Книга тайн (СИ) - Гольшанская Светлана

Эх, не вышло! Настоятель чуть не выбил у него палку. Перехватывая её левой рукой, Николас ушёл от следующего удара. Последнее средство – ветроплав!

Целясь в корпус противника, Охотник сосредоточился на кончике палки и замахнулся. Но прежде чем удар достиг цели, Кадзума подсёк Николасу ноги, и тот опрокинулся на спину.

– Пять ударов. Мне понадобилось всего лишь пять ударов, чтобы победить, – подвёл итог настоятель. – Теперь скажи, в чём твоя проблема.

Охотник поднялся прыжком и огляделся по сторонам.

– Мне не хватает ловкости и гибкости. Я слишком привык полагаться на силу и напор, – ответил он.

Своим мастерством Кадзума внушал восхищение. Даже Мидрира Николас одолевал через раз, а рядом с настоятелем казался желторотым новичком.

– Целых пять ударов! Отцу понадобилось целых пять ударов, чтобы его победить! – восхищённо прошептала Юки.

– Новичкам везёт, – морщился Йоси.

– При всей твоей силе и выносливости ты очень зажат, – оборвал их громкой речью Кадзума. – Твой скрытный и замкнутый характер всегда будет отражаться на твоём стиле боя, однако нужно развивать не только сильные стороны, но и преодолевать слабости хотя бы частично. Пользоваться хитростью и выдумкой далеко не так зазорно, как ставить под удар свою и чужие жизни во имя гордыни и принципов. Больше внимания уделяй растяжкам и гимнастике. Даже если не останешься учиться у меня, это поможет тебе добиться некоторых успехов. А если останешься, я научу тебя летать по крышам.

***

После обеда настоятель отправил Николаса вместе с Йоси работать в храмовом саду.

– Гармония, красота и единение с природой услаждают взор богов, чьим домом служит наше святилище, – рассказывал Кадзума, пока они брели вдоль набухающих почками вишнёвых деревьев. – А так же помогают прихожанам отрешиться от горестей и забот повседневности. Нужно подготовить сад к празднику цветения сливы и вишни.

– У нас празднуют Эльдантайд, цветение яблонь, но чуть позже, – кивнул Николас.

– Хорошо, – Кадзума вздохнул полной грудью, наслаждаясь видом. – Йоси тебе всё покажет. Постарайтесь удивить посетителей или хотя бы меня.

Настоятель оставил их с тануки на краю сада, переходящего в каменистый пустырь. Неподалёку Эглаборг трудился на грядках с лекарственными растениями.

Йоси схватил грабли и принялся убирать палую листву. Раз ничего не сказали, Николас решил заняться тем же. Дома ему приходилось помогать Риане вскапывать грядки, но никаких склонностей к труду на земле у него не было. Неудивительно, говорил Гвидион, ведь ветер и земля – противоположные стихии.

– Нет, – резко осадил его послушник. – Это моё место. Вон твоё.

Он указал на каменистый пустырь.

– Но там ничего не растёт! – запротестовал Николас.

– Не мои проблемы, – отмахнулся Йоси и снова принялся грести, сопением напоминания енота.

Делать нечего, придётся обрабатывать пустырь. Интересно, что тут можно посадить?

– Вам помочь? – спросил Эглаборг, наблюдая, как Охотник махает киркой, и та со звоном отлетает от скальной породы.

– Расчистить тут всё и натаскать снизу земли, как думаешь? – спросил совета Николас.

– Её быстро смоет дождями, никакие удерживающее почву растения прижиться не успеют, – покачал головой целитель. – Ничего здесь, кроме камней, расти не будет.

– Сад камней, ха-ха! – раздался из-за деревьев злорадный смех Йоси.

– Хотите, я сам расскажу Кадзуме? – Эглаборг тревожно вгляделся в лицо Николаса.

– Справлюсь! – отмахнулся тот.

Целитель вернулся к грядкам, а Охотник принялся возить граблями по щебёнке, прислушиваясь к ритмичному стуку. Когда крупные камни оказались убраны в кучу на краю, грабли начали оставлять на мелком гравии дорожки. С тоски Николас взялся выписывать замысловатые фигуры, похожие на те, что настоятель рисовал у него на плече. Наткнувшись на большой валун, Охотник обвёл и его.

