Слепой убийца - Маргарет Этвуд

— Несчастна? — переспросила она. — Да что ты знаешь о несчастье?

VIII

Он снова переехал — разницы никакой. То место у железнодорожного узла она ненавидела. Не любила туда ездить — к тому же слишком далеко, и уж очень холодно; добравшись туда, она всякий раз стучала зубами от холода. Ненавидела узкую, безрадостную комнату, вонь старых окурков, которая не выветривалась, потому что нельзя открыть заклеенное окно, убогий душ в углу и женщину, которая часто попадалась на лестнице; женщину, походившую на угнетенную крестьянку из банального старого романа: только вязанки хвороста на спине не хватает. Женщина смотрела угрюмо и надменно, словно в деталях представляла, что творится у него в комнате, едва закроется дверь. В этом взгляде была зависть, да ещё злоба.

Слава Богу, с этим покончено.

Снег уже растаял, только кое-где в тени ещё лежат серые кляксы. Солнце припекает, пахнет сырой землей, оживающими корнями и разбухшими блеклыми клочками прошлогодних газет, в которых ни строки не разобрать. В лучших городских районах уже проклюнулись нарциссы, в палисадниках, где не бывает тени, распустились тюльпаны — красные и рыжие. Многообещающее начало, как пишут в колонке садовода; хотя и сейчас, в конце апреля, однажды пошел снег — крупный, пушистый и мокрый, странная метель.

Она спрятала волосы под платок, надела темно-синее пальто — самое мрачное в её гардеробе. Он сказал, так лучше. Здесь по углам пахнет котами, блевотиной и куриным пометом. На мостовой — навоз, оставшийся после рейда конной полиции; полицейские ищут агитаторов, а не воров — здесь притоны «красных» иностранцев, что затаились крысами на сеновале, плетут извращенные хитроумные интриги; человек по шесть в одной постели, разумеется, и все жены общие. Говорят, где-то поблизости в этом районе живет высланная из Штатов Эмма Голдман[97].

На тротуаре кровь. Рядом мужчина с ведром и щеткой. Он брезгливо обходит розовую лужицу. Здесь живут кошерные мясники, портные, меховщики-оптовики. И потогонные конторы, конечно. Шеренги иммигранток склонились над станками, пух забивает им лёгкие.

На тебе одежда с чужого плеча, как-то сказал он. Да, легкомысленно ответила она, но на мне она лучше смотрится. А затем прибавила уже сердито: ну и что мне сделать! Что мне сделать? Ты что, думаешь у меня есть какая-то власть?

Она заходит в лавку зеленщика, покупает три яблока. Так себе яблоки, прошлогодние, кожура слегка сморщилась, но она чувствует, что должна принести что-то в знак примирения. Продавщица забирает одно яблоко, показывает гнильцу на боку, кладет яблоко получше. Все это молча. Понимающие кивки и щербатая улыбка.

Мужчины в длинных черных пальто и широкополых черных шляпах, маленькие востроглазые женщины. Шали, длинные юбки. Ломаная речь. Не пялятся, но ничего не упустят. Она слишком заметна — великанша. И ноги на виду.

Вот и галантерея, о которой он говорил. Она секунду смотрит на витрину. Модные пуговицы, атласные ленты, тесьма, шнуры, блестки — сырье для сказочного реквизита из журнала мод. Должно быть, чьи-то пальцы здесь пришивали горностаевый мех на её вечернюю шифоновую накидку. Контраст лёгкой ткани и густой звериной шерсти для кавалеров притягателен. Нежная плоть, и вдруг кустики.

Его новая квартира — над булочной. Вход сбоку, и вверх по лестнице, где пахнет приятно. Но слишком сильно, ошеломительно — забродившие дрожжи теплым гелием ударяют ей в голову. Она так давно его не видела. Почему она медлила?

Он здесь, он открывает дверь.

Я принесла тебе яблоки, говорит она.

Через некоторое время предметы вокруг вновь обретают форму. Вот его пишущая машинка, шаткая на крошечном умывальнике. Синий чемодан, на нём умывальный тазик. На полу скомканная рубашка. Почему разбросанные вещи всегда символизируют желание? Его вывернутые, порывистые формы. Так выглядят языки пламени на картинах — оранжевая ткань, отброшенная, летящая. Они лежат в кровати — огромной резной конструкции красного дерева, занимающей почти всю комнату. Привезенная издалека, на свадьбу подаренная мебель, должна была служить всю жизнь. Вся жизнь — каким глупым кажутся сейчас эти слова; как это бесполезно — долговечность. Она режет яблоко его перочинным ножом, скармливает ему дольки.

Я бы мог подумать, ты пытаешься меня соблазнить.

