Механизм "Ноль" - Стаснислав Коронько

— Да, именно туда, — подтвердил Ен. — Так что больше вы нас не уведите. Никогда…

Взяв броню с котенком и толкая полковника перед собой дулом автомата, Ен с Лукой направились к открытому Айонгом танку, сопровождаемые пожеланиями удачи от Аниты, оставшейся в подсобке в полном одиночестве. Марат еще обернулся, прокричал: "Пока! Спасибо тебе!" — и был почти силой затащен братом в «Грайдер». На глаза девушки выступили слезы, но она нашла в себе силы, чтобы улыбнуться и помахать им на прощание.

Прежде чем залезть в танк, Ен посмотрел на Айонга и произнес:

— Пожалуйста, подполковник, обеспечьте нам свободный проезд через линию блокады. Мне не хотелось бы лишних жертв.

— Сделаю, — кивнул тот.

Стоило люку танка закрыться, как Генрих развернул его и направил к шлюзу, любезно открытому им оператором по приказу Айонга. Снаружи ангара уже столпилось множество пехотинцев, но никто не стал чинить им препятствий, хотя у многих были портативные ракетные установки, способные насквозь прожечь броню танка и испепелить находящихся в нем людей. На всякий случай Генрих контролировал их поведение, вращая во все стороны пушкой танка, но внутри «Грайдера» в этот момент находилась слишком важная птица, чтобы кто-нибудь решился стрелять без разрешения вышестоящего начальства.

Их провожали до самой линии блокады, где танк спокойно переехал через вырытую траншею длинной метра два и направился к горам. Преследовать их дальше не решился никто. И только турели тяжелых пушек смотрели им вслед.

Вся поездка проходила в полной тишине, в ожидании внезапного предупреждения о выстреле или пуске ракеты. Но Айонг не нарушил своего обещания-до гор они добрались целыми и невредимыми.

— Где позиции землян? — спросил у полковника Ен.

Козлов неуклюже повернулся к кабине — через ткань мундира хранительница брони не всегда корректно обрабатывала нервные импульсы носителя — и, быстро оценив видневшийся из-за спины Генриха пейзаж, ответил:

— Через триста метров справа будет въезд в расщелину. Надо будет проехать по ней два километра. Там должен быть первый пост землян.

— Генрих слышал?

— Ага.

Сидевший рядом с полковником Лука хлопнул его по плечу и сказал:

— Вот видишь, можешь же быть нормальным, полезным человеком. А то все орал да орал. Прямо злыдень какой-то.

Полковник насупился и шмыгнул носом. Поняв, что убивать его не будут, он давно успокоился и теперь прикидывал, какое наказание для него изберет премьер по приезду обратно на базу, и не стоит ли ему самому переметнуться на сторону землян. Однако неизвестность пугала еще больше, чем гнев премьера. Он был уверен, что сможет отделаться своими погонами, а сумевшие же перебраться к землянам люди исчезали вообще навсегда.

Ведущая к землянам извилистая расщелина располагалась крайне удачно. Небольшой холм перед въездом полностью загораживал собой позиции войск Агарда, поэтому можно было покинуть танк, не опасаясь снайперского выстрела из окопа. Это было очень кстати. Завидев танк, земляне поспешат пустить по нему ракету. Однозначно. Контактов между уроженцами Агарда и их противниками не было с самого начала войны.

Генрих заехал в расщелину и медленно двинулся вперед, бросая на Ена вопросительные взгляды. Здесь начиналась его епархия. Что ждет их там впереди, не знал никто.

— Все, выходим, — сказал Ен, когда они углубились в расщелину на пару сотен метров и оказались перед первым поворотом. Он вынул из-за спины свой автомат и, дабы у полковника не возникло желание поиграть в героя, согнул ствол, уперев его в колено. Отобрав у Ильи второй автомат, проделал то же самое.

Генрих правильно понял его поступок и принялся колдовать над пультом, блокируя управление танком.

— А ты уверен, что нас не пристрелят? — озабоченно спросил Илья, закрывая шлем.

— Нет, — признался Ен, — но если пойдем с автоматами, то тогда нам точно конец. Они не будут разбираться, кто это к ним идет.

— Да, земляне — жесткие ребята, — поддакнул ему Лука. — В плен не сдаются, пленных не берут.

— Заткнись, — слегка стукнул его по шлему Ен. — Если сам боишься, то не надо тут других пугать.

— Никого я не боюсь. Я просто говорю как есть.

— Ладно, — избрал лучшую тактику в разговоре с Лукой Ен и просто проигнорировал его, — прощайтесь с полковником и двигаем отсюда.

Конечно же, единственным человеком, пожелавшим сказать Козлову хоть что-нибудь, был Лука.

— Пока, дядька, — толкнув полковника плечом, сказал он. — Передавай привет премьеру. От Джанлуки Поццато. Единственного и неповторимого.

Сказав это, Лука поднялся и выпрыгнул вслед за остальными наружу. Оставшись в полном одиночестве, полковник какое-то время сидел на месте, не веря своему счастью. Эти люди отпустили его! Просто взяли и отпустили! После всего, что он хотел им сделать, они даже не стали его бить! Опаснейшие преступники оказались на самом деле не такими уж страшными и одиозными убийцами, как их описывал премьер, и сдержали свое слово.

Полковник задумчиво пожевал губы, поднялся, закрыл люк танка и начал выбираться из брони. Предстоял еще немалый путь обратно до базы, а шагать в некорректно работающем «Ирбисе» ему не хотелось. Да и раздражать это будет довольно сильно. А ведь надо будет еще что-нибудь придумать, чтобы оправдаться перед премьером. Этот-то человек не будет таким добрым.

К повороту они подходили очень медленно, думая каждый о своем. Совсем недавно земляне были их единственной надеждой прожить еще хоть сколько-нибудь, но вот они добрались до цели, преодолев все на своем пути. Все, абсолютно все складывалось против них. Но они справились, дошли. Только куда они пришли и стоило ли им вообще начинать этот путь, — не знал никто.

Только Тэм был полон энтузиазма. Внутри своей брони он улыбался. Ликовал и дрожал от возбуждения. Даже если эта дорога привела их в никуда, впереди его ждала правда. Ничто не могло омрачить его настроения. Даже воспоминания о Тамиле с Эмилем.

За поворотом расщелина тянулась вперед одной длинной, широкой полосой. Её выровняли, искусственно расширили — на это указывали оплавленные по бокам низкие склоны скал — и расчистили от валунов. Здесь проезжала боевая техника, а помехи на её пути были совсем ни к чему.

С самом конце этой дороги, за искусственной насыпью, находился первый пост землян. Двое закутанных в маскхалаты бойцов, залегших за тяжелым пулеметом, ожидали увидеть что угодно, но только не шестерых безоружных человек в «Ирбисах», первый из которых демонстративно поднял вверх руки, а еще один тащил какой-то непонятный предмет. Такое зрелище было настолько непривычным для них, что они могли думать о чем угодно, но только не о том, что эти люди пришли им сдаваться.