Наёмник - Александр Кипчаков

Однако даже на максимальном разрешении базу Октар с такого расстояния им рассмотреть не удалось. Впрочем, Кесслер и не особо стремился её разглядывать. Древняя покинутая станция вряд ли могла нести в себе какую-то угрозу для кораблей охотников за головами, а вот те, кто мог прибыть в туманность с целью сокрытия следов, могли куда больше навредить им. Впрочем, кроме «Кобры» эридуанца, в пределах сферы диаметром в световой год не было больше ни одного космического корабля.

Спустя полтора часа оба звездолёта пересекли границу туманности. Никаких особенных эффектов это не вызвало, кроме, разве что, некоторого изменения в показаниях детекторов. Всё-таки межпланетная среда в таких туманностях немного более плотная, нежели в обычных звёздных системах, хотя в визуальном диапазоне это проявилось всего лишь в виде некоего тумана, стелющегося вокруг звездолётов.

Станция Октар появилась в поле зрения систем видеопоиска сразу же после того, как корабли вошли в пределы туманности. Длинный чёрный цилиндр с двумя пристройками в виде параллепипедов по бокам и странной дискообразной конструкцией в нижней части, соединённой с основным корпусом коротким узким туннелем – вот что проявилось в створе тактического мультихроматрона. Фалько произвёл необходимые вычисления и заявил, что станция имеет размеры четыреста двадцать стандартных метров в длину и диаметр основного блока её составляет сто двенадцать метров. Никаких признаков функционирующего оборудования сканеры не фиксировали, хотя это вовсе не означало, что на Октаре не может быть аварийных или резервных источников энергии. А может быть даже, и основного, находящегося в состоянии консервации.

Кесслер и Аллана молча рассматривали станцию, которая располагалась вблизи второй планеты туманности, в одной из точек Лагранжа, на удалении примерно ста двадцати тысячи километров от поверхности. Сканирование планет показало, что ни одна из них не обладает пригодной для дыхания атмосферой: ближайшая к циркониевой звезде планета представляла из себя суровый скалистый мир, размерами напоминающий спутник Юпитера Ганимед, окутанный разреженной фтор-этановой атмосферой и находящийся в спин-орбитальном резонансе со звездой, равном 1:1, из-за чего на одной половине планеты температура почти никогда не опускалась ниже +145 градусов по стандарту, на другой же царил хороший такой морозец – до минус 200 градусов по стандартной шкале Цельсия; вторая планета, вблизи которой и располагалась, собственно, древняя военная база сторонников Божественных Братьев, была сходна по своим параметрам с Новой Дакарой, хотя дышать на её поверхности можно было только в ЗСК, так как атмосфера её состояла из азота, аргона, хлора и углекислого газа, а давление у поверхности в шесть раз превышало стандартное (несмотря на это, планета имела довольно богатые флору и фауну, обмен веществ которых был основан на хлоре); третья планета циркониевой звезды была ничем не примечательной «скалой» с атмосферой из угарного газа и аммиака, а четвёртая являла собой типичный замёрзший мир с покрытой метановыми льдами поверхностью и слабой метан-водородной атмосферой. Никаких искусственных образований на поверхности планет не было выявлено, вопреки ожиданиям. Похоже, что виндиканская станция была единственным искусственным объектом на пару десятков светолет вокруг.

– Это и есть тот самый Октар? – в проекционном окне мультихроматрона возникло лицо Хермани.

– Судя по всему, да, – отозвался Дитрих, быстро просматривая поступающую со сканеров информацию.

– Забавная фиговина! – высказал свою точку зрения эридуанец. – И для чего же им было нужно строить такую махину так далеко от своих миров? Неужто ради одной звёздной карты?

– Если я что-нибудь понимаю в военной космоинженерии Братства, – подала голос Аллана, – то это сооружение очень похоже на боевую космическую станцию виндикани класса «серфетан». Однако смысл её здесь строить? Я что-то не припоминаю из истории, чтобы боевые действия гражданской войны виндикани проходили так далеко от их планет. Тут явно что-то должно быть… какой-то подвох…

– Узнаем, когда высадимся на Октар, – процедил Кесслер, с которого по непонятной причине словно языком слизнули хорошее настроение. – Халид – ты готов?

Хермани пробурчал что-то неразборчивое и исчез из створа мультихроматрона, но индикатор на панели коммуникатора по-прежнему горел зелёным, подтверждая, что гиперканал активен.

