Результат ей нравился, хотя Тайгер понимала, что уют еще наводить и наводить. К примеру, в спальне стояли лишь кровать, подаренная Джейком, да туалетный столик.

– С вами я готов ехать куда угодно, Тайгер. – Ги не отрывал от нее теплых карих глаз.

За обедом они говорили о духах и еде. Тайгер приготовила утку, фаршированную свежими овощами, к которой подала «Спринг маунтинг шардонэ» урожая 1974 года, белое калифорнийское вино. Ги пробовал американские вина впервые. Дегустация прошла успешно. Недоверие на его лице сменилось одобрением, когда он понюхал, а потом пригубил вино.

После обеда, за фруктами и белым бордо, Ги рассказал Тайгер о себе.

– Мой отец был парфюмером, как и мой дед. Я парфюмер в третьем поколении.

– И вы никогда не хотели стать кем-то еще? – спросила Тайгер.

– Хотел… велосипедистом. – Увидев изумление на лице Тайгер, он рассмеялся: – Мечтал о победе в «Тур де Франс». Много тренировался. Видел себя вторым Эдди Мерксом[44].

– Он велосипедист?

– Да. Я знаю, в этой стране велосипедные гонки не пользуются успехом. А во Франции они очень популярны. Мне хотелось стать знаменитым спортсменом. Думал, что духи… как бы это сказать… не мужское дело.

– Но все-таки стали парфюмером… – Тайгер вновь наполнила кофейную чашечку Ги.

– Думаю, я всегда этим интересовался. Еще маленьким прекрасно различал запахи. Всегда мог сказать, какую рыбу мать принесла с рынка – тюрбо, барабулю или скарпену, даже когда еще не доставал головой до стола и не мог увидеть, что лежит в корзине. И разумеется, в нашем доме всегда стоял запах духов. Поговорка «сапожник без сапог» к нам никакого отношения не имела. Мама любила подушиться.

– Что ж, я рада… что вы поддержали семейную традицию.

Глаза Ги весело блеснули.

– Вы хотели сказать: «Я рада, что вы последовали зову своего носа».

– Не хотела! Наверное, нос у вас действительно такой же чувствительный, как у Сирано! – улыбнулась она. – Я уверена, вы стали бы отличным велосипедистом. Но тогда мы никогда бы не встретились.

– Спасибо, Тайгер. – Ги взял ее за руку. – Между прочим, я оценил вашу тактичность.

– В каком смысле?

Он поднес ее запястье к лицу, втянул носом воздух.

– Это одно из моих творений. В Каннах вы отдали предпочтение другим духам.

Тайгер улыбнулась:

– Пришлось провести небольшое исследование. Это прекрасные духи, Ги.

– Они вам подходят. – Он поцеловал ее запястье. Затем, не отрывая глаз от лица Тайгер, осторожно положил ее руку на стол. – Но вы заслуживаете лучшего. «Джаз» превзойдет эти духи. Потому что я буду думать о вас.

В два часа ночи Тайгер отправила его домой на такси: она не хотела, чтобы он вновь заблудился. Они постояли у окна, ожидая, пока подъедет вызванная по телефону машина. Когда она затормозила у подъезда, Ги привлек Тайгер к себе и поцеловал в губы.

– Не провожай меня, – попросил он по-французски. – Останься у окна, чтобы, уезжая, я мог тебя видеть.

Выйдя на улицу, он помахал Тайгер рукой, потом еще раз, уже через заднее стекло, когда такси сворачивало с Джейн-стрит.

Надо сходить в книжный магазин и запастись руководствами по кулинарии, напомнила себе Тайгер перед тем как улечься в постель. Впереди еще много обедов. Судя по всему, и завтраков тоже.

Глава 23

Бобби выглядела прекрасно в твидовом жакете, кашемировой водолазке цвета черники и серой габардиновой юбке. Ее светлые волосы отросли до плеч и слегка завивались. От багамского солнца они стали еще светлее. И едва ли кто из посетителей «Каравеллы», не знавших ее лично, мог себе даже представить, что по возрасту она куда ближе к пятидесяти, чем к тридцати.

– Дорогая, от всего, что я могла бы заказать, толстеют. Наверное, придется обойтись спаржей. В Нассау я прибавила два фунта. Их надо немедленно согнать. Это секрет, Тайгер, никому не говори. – Она откинулась на спинку обтянутого красным бархатом диванчика под одной из фресок, изображающей сцену из парижской уличной жизни.

– Конечно же, мама. Но я возьму что-нибудь более существенное… Вчера я осталась без обеда.

– Гм-м-м. – Бобби оглядела двух молодых женщин, усевшихся за соседний столик. Опять мини-юбки. Она-то думала, что не доживет до этого. – Почему? Работала допоздна?

– Да. Поехала в лабораторию «Деавильен фрагрансез» в Бруклине. Хотела пообедать с Ги, но он работал до полуночи. А меня наняли на должность лаборанта, правда, без жалованья.

– И как идут дела? – спросила Бобби. – Разве «Джаз» еще не родился?

– Еще нет. Ги очень много работает, но ему нужно время. Парфюмер может потратить годы, создавая великие духи. У Ги только два месяца.

– А что случится, если он не уложится в срок?

Тайгер улыбнулась, положила в рот кусочек сельдерея.