Ласточка - Наталия Терентьева

Виталик притих, глядя на двух плачущих женщин.

– Нету калитки! Все! Как я уехала, все бросила, и все – нет калитки!

– Да ты подожди, что за ерунда! Как это – калитки нет? Куда она делась?

Анна заглянула сквозь забор на участок Оли. Не бывает таких участков, нигде – ни в садовых товариществах, ни тем более в деревнях. Когда делят родительские дома пополам и ставят между двумя половинками забор, и то участки шире. А тут – метра два шириной еле-еле будет.

За забором была видная крепкая маленькая банька – почерневший сруб, как раз впритык к двум заборам, лавка рядом, пара кустов, валялись какие-то старые ведра, большой черный пакет, набитый чем-то, лежала на боку бочка без дна.

– И что это такое?

Анна походила около соседних заборов, пытаясь заглянуть вовнутрь. Потом решительно постучала в калитку деревянного забора и позвала:

– Хозяева! Есть кто дома?

– Чего? – вышла на порог женщина средних лет, одетая вполне по-городскому, в джинсах, рубашке и трикотажном пиджаке. Во дворе дома стояла старая машина, явно на ходу. – Чё надо?

– Подойдите сюда! – сказала Анна довольно категорически.

– А… – Женщина, увидев Олю, как-то неуверенно оглянулась. – Коль, а Коль! А ну выйдь! Олька приехала!

– Тетя Галя, здрассьте… – обрадовалась Оля. – Это ж я!

– Вижу! – кивнула соседка.

Анна уже все хорошенько рассмотрела и поняла.

– На место придется сейчас забор переносить, – сказала она без предисловий. – И вам, и соседям вашим.

– Ага, щас! – Из дома вышел Коля, в полурасстегнутой рубашке, без штанов, из-под рубахи виднелись семейные трусы. В руках у него был красный галстук.

– Ты б оделся, – скривилась Галя.

– Разберусь. Иди отсюда! – Он замахнулся галстуком на Олю. – Уехала и уехала. Предупреждать надо было! Сказала же – в монастырь! А в монастырь уходят навсегда!

– Да что вы говорите! – усмехнулась Анна. – Так, портки надевайте и выходите, разбираться будем.

– Разбира-аться! – передразнила ее соседка Галя и рыкнула на мужа, перемежая слова матом: – Одна нога там, другая здесь!

– Да иду уже, иду… – пробурчал мужчина.

Анна тем временем постучала в соседний двор. Виталик, наблюдавший все это, нашел палку и принес Анне.

– Это что? – покосилась она.

– Пригодится, – сказал Виталик.

– Хорошо, молодец, – кивнула Анна. – Возьми эту палку и стучи по забору, а то что-то открывать нам не хотят.

Виталик с удовольствием забил по металлическому забору, производя неимоверный шум.

– Это чё такое? – Калитка наконец открылась, и на улицу вышел огромный мужик, в черных широких трусах и белой майке, открывающей жирные плечи, поросшие рыжей шерстью. Почесывая одной рукой набрякший живот, другой – щетину, он неожиданно разулыбался: – Дак это ж Олька! Живая!

– А с чего ей быть неживой? – пожала плечами Анна.

– Дядя Леша! – тоже разулыбалась Оля. – Вот, я вернулась. Это учитель наш, Алексей Петрович!

Анна недоверчиво переспросила Олю:

– Учитель?

– Да, да!

Дядя Леша протянул руку большую руку Анне.

– Очень приятно! Алексей…

– А мне-то как приятно… – пробормотала Анна, слегка пожимая потную руку Олиного соседа. – Что у вас тут произошло? Почему заборы передвинули?

– Дак дом же… как же… дак то же… сгоревший был! – воскликнул дядя Леша. – Помогли… Убрали дом-то… Всем, стало быть… миром…

– Я поняла… А с землей что?

– Дак… Мы-то… Как вот стали тут… Забор-то, он… Все ж горело… Мусор-то собрать надо было… Пришли тут…

Дядя Леша стал что-то путано объяснять, а Анна слушала его невнятную речь и пыталась понять – и что он может преподавать в школе? Какой предмет? Химию? Математику? Обществознание с историей? Право? Не бывает так, чтобы работа не откладывала отпечаток на человека. Но глядя сейчас на толстого, обрюзгшего, мгновенно покрасневшего от собственной возбужденной речи – целиком, до ушей, до лысины – мужчину, невозможно было представить его учителем в школе. Значит, представления неверные – о школе, об учителях. Или об отпечатках.

– Так, ладно, – прервала его объяснения Анна. – Передвигать сейчас забор обратно будем.

– Это ж как? – улыбнулся дядя Леша, показав рот, в котором было маловато зубов. – А мы ж тут… Тут уж вот… Как бы… построили…

Анна заглянула во двор, для этого ей пришлось обойти толстого учителя.

И правда, у забора, где явно была земля Оли, стояла хорошая, добротная беседка, на высоком фундаменте, с красивой темно-красной крышей.

