Стихотворения Поэмы Проза - Яков Полонский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бежит, взбежал, _она_ его встречает…
Христос воскрес!.. и с этим он заснул.
15
Прошла святая, наступило лето,
И стал он чувствовать, что за окном
Железная решетка разогрета
Уже не им, а солнечным лучом.
А дело шло, неслышно разъяснялось,
И узнику, должно быть, улыбалось…
Ему позволили читать, писать
И от родных посылки получать.
Записки от Алеши присылались
Не иначе, как в нитяных носках,
Они его сердечных тайн касались,
И он читал их не при сторожах.
16
Впервые был он откровенен с братом,
И "кто _она_?" в письме его спросил.
Увы! Злой рок смеялся над Игнатом,
Мечтателя он в нем не пощадил.
Брат отвечал ему и, между прочим,
Вот что писал:
"Мы о тебе хлопочем,
Отец угрюм, я трачусь — толку нет;
Но ты желаешь знать, кто твой _предмет_?
И от меня всего скорей узнаешь…
Затеявши пикник, чтоб покутить,
Смекнул я, что ты в карты не играешь,
Бракуешь граций и не мастер пить.
17
Итак, чтоб не заснул ты на прощанье,
Я для тебя Раису пригласил, -
Погибшее, но милое созданье,
Которое когда-то я любил.
В своем кругу она аристократка,
Цветочки любит, и не без задатка
Быть некогда принцессой; ибо в ней
Сидит бесенок и толкует ей
С утра до вечера, как нарядиться:
Роскошно или бедно, что сказать,
С кем пококетничать, в кого влюбиться,
Чем кончить день, зевать иль не зевать?
18
Я пригласил, Раиса не сказала
Ни "да", ни "нет", и вот, любезный брат,
Чтоб все мое старанье не пропало,
Я вздумал с ней побиться об заклад.
И знаешь ли, о чем я с ней побился?
Что ты в нее никак бы не влюбился,
И что изящный вкус твой так развит,
Что надо быть богинею на вид,
Чтоб сразу заслужить твое вниманье.
Брани меня, голубчик, виноват,
Я подзадорил милое созданье.
— "Приеду, — говорит, — а в чем заклад?.."
19
"Фунт шоколаду". — "Хорошо, приеду!"
"И, черт возьми! чего не ожидал:
В метель примчалась одержать победу!..
И я фунт шоколаду проиграл.
Правдивая душа! Я понимаю.
Что я тебя немножко огорчаю,
Но ты меня, душа, не огорчай,
Люби ее, да только не страдай.
Она теперь с откупщиком в союзе,
Наивная и скромная на вид,
Я видел сам, в широкой ходит блузе,
И за двоих имеет аппетит.
20
Не спорю, брат, изящная Раиса
Прелестна, как сто двадцать пять чертей!
Теперь она на даче. Из Тифлиса
Чудак один волочится за ней, -
Тот самый, что мороженую кошку
Одной сильфиде, приподнявшей ножку,
На сцену бросил; я б расцеловал
Его за это одолженье…"
Так писал
Алеша к брату. Мой Игнат смеялся,
Но горьким смехом, и когда в ответ
Писал к Алеше, сильно выражался,
Как ложью возмущаемый поэт.
21
В те дни одна поэзия спасала
От пустоты и пошлости, — она
Одна кой-что внушала, врачевала,
Хоть и сама подчас была больна.
Ее болезненные вдохновенья
Пророчили нам дни выздоровленья,
И каждый сразу понимать привык
Ее метафорический язык.
Никто не разумел под словом "лира"
Какой-то инструмент, а просто строй,
Известный строй души. Еще сатира
Не думала глумиться над душой…
22
Теперь рассудка мелочной анализ
Мы применили к языку страстей.
Мы поняли, что глупо выражались.
Погасни, сердце! Лирою моей
Не дорожу. Коли не нужно, к черту!
Но узник мой, принадлежавший к сорту
Художников, был юн и одарен
Живым воображеньем; вот как он
Писал к Алеше:
"Брат, отбрось сомненье!
Любовь моя мертва, погребена,
Отпета… но, как злое привиденье,
Преследует в минуты полусна…
23
Искал я вверх идущие ступени,
Грядущий образ истины, и что ж?!
Средь праздной роскоши, тоски и лени,
Тот образ ангелоподобный — ложь!
Ты тешишься, а я изныл от боли,
Не хлопочи, я рад моей неволе…
К чему свобода!.."
Так писал Игнат.
