Серебряный леопард - Ф. Ван Вик Мейсон

Затем англо-норманн обдумал результаты своего подбора. Только пятеро рыцарей удовлетворяли его требованиям к физической выносливости, военным знаниям и, как он надеялся, к самостоятельным действиям. Следовательно, под знаменем Серебряного Леопарда выступят два франко-норманна, столько же итало-норманнов и молчаливый, но чрезвычайно сильный дворянин по имени сэр Этельм. Отец его, рассказывал этот саксонец, нес боевое знамя короля Гарольда у Сенлака, а впоследствии, после завоевания Англии норманнами, бежал из нее.

Французских рыцарей он записал как Уильям Железная Рука и Гастон из Бона. Оба они претендовали на некоторые знания о проведении сражений, полученные на службе у Венеции. Два итало-норманна, Рейнар из Беневенто и Арнульфо из Бриндизи, участвовали в трудных боях под водительством графа Амори из Бари. Он не раз сражался с византийцами и терпел от них поражения.

Эдмунд был рад вновь очутиться в окружении вооруженных людей, отдавать команды и слышать во дворе старых казарм знакомое ржание боевых коней. Теплый бриз щекотал его ноздри запахами тушеного мяса с луком, доносившимся из расположения его ратников.

В качестве сержантов бывший граф зачислил трех загорелых византийцев из Анатолии. Все они раньше служили в тяжелой кавалерии императорской гвардии. Эти худощавые искусные конники могли стать превосходными разведчиками.

Были в отряде Эдмунда и другие сержанты: пять итало-норманнов, норвежец и белокожий турок Торауг, принявший христианство. Этот жилистый, сероглазый человек считал себя настоящим христианином, а не скороспелым обращенным, поскольку был сыном капитана-сельджука, воспитанного в христианской вере. Эдмунд понимал, что знакомство этого Торауга не только с тактикой сельджуков, но и с географией утраченных империей провинций стоило дороже тех семи золотых византов, которые были ему уплачены. Норвежский сержант был коренастым рыжеволосым головорезом, называл себя Рюриком и пользовался репутацией самого выдающегося секироносца, когда-либо служившего в варяжской гвардии императора.

Граф отдавал себе отчет в том, какие необъятные расстояния предстояло им пройти. Между тем у него не было тяжелых лошадей. Поэтому Эдмунд избегал выбирать слишком рослых и массивных ратников. Половина из них были викинги, а другая – надежные, послушные англо-саксы из того поколения, которое никогда не знало Англии. Но при этом все эти изгои сохраняли глубокую преданность туманному, далекому острову.

Все сержанты должны были сами вооружиться для похода мечом, копьем и секирой. Кроме того, они должны были обзавестись кольчугой длиной до колен.

По совету графа Льва, ратникам было приказано обзавестись более длинными и более мощными луками, чем те, которыми пользовались неверные. В дополнение к этому на случай рукопашного боя они Должны были иметь метательные топоры и обоюдоострые боевые секиры.

Одной из самых главных забот сэра Эдмунда было приобретение подходящих верховых лошадей. Дело нелегкое, так как первые же из прибывших отрядов крестоносцев начисто прочесали сельскую местность и цена на лошадей выросла.

Многие отчаявшиеся и обедневшие крестоносцы стали нападать на торговцев, гнавших табуны к Византии, и убивать их.

Поскольку каждый из нанятых графом воинов должен был сам обеспечивать себя снаряжением, отряд Серебряного Леопарда собирался вместе только для завтрака и на закате. Тогда они закрывались в кишевших крысами казармах, надеясь оградить себя от ночных нападений банд дезертиров, головорезов и других подонков, изгнанных из войск Булони, Нормандии и Франции, а также и от всякого сброда, который вел когда-то Петр Пустынник.

Торговцы в пригородах с ужасом ожидали появления прожорливых и необузданных итало-норманнов герцога Боэмунда. Византийцы боялись их больше, чем грозного войска графа Раймонда Тулузского. Его армия, самая большая из всех, по слухам, насчитывала до ста тысяч человек. Главным образом это были гасконцы, провансальцы и каталонцы. Они имели репутацию самых законченных мерзавцев во всем христианском мире.

Из расположения отряда на вершине галатского холма хорошо были видны костры франков, уже ставших лагерем на азиатском берегу. Каждая переправа или возможное место высадки патрулировались дикими словенскими или турецкими наемниками императора. Они отгоняли небольшие группы крестоносцев, которые в сумерках пытались пересечь пролив. Часто это были малодушные люди, беглецы, пытавшиеся отыскать дорогу домой. Но большинство составляли воины, разочарованные скудным довольствием и однообразным пайком, выделяемым военным управлением империи.

До слуха сэра Эдмунда вновь доносились знакомые звуки. Скрежет ножа о подметку, фырканье и топот вьючных лошадей, привязанных во дворе, и беззлобные перебранки его сержантов, занятых игрой в кости. Ставкой в игре могли быть костлявый фазан, украденный ягненок или козленок. Как и все наемники, они далеко не были ангелами и уже давно привыкли к пьянству и разбою.

Сэр Уильям Железная Рука, очевидно, пил с сэром Рейнаром. Выкрикивая строфу за строфой из насыщенной сквернословием баллады, он наносил на побитые щиты грубый контур животного, похожего на белого леопарда. Подобные изображения в разных вариациях уже появились на щитах менее важных членов отряда.

К тому времени, когда отряду нужно будет выступать в поход, Эдмунд надеялся, что на копье у него затрепещет квадратный вымпел, вышитый искусными руками Сибиллы.

Подобную белую эмблему на голубом фоне, по мнению англо-норманна, было бы легко узнать даже при плохом освещении или в клубящейся пыли боя.

Со двора доносилась ругань голодных бродяг, которых содержали его рыцари в качестве ко всему готовых личных слуг. Они заменяли сержантам оруженосцев, нанимать которых им было не по карману. Слышались также и визгливые голоса женщин, всегда появлявшихся в лагере для приготовления пищи, стирки и удовлетворения прочих потребностей мужчин.

Эдмунд прикинул, что около ста человек нашли себе приют в этой части старых казарм. Выпрямившись на табурете, граф задумчиво глядел на молодой месяц, холодно мерцавший в небе над лагерем крестоносцев за Босфором. Тонкий серп месяца, как говорил ему Торауг, для последователей Мухаммеда означает то же самое, что и крест для христиан. Можно ли считать это дурным признаком? Эдмунд вздохнул и, взобравшись на свою кобылу, поскакал к переправе через Золотой Рог и дальше к вилле графа Льва.

Он предвкушал удовольствие увидеть изображение серебряного леопарда, сделанное руками Сибиллы. Она непостижимая женщина: то веселая и искрящаяся, то хмурая и молчаливая!