– Вот, Оля, какая у тебя теперь есть беседочка! – улыбнулась она замершей Оле.

– Так-так-так… – Улыбка сошла с лица соседа, и он неожиданно надел очки, взяв из словно из воздуха. – Вот что. Так. Мы законы знаем. Земля, значит, вот… Неосвоенная… Так вот, значит, распоряжение президента… Если, значит, вот… Чтобы не было… А вот мы как раз… Никаких чтобы тут… не пустовало, значит… Вся земля чтобы, значит… Где там уж по два гектара… А нам бы тут освоить… Как президент сказал… А то забросили, значит… страну…

– Что вы преподаете в школе? – не выдержав, поинтересовалась Анна.

– Чего? – совершенно по-простому переспросил сосед.

– Так, ладно. – Анна обернулась на Олю и Виталика, который, заскучав, сел прямо на землю и ковырял пальцем около себя. – Пошли!

Анна, оглядевшись, поняла, как обойти участки.

– А куда мы, а? Куда? – Оля, запыхавшись, пыталась идти рядом с Анной.

– Покажешь, где у тебя картошка.

– Так я ж… Никто не сажал картошку…

– Хорошо, покажешь, где будешь сажать в следующем году.

Виталик, не расслышав, обрадовался:

– Хавчик будет?

– Когда-нибудь будет, – кивнула Анна. – Что ты, голодный?

– Ага…

Анна развела руками.

– Нет у меня ничего. Потом в магазин сходим. Потерпи немножко.

– Ага! – послушно кивнул Виталик. – Мы здесь жить будем?

Анна, ничего не ответив, взяла его за запястье. Рука у мальчика была ледяная. Анна взглянула на него сбоку. Бледный, лицо худое, свалянные волосы…

– Ты когда последний раз причесывался? Ладно… Не до причесок нам теперь… Сама не знаю, как даже выгляжу…

– Как черный рыцарь, – ответил ей Виталик. – Я такой мультфильм смотрел, когда дядя Гена телевизор приносил…

Анна от неожиданности засмеялась.

Зайдя с обратной стороны на узкую полоску земли, в середине которой торчала баня, припертая с обеих сторон заборами – деревянным, пониже, и металлическим – со стороны учителя дяди Леши, Анна огляделась.

– Да… Так. Не будем мы ничего придумывать оригинального…

С большим трудом протиснувшись мимо бани, они все трое вышли на «передний двор», а точнее, на тот клочок земли, который от него остался.

– Это что же такое? – Оля, потрясенная, оглядывалась между двух заборов.

Анна зашла на крыльцо бани, открыла незапертую дверь, заглянула внутрь. Там лежало брошенное полотенце, стояло ведро с водой, все с того злополучного дня, наверно… Вряд ли Оля ходила еще париться в баню, похоронив мать. Ее же через месяц отвезли в монастырь… Как-то решительно действовали соседи… Трудно представить, что ими руководило, может, они лучше знали Олю, прожив с ней бок о бок столько лет…

Она вышла обратно, прикрыв дверь. Переночевать там можно будет даже втроем, это уже хорошо. Анна забралась на лавку, теперь ей были видны оба соседних участка. Соседи были настороже. Женщина в трикотажном пиджаке сидела и курила на крыльце, поглядывая на Олин участок, дядя Леша жадно пил что-то из большой эмалированной кружки, сидя посередине своего участка на белом пластиковом стуле.

– И как мы теперь жить будем? – громко спросила Анна соседей. – Есть какие-то предложения? С заборами что делать будем?

Галя стряхнула пепел и, прищурившись, выматерилась. Ее муж бросил сигарету, затоптал окурок и закурил новую. Дядя Леша развел руками и заново начал объяснять:

– Так то ж… Закон… Это вот… неосвоенная… Там если… сорок девять лет… Это, значит, гектарами… А у нас-то не этот… не Хабаровск… Нам где… Там вот…

– Что он у вас в школе преподавал? – Анна все же спросила Олю.

– Пение! Он так хорошо поет, мамка всегда плакала, когда он пел романсы… под гитару…

– Романсы? – засмеялась от неожиданности Анна. – У вас было пение в школе? Он преподавал пение?

Последнее, с чем можно было представить сейчас раскрасневшегося, встревоженного дядю Лешу, утиравшего пот с лица, воду со рта и подбородка толстыми неловкими пальцами, – это гитара.

– Да, и еще… математику и физику. У нас, когда учительница уехала…

– Хорошо, – кивнула Анна. – Поговорим потом, расскажешь. Так. Виталик, ну-ка отойди подальше… – Мальчик, не понимая, стал послушно отступать от нее. – Нет, не от меня, вот отсюда… – Анна постучала рукой по деревянному старому забору, который соседи, видно, просто перенесли на несколько метров, не озадачиваясь постройкой нового. – Сейчас будем восстанавливать справедливость самым простым и доступным способом.