Ничто не показывало наличия каких-либо скрытых оборонительных систем, однако Кесслер не привык доверять первоначальным ощущениям. По собственному опыту дакарец прекрасно знал, что даже космическая пустота способна в любой момент взорваться потоками смертоносного излучения и шквалом сметающих всё со своего пути реактивных снарядов. Поэтому, приближаясь к древней станции виндикани, «Охотник» был полностью закапсулирован коконом силового поля, а его орудия хищно смотрели в черноту космической ночи, готовые при малейшем подозрительном движении обрушить в пространство мегаватты энергии.

Станция была полностью индифферентна к обоим приближающимся к ней инопланетным звездолётам. Не возникало из ниоткуда призрачное сияние мультиэнергетического силового экрана, не прочерчивали космос лазерные лучи и высокоскоростные снаряды не стремились вспороть обшивки кораблей на манер консервных ножей, чтобы впустить внутрь убийственный вакуум. И не выскакивали, как чёртики из табакерки, истребители, жаждущие разнести непрошеных визитёров на молекулы. Октар просто спокойно висел в точке либрации, ничем не проявляя склонности к неожиданному пробуждению.

– Мне всё равно не нравится всё это, – процедил сквозь зубы Кесслер, держа руки на джойстике управления кораблём. – Обычно вся эта картина имеет обыкновение взрываться шквалом лазерного огня в самый неподходящий момент.

– Но здесь ведь нет никаких кораблей в радиусе, по меньшей мере, светового года! – отозвалась Аллана.

– И что? Если кто-то спрятался под экраном невидимости, я его при всём желании не смогу обнаружить, пока он не снимет маскировку.

– Ты полагаешь…

– Аллана – если здесь замешаны маркабиане, то ожидать следует чего угодно. Поэтому мы должны быть готовы если не первыми нанести удар, то хотя бы достойно на него ответить… Халид?

– Да? – тут же отозвался эридуанец.

– Ничего?

– Полный ноль. Да и не думаю, чтобы станция была активна спустя…

– Я не про станцию! – поморщился дакарец.

– А-а, ты про возможную засаду… Ну, так ведь детекторы ничего не фиксируют, так что…

Неожиданно Хермани замолк и исчез из поля зрения передающей видеокамеры.

– Халид? – тут же насторожился Кесслер.

– Что-то есть на эргометре, – напряженно произнёс Хермани, всё ещё оставаясь вне поля зрения камеры. – Очень слабый отклик, но он есть.

– Откуда он исходит? Со станции?

– Хе, вот это самое интересное! – усмехнулся Хермани. – Источник сигнала – на твоём корабле, Кесслер!

– На моём…

Дитрих оборвал сам себя и повернул голову в сторону леронийки.

– Где сейчас находится Медальон Колтара? – задал он вопрос.

– Он в сумке, а сумка в… – Аллана соображала быстро. – Ты полагаешь, что он активизировался?

– Тащи его сюда! – распорядился наёмник.

Девушка опрометью бросилась к выходу из отсека управления, двери за её спиной сошлись, закрывая рубку. Дитрих задумчиво провёл рукой по подбородку и взглянул в обзорный блистер кабины «Охотника». Станция по-прежнему оставалась полностью индифферентной к происходящему вокруг неё, но дакарец почему-то так не считал. Вполне возможно, что активация Медальона пробудила некие механизмы, о которых пока ни он, ни Хермани не имели ни малейшего представления.

Вернулась Аллана, волоча за собой сумку с Медальоном. Она осторожно поставила её около пульта и так же осторожно вынула оттуда артефакт, вернее – футляр, в котором он был заключён.

– Так-так! – задумчиво произнёс Кесслер, глядя на демонстрирующий очередное световое шоу Медальон Колтара.

На сей раз древний артефакт виндикани просто-напросто прогонял по всей своей поверхности концентрические окружности и световые волны, явно имеющие определённую размерность, но сейчас это было не главное. Главное заключалось в том, чтобы установить, что именно пытается сделать артефакт.

– Кесслер? – донеслось до дакарца со стороны коммуникатора.

– Да, Халид?

– По-моему, снаружи что-то происходит, – неуверенно произнёс Хермани.

Кесслер перевёл взгляд от Медальона на обзорный иллюминатор и многозначительно хмыкнул. Переглянулся с Алланой.

– Вот, значит, как! – протянула леронийка. – Прошло столько лет, а станция по-прежнему функционирует!

– Артефакт запустил процедуру аварийного запуска систем Октара, – резюмировал наёмник. – Что ж – раз нас приглашают, было бы глупо отказываться от приглашения.