Упражнения в английском стиле, или Убийство в «Вудроу-хаусе» - Н.Р. Пушель

– Нет, не все, инспектор, – заявила Катрин. – Я, например, не знала, что здесь поблизости растет яд. Как-то речь об этом не заходила.

– Вы не бывали в оранжерее?

– Бывала, конечно, но о растениях я знаю не больше, чем вы о генной инженерии. В оранжерее я могу назвать два-три цветка. Садоводство никогда не было в числе моих увлечений.

– Понятно, – сказал инспектор, не решив, верит ли ей. – Кто-нибудь еще не знал о нем?

Остальные промолчали. Все знали, значит, и не считают нужным отрицать. Разумно.

– Инспектор, – обратилась к нему Ева, – ему дали … он выпил сок олеандра на ночь?

– Очевидно, да. Перед сном.

– А этот сок горький?

– Очень. Поэтому он и был в стакане с коньяком.

– Кто-то пил коньяк с Артуром? – заметил подошедший Алекс.

– Мы полагаем, что кто-то подлил сок олеандра г-ну Линдси в коньяк и тот его выпил, не заметив привкуса. От чего и умер через некоторое время.

– Он мучился? – прозвучал голос Катрин.

– Но зачем было убивать Артура? – тут же раздался голос Анны.

Уивер открыл было рот, чтобы ответить уклончиво на оба вопроса, но его опередила Марго.

– Артур знал имя убийцы, – просто сказала она, и все уставились на нее, а оба полицейских едва не подпрыгнули.

– Имя убийцы? Откуда? Как? – выпалил сержант.

СИ, полный мрачных предчувствий, свирепо посмотрел на нее.

– Откуда вам это известно, мадам? – угрожающе спросил он.

Марго не смутилась.

– Он сам мне сказал пару дней назад. Точнее, он думал, что знает имя убийцы и размышлял, как ему поступить. Мы говорили об этом здесь, у бассейна.

СИ хотелось схватиться за голову и завыть. Вместо этого он сказал голосом, вибрирующим от ярости:

– Поправьте меня, если я ошибусь. Правильно я понимаю, что на этом самом месте г-н Линдси два дня назад признался, что подозревает кого-то в убийстве г-на Бартона, и после этого ни он, ни вы не обратились к нам? Хотя мы с сержантом приходим сюда каждый день и буквально умоляем рассказать нам хоть что-нибудь?

– Извините, инспектор, – сказала Марго, – она выглядела немного растерянной, – я думала, что это прерогатива Артура, я не могла предать его доверие и побежать к вам. Как бы он смотрел на меня, если бы я выдала его сомнения полиции?

– Он бы смотрел на вас с благодарностью, мадам, ибо был бы жив! – отчеканил инспектор.

Марго побледнела.

– У вас нет доказательств, что человек, которого он подозревал и есть тот, кто убил его, – сказала она.

– Правда? Нет? Неужели на праздник сюда съехались все убийцы Лондона? – саркастически прокричал СИ. Он был вне себя.

– Какова вероятность, что здесь собралось больше одного убийцы? Конечно, сейчас я уже ничему не удивлюсь, но все же? Да, мадам, человек, которого Линдси подозревал, и есть убийца Бартона и его самого!

– Вы все могли бы уже давно быть дома и вернуться к обычной жизни, если бы вам пришло в голову заглянуть дальше собственного носа и идиотских представлений о дружбе! – орал СИ. – В деле об убийстве нет и быть не может джентельменских соглашений! Хотя бы потому, что убийца не джентельмен, – он устало выдохнул.

Потом подошел к ближайшему свободному лежаку и сел на него. Он, конечно, всерьез не рассчитывал, что они будут наперегонки сообщать ему новости, но все же не ожидал, что даже подозрение об убийце останется для него тайной. Все-таки, это семейное дело, дружеское убийство, так сказать.

Внезапно он понял, в чем дело. Именно потому, что убийца вхож в семейный круг, о нем и промолчали. Будь он чужаком, все было бы гораздо проще для них и для него. По крайней мере, в этом объяснении была логика – в противном случае трудно понять мазохистское стремление этих людей недели сидеть загородом взаперти без возможности вернуться к нормальной жизни.

СИ поднял голову и встретился глазами со встревоженным сержантом. Тот явно был расстроен сделанным открытием. Уивер поднялся:

– Что ж, теперь мы можем с уверенностью утверждать, что Линдси был убит, так как видел кого-то или что-то, что натолкнуло его на мысли о виновном. Возможно, он сообщил тому или той о своих подозрениях и – вуаля! – он мертв.

– Кто еще, помимо г-жи Конли, знал о подозрениях Линдси?

Марго прищурилась:

– Вообще-то, инспектор, когда мы с Артуром говорили об этом, вокруг было довольно много людей, но они сидели поодаль. Мы с ним лежали вон там, – она рукой указала на два лежака справа от бассейна, а остальные были с другой стороны. Мы говорили вполголоса и бассейн большой, но, может, у кого-то тонкий слух.

Инспектор немного оживился.

– Отлично! Мадам, вы помните, кто был тогда у бассейна с вами? Или, пока вы не начали говорить, я предлагаю тем, кто там был, самим назваться.

– Марго, напомни, когда это было? – сказала Ева.

– В среду, накануне похорон, – Марго повернулась к ней. – Днем.

– Здесь все дни похожи как близнецы, – пожаловалась Катрин, но я что-то такое смутно помню. Артур в чем-то аляповатом… но я не прислушивалась к вашему разговору, слава богу!

– Значит, вы там были?

– Инспектор, мы ВСЕ там были! Кроме Анны, пожалуй. Она со своей белой кожей совершенно не может находиться на солнце.

– Все согласны? Там были вы все? – он вглядывался в их лица, надеясь разглядеть правдивый ответ.

Ева подняла руку:

– Я была, но ничего про убийцу не слышала.

– И я тоже, – заявил Алекс.

Кора покачала головой:

– Вы можете не верить, но я плавала и не прислушивалась. То, что говорил Артур, редко было интересно.

– Понятно. Никто не слышал, – подытожил Уивер.

Он сделал паузу:

– Подумайте вот о чем. Линдси что-то видел и теперь он мертв. Подумайте. Не ради меня, а ради вас самих. Может, вы тоже что-то видели? – он медленно обвел взглядом присутствующих и сделал знак сержанту. Тот поднялся и закрыл блокнот. В этот раз он не стал повторять, что они знают, где их найти. Бесполезно.

***

После ухода СИ и сержанта гости стали в свою очередь молча расходиться. Каждому надо было осмыслить произошедшее и обдумать свои дальнейшие шаги и слова. Особенно слова, которые будут говориться как полиции, так и собратьям по несчастью, вынужденным оставаться в этом доме.

Там, где произошло два убийства с разницей в неделю, никто не мог быть застрахован от этой пагубной напасти. Они расходились в объяснимой задумчивости. Преступник был хитер и осторожен, и кто знает, кого и почему он