Солнце начало припекать. Николас скинул с себя халат, оставшись в одних шароварах. Опёршись подбородком о рукоятку граблей, Охотник созерцал наведённый им беспорядок. Как они говорят? Гармония, красота и единение с природой. Хм, надо попробовать.

Николас поднял сухую палку и стал составлять на земле планы будущего сада.

Вскоре Юки принесла обед в тростниковой корзине. Вручив половину Йоси, она направилась к присевшему на камень Охотнику.

– Не знаю, что вы любите, поэтому наготовила разного, – она указала на рисовые шарики, обёрнутые в тёмно-зелёные листочки. – Тут есть с угрём, морским ежом, кальмаром, креветками, сырым тунцом и даже с лопухом.

Николас приложил ладонь ко рту. От таких деликатесов желудок испуганно сжался, и к горлу подступила дурнота.

– Есть ещё с соевым творогом и перепелиными яйцами, – совсем смутилась Юки.

Охотник принялся запихивать в себя дурацкие шарики, лишь бы её не обидеть. Угорь вместе с ежом оказались самыми склизкими и противными на вкус. Приходилось жадно запивать водой, чтобы подавить спазмы. Юки исподтишка наблюдала, как мелкие струйки текут по его подбородку и падают на грудь.

– Так ужасно? – спросила она.

– Нет, что ты! Необычно. Мне нравится с творогом и яйцами. И сладкие, как вчера.

– Хорошо! Значит, буду готовить их. Всё хотела спросить… а сколько вам лет?

– Семнадцать. Ну почти, – он отвёл взгляд.

– Но вы такой высокий! Простите за резкость. Мне казалось, вы старше, – Юки снова смущённо опустила взгляд.

Йоси высунул голову из-за куста барбариса и сверкал на них чёрными глазищами.

По сравнению с местными жителями Николас выглядел высоким, даже немного выше настоятеля, да и Эглаборга по росту уже догнал, хотя в такие моменты чувствовал себя сопливым мальчишкой.

– А тебе сколько?

– У девушек такое спрашивать неприлично, но раз вы ещё столь юны… Восемнадцать, – ответила Юки.

– Ты не выглядишь на восемнадцать, – нахмурился Николас.

– Это как раз неплохо. Значит, поздно стану уродливой старухой, – взмахнув ресницами, ответила она.

– Даже в старости ты не будешь уродливой, – тихо заметил он. – Ты не могла бы мне помочь? Насчёт ваших традиций, я всё ещё плохо разбираюсь…

– Конечно! Наш долг помогать и наставлять вас во всём!

Ну вот, она решила вести себя с ним, как с ребёнком. А Йоси, наоборот, шипел и морщился.

– Я набросал несколько планов будущего сада. Какой тебе нравится больше? – пользуясь привилегией несмышлёныша, Николас взял её за руку и подвёл к рисункам.

Она изучала их со всей серьёзностью, прежде чем понурившись, заключить:

– Я ничего в этом не понимаю. Простите. Они кажутся одинаковым.

– Ничего страшного! Подожди, я нарисую ещё, совсем другой, ты заметишь разницу!

Николас схватил палку и со всем старанием, словно делал рисунок в альбоме, принялся выводить контуры.

– Это не сад, а девушка, – усмехнулась Юки, наблюдая, как он делает последние штрихи. – Очень красиво. Ваша невеста?

– Нет, это ты! – ответил Охотник.

– Мой отец не слишком-то меня любит, чтобы, льстя мне, вы чего-то добились.

– Но ведь я не для этого…

Степенно, с полным достоинства видом Юки ушла.

***

Вдохновение хлестало через край, руки зудели, так хотелось воплотить задумку. Все дни до праздника Николас трудился в поте лица, отводя на сон всего несколько часов. Вначале требовалось расчистить площадку и подсыпать мелкого гравия, на котором можно было рисовать дорожки граблями и который не сдувал бы ветер. Потом Охотник притащил валуны и красиво обтёсанные камушки с пляжа, выбрал точку обзора и расположил всё в нужном порядке. Оставалось только обрамить площадку заборчиком из старых тростниковых циновок.

Когда Кадзума пришёл проверять, Николас устал и перемазался в пыли, как трубочист, но был счастлив от проделанной работы.

– Где же твой чудесный сад? – строго спросил настоятель.

Юки, Йоси и Эглаборг толпились у него за спиной, бросая любопытные взгляды. Охотник жестом пригласил их на возвышение из камней, откуда открывался самый выигрышный вид.