И это сущий вздор, чтоб он был рад
Неволе; но душевное расстройство
И в прозе выражается темно:
Что делать! у страстей такое свойство,
Таков язык, — и это ли смешно?
24
Смеялся ль я, когда встречал в журнальной
Полемике горячие места?
Смешон ли ты, поэта враг реальный,
Наш публицист, когда твои уста,
В пылу себялюбивых вдохновений
Полны чудесных олицетворений,
Когда "_лукошки_", "_мошки_" и "_стрижи_"
Так и мелькают? Тут холодной лжи
Нет ни на каплю, мелочное чувство
Так горячо, что _образно звучит_:
Ликуй, лиризм! журнальное искусство
Язвить врага с тобой вошло в зенит.
25
Прошел июнь, июль. Игнат обжился
В своих стенах, освоился, притих,
Кой с кем из полицейских подружился
И доставал при этом кучу книг:
Прочел Ламне, Капфига, Луи-Блана,
Фурье, Токвиля, Сю два-три романа,
Да запрещенных несколько брошюр, -
Соль политических карикатур
Стал ощущать: события в Париже
Впервые уяснились перед ним,
В своей тюрьме он стал к Европе ближе,
Чем дома; но мы это поясним.
26
К Игнату был приставлен полицейский,
По части наблюдений; хоть и брал
Он взятки, но такой уж такт житейский
Был у него, что многим угождал.
По чуткости и сметливости гений,
Из разных под рукою послаблений
Он мигом догадался, что Игнат
Окажется совсем не виноват,
И заключил, что надо приласкаться;
"Э! — думал, — мастер виды малевать…
Из дружбы даром должен постараться
С моей жены портретик написать".
27
Он разные любовные интрижки
Рассказывал Игнату, чай с ним пил,
И от своей жены в карманах книжки
Французские тихонько проносил
(То были все отобранные где-то
И у кого-то). Миновало лето,
Настала осень, и в один сырой,
Холодный день мой узник и герой
Почувствовал, что весь он на свободе,
С руками и ногами, — и,
Счастливейшее существо в природе,
Бежал, не слыша под собой земли.
28
Нашелся ли наивный сочинитель
Трех глупых слов, и праведный закон
Достиг ли цели, яко охранитель, -
Не знаю, но Игнатий был прощен.
Какие думы или впечатленья
Он вынес в голове из заточенья
(С весны до сентября), или каких
Идей понабрался из разных книг? -
Не знаю, но домой он воротился
Уже не тот… не вешал головы,
Когда старик отец его сердился
И говорил: "Попался! из Москвы
29
Не выпущу". — "Уеду!" — возражал он,
Спешил работать, в моду стал входить,
Уже Москва-старушка — замечал он -
Ему, как внучку, стала ворожить:
Таинственно соседка улыбалась,
Девицы встреч искали, собиралась
Атаковать его со всех сторон
Любовь эманципированных жен,
И недруги, и други руку жали,
Как будто он их чем-то одолжил:
"Сидел, несчастный!" — всюду повторяли,
"Чуть-чуть было в Сибирь не угодил!"
30
О, публика! как часто ты любила,
Прислушиваясь к музыке оков,
Творить героев; ты производила
Не раз в герои даже пошляков,
По глупости добившихся скандала!
Как истинных в тебе героев мало!
Игнат скандала вовсе не желал,
Нечаянно в герои он попал,
Не оттого ль, что горя иль страданья
Случайного фальшивый ореол
Невольно будит в нас воспоминанья
О каждом, кто на смерть за правду шел?
31
Так иногда напоминают стразы
Блеск настоящих бриллиантов. Так,
В отсутствии идей, иные фразы,
Которых искры наполняют мрак,
Обманывают нас и увлекают
Не тем ли, что иным напоминают
Могучий свет действительных идей,
Когда-то разбудивших нас? "Скорей,
Скорей на Запад!" — полный увлеченья
Наивного, твердил Игнат: "туда!
Dahin, dahin!.." стремился он — стремленье,
Понятное в те юные года!
ГЛАВА 81
Чтоб не вводить в соблазн свой околоток
И чтоб врагом порядка не прослыть,
Игнат стал брить усы и подбородок
(Квартальный посоветовал их брить).
Подозревая тайную опеку,
Он вел себя, как надо человеку
Себя вести, когда за ним следят;
Быть может, ошибался мой Игнат,
Но это положило отпечаток
На все его поступки… Никогда
До этого он не носил перчаток -
Теперь без них почти что никуда.
2
"Артист Илюшин! это что за птица?"
Подумала одна графиня Z (зет),
Известная в московском свете львица,
И заказала юноше портрет.