Одинокие души - Эшли Дьюал

— Макс, — рассеяно тяну я. — Ты звонишь с телефона Стаса? Почему?

— Потому что забыл на свой положить денег. А что, это запрещено?

— Нет, конечно, нет. — Мне приходится вдохнуть пару раз холодный воздух, чтобы привести себя в чувство. Прикрываю глаза и спрашиваю. — Случилось что-то?

— Мы узнали информацию о главаре банды противников.

— Да? Как?

— Вчера Стас растянул неплохую речь на собрании о долге, предательстве, чести, и совесть одного парня дала о себе знать. Он перешел к нам из семьи, и слышал, что на руке у их предводителя татуировка Ворона.

— Ворон, — я выдыхаю. — Не удивительно.

— Ты что-то об этом знаешь?

— Немного.

— Нужно встретиться и обсудить всё.

— Да, ты прав, — я нехотя соглашаюсь, хотя не горю желанием видеть Максима. Мне стыдно разговаривать с ним, стыдно находиться рядом. Такое чувство, что я обманывала его всю жизнь, а он слепо мне верил. — У меня сегодня мама на работе в ночную смену. Так что можете приехать ко мне.

— К тебе? Почему ты не хочешь встретиться в парке?

— Не могу оставить Карину без присмотра.

— Хорошо. Когда к тебе приехать?

— Когда сможете, — я смотрю на часы. — У вас во сколько заканчиваются занятия?

— Сегодня суббота, чужачка. Какие занятия?

— А, ну да. В таком случае, можете уже выдвигаться.

— Договорились.

Макс тут же бросает трубку, а я растеряно выдыхаю.

Вот и пожила без Бесстрашного. Хорошо пожила.

Выхожу на остановке и первым делом иду в магазин. Стас, наверняка, опять по-хозяйски расположится на кухне, и мне придется его чем-то угощать.

Покупаю круассаны, тирамису, батон. Иду домой.

Устало открываю дверь и прохожу в коридор. Слышу, как работает телевизор, выдыхаю и надеюсь, что хотя бы сегодня сестра будет в хорошем настроении. Правда, искренне надеюсь.

— Карина, — я вешаю пальто на крючок и двигаюсь в сторону зала. — А знаешь, что я тебе купила? Я купила тебе тирами… — не успеваю договорить. Примерзаю к месту, когда вижу на кухне незваную гостью, и роняю на пол пакет. Девушка держит кухонный нож на уровне Карининой шеи и глубоко дышит.

— Не подходи! — рявкает Наташа. — Иначе я её прирежу!

— Господи, ты что делаешь?

У меня, словно землю из-под ног выбили. Я ошеломленно смотрю на дикие глаза Рыжей, на испуганную сестру и проваливаюсь в бездну. Живот скручивает, органы сжимаются, сдавливают легкие. Я приподнимаю одну руку и успокаивающе протягиваю:

— Наташа, опусти нож.

— Не подходи, — повторяет девушка. — Я серьёзно.

— Что тебе от неё нужно?

— Твоя сестра так и не принесла нам деньги.

— Это я виновата в том, что вы на мели, — уверенно чеканю я. — Так что отпусти Карину, и давай разберемся между собой.

— Хватит строить из себя героя, Кобра.

— Лия, я…

— Тшш! — Рыжая резко дергает голову сестры, чтобы та замолчала и шепчет на ухо. — Ни звука, милочка.

— Я спасла тебе жизнь! — напоминаю я и пронзаю гостью презрительным взглядом. — А ты? Чем ты мне отплатила? Пришла угрожать сестре?

— Умоляю тебя, Кобра. То, что ты единожды послужила мне, никак не поможет тебе в нашей ситуации.

— Прости, Наташа. Мне, правда, очень жаль.

— Оу, — довольно протягивает она и смеется. — Ты, наконец-то, вспомнила!

— Я не знаю, что точно произошло в стае год назад, но я была не справедлива к тебе. Извини.

— Извини? Считаешь, сказала парочку добрых слов и все? Искупила вину?

— Что ещё тебе нужно? — каменным голосом интересуюсь я, хотя внутри сгораю от страха. Лезвие рядом с лицом сестры держит меня в таком напряжение, что я сжимаю руки в кулаки, и ногти впиваются в ладонь. — Чего ты хочешь?

— Отдай мне деньги, — расчетливо шепчет Наташа и грубо прикладывает нож к шее Карины. — Ты ведь не хочешь, чтобы твоя сестра пострадала. Так ведь?

Я смотрю на Карину и чувствую, как трясутся колени. Мне так страшно ещё никогда не было: ни когда сзади несся поезд, ни когда я оказалась в полиции, ни когда я попала в аварию.

Сейчас я испытываю жуткий ужас, и мне хочется тошнить.

— Хорошо, — отрезаю и поджимаю губы. — Я отдам тебе деньги, если ты отпустишь мою сестру.

— Я похожа на идиотку? — злится Рыжая. — Сначала деньги, потом Карина.

— Зачем тебе это? Наташа, скажи зачем? Ты ведь не хочешь причинять людям зло. К чему весь этот концерт?

— К тому, что за каждый проступок человек обязан платить, — жестко чеканит девушка и оскаливает зубы. — И ты заплатишь. Ты заплатишь!

— Всё, хорошо, хорошо. — Я успокаивающе киваю и глотаю, накопившуюся во рту слюну. Спорить с Рыжей сейчас попросту глупо. — Пойдем.

Я киваю в сторону зала и медленно иду к шкафчику, где обычно родители хранят деньги. Очень медленно. Боковым зрением слежу за тем, чтобы Наташа не навредила Карине.

Вытаскиваю пачку купюр, пересчитываю их и протягиваю перед собой.

— Держи. Тут ровно сорок пять тысяч.

— Вот и отлично.

Наташа грубо отталкивает сестру в сторону. Та падает на пол, ударяется локтем о стол, и тихо стонет.

У меня появляется такое дикое желание врезать Рыжей по лицу, но я беру себя в руки. В конце концов, Наташа сжимает рукоятку огромного кухонного ножа. Кидаться на неё — полное безумие.

Девушка отнимает у меня деньги, и довольно улыбается.

— С вами приятно иметь дело.

— Какая же ты сука, — с омерзением шепчу я, и пронзаю Рыжую тяжелым взглядом. — А я считала тебя человеком, просто попавшим в плохую компанию. Я ошибалась. Ты обрела настоящих друзей в «семье».

— Заметь, что это из-за тебя я там оказалась.

— Нет, Наташа. Ты могла выбрать другой вариант, но пошла по пути мести. И к чему он тебя привел? Ты совершаешь преступления, врываешься в дома, угрожаешь людям. В кого ты превратилась?

— Я делаю то же самое, что делала ты. — Рыжая улыбается. — Если мне не изменяет память, именно ты сначала была предводителем в семье, так ведь? Ты собрала всех тех людей вместе, ты направила их против Шрама, ты предатель, Кобра, не я!

— Осуждаешь меня? Осуждай. Но я хотя бы действовала так по собственной воле, а не на поводу у тупой ненависти.

— Ты ничего не знаешь! — взрывается Наташа и резко подходит ко мне. — Думаешь, такая умная? А вот и нет. Ты слепа, дорогая моя. Ты настолько слепа, что даже смешно наблюдать за тем, как наш предводитель топчет тебя.

— Знаешь, кто он? — удивляюсь и ошеломленно расширяю глаза.

— Да. Нас с ним связывает одна цель. Именно поэтому я одна из немногих, кто видел его лицо.

— Наташа, скажи мне. Скажи мне, кто он!

— О, да. Хорошая попытка.