Нет — просто поддерживаю в тебе жизнь. Откармливаю, а съем потом.

Какая извращенная мысль, юная леди.

Да. Твоя. Не говори, что забыл о покойницах с лазурными волосами и глазами, точно полные змей глубокие колодцы. Они бы тобой позавтракали.

Если им позволить. Он снова тянется к ней. Ты где пряталась? Столько недель уже.

Да. Подожди. Я хочу что-то сказать.

Это срочно? — спрашивает он.

Да. Да нет. Нет.

Солнце клонится к закату, тени от штор ползут по кровати. Голоса на улице — говорят на незнакомых языках. Я запомню этот день навсегда, говорит она себе. И тут же: какие ещё воспоминания? Сейчас ещё не потом, пока сейчас. Ничего не кончилось. Я додумала историю, говорит она. Следующую часть.

Вот как? У тебя свои идеи?

У меня всегда свои идеи.

Отлично. Послушаем, ухмыляется он.

Хорошо, говорит она. Последнее, что нам известно, — девушку и слепого юношу везут на встречу со Слугой Радости, вождем варваров-завоевателей, Народа Опустошения, потому что в наших героях подозревают божьих посланцев. Поправь меня, если я ошибаюсь.

Ты что, и впрямь слушала всю эту чепуху? — удивляется он. Ты правда все помнишь?

Конечно. Я помню каждое твое слово. Они оказываются в лагере варваров, и слепой убийца говорит Слуге Радости, что у него есть послание от Непобедимого, но передать его можно лишь с глазу на глаз, только при девушке. Поскольку не хочет выпускать её из вида.

Он не видит. Он же слепой, забыла?

Ты меня понимаешь. И Слуга Радости говорит: хорошо.

Он не может просто сказать хорошо. Он произнесет речь.

Такие вещи мне не даются. Трое уединяются в палатке, и слепой убийца объясняет, в чем состоит план. Он расскажет, как проникнуть в Сакел-Норн, не осаждая город и не теряя людей — то есть, варваров. Нужно послать двух воинов — он скажет им пароль (как ты помнишь, он его знает); попав в город, они сплавят наружу через арку веревку. Свой конец привяжут — к каменному столбу, например, — и ночью отряд сможет попасть в город под водой, держась за веревку. Там они обезоружат часовых, откроют все восемь ворот и — бинго!

Бинго? — смеется он. На Цикроне так не говорят.

Ну, значит, «дело в шляпе». И тогда они могут убивать всласть, если им хочется.

Умно, говорит он. Очень хитро.

Да, соглашается она. У Геродота было или ещё у кого-то. Падение Вавилона, что ли.

Сколько у тебя пустяков в голове, замечает он. Но это же, наверное, сделка? Не могут же наши молодые люди вечно изображать божьих посланцев. Слишком рискованно. Рано или поздно допустят промах, ошибутся, и их убьют. Надо бежать.

Да. Я об этом думала. Прежде чем сообщить пароль и прочее, слепой юноша требует, чтобы им дали основательный запас провианта и всего прочего и отвели к подножью западных гор. Говорит, что им надо совершить туда вроде как паломничество — подняться на гору, получить божественные указания. Товар вручается только там — ну то есть пароль. Таким образом, если атака варваров провалится, они оба окажутся там, где жители Сакел-Норна вряд ли догадаются их искать.

Но они станут лёгкой добычей волков, говорит он. А не волков, так покойниц с гибкими станами и рубиновыми устами. Или её убьют, а несчастного парня заставят выполнять их чудовищные желания до конца его дней.

Нет, говорит она. Такого не будет.

Ах, не будет? Кто сказал?

Только не надо так: ах, не будет. Я сказала. Вот послушай. Слепой убийца в курсе слухов и потому знает настоящую правду об этих женщинах. На самом деле они вовсе не мертвы. Они сами пустили эти слухи, чтобы их оставили в покое. На самом деле, это беглые рабыни и женщины, скрывшиеся, чтобы мужья или отцы их не продали. Там не только женщины, есть и мужчины, но они добры и дружелюбны. Все живут в пещерах, пасут овец и выращивают овощи. Для поддержания легенды по очереди бродят среди гробниц и пугают путников — воют на них и все такое.

Да и волки — не волки вовсе, а пастушьи собаки, их специально дрессируют, чтобы они по-волчьи выли. А так они совсем ручные и очень преданные.

Эти люди приняли наших беглецов, а узнав их грустную историю, отнеслись к ним очень ласково. Слепой убийца и немая девушка поселятся в пещере, со временем у них родятся дети, которые будут видеть и говорить, и все они будут очень счастливы.

А тем временем их сограждан перережут? — усмехается он. Ты одобряешь измену родине? Лучше личное счастье, чем благополучие общества?