Бог смерти не любит яблоки - Алиса Чернышова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Понимаю, — она, пожалуй, действительно получше прочих могла понять подобные вещи. — То есть, ты учился исцелять сам?
— Да. Впервые опробовал этот навык на Амано, незадолго до нашей с тобой первой встречи на “Последнем шансе”. Оглядываясь назад, название звучит довольно иронично, не так ли?.. Так вот, я впервые опробовал свой навык на Амано, и момент, когда я смог это сделать, был чем-то сродни того, как в книгах принято описывать откровение. Мои способности могут работать совсем не так, как они того хотят; я способен делать что-то другое; я способен быть чем-то другим. Можешь вообразить, как это было увлекательно?
Ли подавила улыбку, рассматривая его.
Странно, почему она вообще считала, что они так уж сильно изменились? То есть… Она — может быть. Он? Всё тот же мальчишка, с которым она пила чай на виртуальной веранде в виртуальном мире. Может, он выглядел совсем иначе, но да ладно — какая в их мире вообще разница, кто и как выглядит? Даже в реальности. Но она узнавала эту склонённую набок голову, этот блеск в оранжевых глазах, эту тень нежности, с которой он смотрел на неё. Следовало признать: он практически не изменился. Возможно, повзрослел, стал серьёзнее и как будто бы хитрее, опаснее, но под всем этим внешним лоском… Интересно, видит ли он то же самое, глядя на неё сейчас?
— Готов предложить какую-нибудь маленькую и уютную государственную тайну за твои мысли, — хмыкнул он. — Мне действительно безумно интересно, о чём ты думаешь, глядя на меня с таким выражением лица.
— Каким таким, позволь узнать?
— Как будто мы снова на нашей планете.
Она хмыкнула.
Её уже почти перестала пугать степень того, как же сильно они вляпались.
— Я бы на твоём месте так легко не разбрасывалась государственными тайнами.
— Да тут уж смотря какими. Есть такие, которыми я вполне имею право поторговать, мне на это дали полный карт-бланш. Так почему бы не воспользоваться этим в личных целях? Тайны на тайны — не самый плохой обмен, тебе так не кажется?
Она медленно покачала головой.
— Знаешь, мы зря это начали. Это не кончится ничем хорошим.
— Договор между Альдо и Гвадой? Не знаю, что тебе и ответить. Наши аналитики прогнали возможность в разных вариациях, и я должен тебе сказать, что у нас всё ещё есть шансы на хороший итог. Или ты имеешь в виду предстоящую информационную кампанию? Тут у меня чуть больше сомнений, но не могу не признать, что…
— Хватит. Ты знаешь, о чём я. Это не кончится хорошо, понимаешь? Люди на нашем уровне и нашего положения не могут и не должны…
— Люди нашего положения могут больше, чем кажется. И на самом деле мало что мало кому должны.
— Ты утрируешь…
— Ты тоже. Ли, между нами вечно будет что-то стоять, таков уж контекст. Но, если хочешь, меня уже тошнит от этих самых контекстов. Я посмеялся над тобой однажды, когда ты сказала, что свобода и право выбора существуют. Но они существуют. И нам с тобой работать вместе ещё долго…
— Почему это?
— Хотя бы потому, что мой брат назначил именно меня ответственным за гвадское направление. И, как ты догадываешься, я предпочту работать именно с тобой.
Она изумлённо заморгала.
Всё запутывалось с невозможной скоростью, заплеталось мёртвой петлёй, из которой не выйти. Ей казалось, что она падает.
Или всё же взлетает?
— Слишком много личного, Танатос. Это может быть ошибкой. Это почти наверняка ошибка…
— Как там обычно говорят по этому поводу люди? Не попробуешь — не узнаешь, милая. Я лично настроен попробовать. А ты? Подумай внимательно, это пойдёт на благо Гвады.
Скотина, чтоб тебя!
Она вздохнула.
Она посмотрела на яблони, роняющие на взлётное покрытие лепестки.
— Я склонна попробовать, — ответила она сухо. — Но не ради блага Гвады. Просто, что бы ты ни думал, я тоже… я любила того бога смерти, хотя и знала его только в вирте. Все последние годы я пыталась убедить себя, что это ничего не значило. Но знаешь что? Оно значило. Так что будь что будет. Но я сразу предупреждаю тебя: будет трудно. Очень.
Его глаза почему-то стали действительно огромными.
— Со мной тоже. Но…
— Вот и договорились, — обрубила она решительно. — А теперь — ты уже достал мне те видео?..
14
*
Бывали в жизни ари Танатоса ситуации разной степени экстремальности. Ему случалось бояться — смерти, боли, абсолютной беспомощности. Что уж там, ему доводилось впускать к себе в голову помешанного психопата с манией величия, параноидальными проявлениями и сверхценной идеей генетической чистоты — а с таким чудным опытом, как ни крути, мало что на свете сравнится.
В общем, случалось всякое. Но он не мог припомнить за собой такого типа страха, который обуял его вот-прямо-сейчас.
— Ить, — серьёзно сказало существо, которое сумело его в этот самый страх погрузить. Возможно, оно ругалось, а может, даже угрожало. Кто этих существ знает?
Танатосу очень захотелось сбежать.
— Ить! — повторило существо более требовательно.
Танатосу отчаянно захотелось поменяться местами с Родасом. Вот прямо сейчас. Родас бы смог прочесть мысли этого существа, верно?
У него же есть мысли?
“Сделай лицо попроще, — вирт-сообщения Ли буквально сочился ехидством. — Мы в прямом эфире, помнишь?”
Танатос в который раз спросил себя, чем он думал, прежде чем на это соглашаться.
Ответ лежал на поверхности. Точнее, стоял рядом и выглядел так, как будто вся тяжесть мира нынче чуть меньше давит на плечи.
И ради него, этого самого ответа, Танатос, если честно, с высоты бы прыгнул, жизнью рискнул и даже на отладку подписался. Но вот это вот всё… это было почти что слишком.
— Вы ей понравились, — мягкий голос с типично гвадским говором вернул его в реальность. — Это ведь хороший знак, верно?
Танатос покосился на большеглазую измождённую женщину, вторую причину его внутреннего напряжения.
Он привык к тому, чтобы на него смотрели с ужасом, отвращением, ненавистью. В редких случаях в список можно было добавить уважение
