Механизм "Ноль" - Стаснислав Коронько

— Я приказал вам бросить оружие, бойцы! — повторил Ен. — Командир в опасности!

Для подтверждения серьезности своих намерений, Ен еще сильнее прижал острый край пластины к горлу полковника, по которому тоненькими струйками стекала кровь из многочисленных порезов, нанесенных во время отступления к воротам ангара. Видя замешательство солдат, не спешащих подчиняться его приказу, Ен встряхнул полковника и прошипел ему в ухо:

— Если хочешь жить, вели им сложить оружие.

Полковник с ужасом почувствовал, как острые зубчики, пробив кожу, впиваются в щитовидную железу и, дабы ослабить давление на горло, задрал назад голову и потеснее прижался к своему мучителю. Вид неподвижного Клима и огромной лужи крови, стальной голос Ена и исходящий от него запах смерти парализовали волю полковника, и так не отличавшуюся особой твердостью, оставили в его статном теле только чувство страха и животное желание выжить.

Козлов открыл рот и сухими, дрожащими губами прохрипел:

— В-всем б-бросить оружие. Н-немедленно.

Зубы полковника стучали так громко, что, казалось, даже заглушали звук его голоса, но в мертвой тишине ангара его приказ четко донесся до слуха подчиненных. Солдаты побросали на пол автоматы и отступили на три шага назад. То же самое проделали Дзюничи с напарником.

Лука с Генрихом мгновенно кинулись к автоматам солдат, подобрали два из них. Генрих собрал в охапку оставшееся оружие и начал пятиться к Ену. Илья передал трясущегося Марата Тэму, а сам схватил за стволы тяжелые автоматы Дзюничи с напарником и, покраснев от напряжения, волоком потащил их к лейтенанту, производя ни с чем не сравнимый скрежет металла о металл.

Продолжая прижимать к горлу Козлова нож, Ен спросил:

— Где наша броня? Еще не успели разобрать?

— Нет, — покачал головой Айонг. — Они в подсобке.

— Покажите где.

Айонг медленно двинулся через весь ангар к неприметной двери, а Ен последовал за ним, волоча пребывавшего в коматозном состоянии полковника.

Подсобка оказалась просторной комнатой, в центре которой стоял круглый стол и несколько стульев. Вокруг этого стола валялось множество механических деталей различной формы и размера, а у противоположной от входа стены в один ряд лежали потрепанные "Ирбисы".

— Техники успели их полностью продиагностировать, но разбирать не стали, — сказал Айонг.

— Угу, — промычал Ен и велел своим спутникам поочередно облачаться в броню.

Когда все кроме него оказались под надежной защитой своих «Ирбисов», он передал полковника Луке, чем вызвал у того настоящую панику, и начал быстро скидывать с себя одежду.

— Спокойно, полкан, — произнес Лука через внешние динамики брони и «слегка» сжал его плечо. От такого пожатия лицо полковника исказилось от боли, а сам он затрясся всем телом. В его глазах появились признаки искреннего раскаяния за свое недавнее поведение, а губы повторяли слова молитвы. Было похоже, что он уже считал себя трупом.

— Марат! — разнесся по залу ангара звонкий девичий голос.

Из прохода к жилым помещениям и шлюзу выбежала Анита, прижимая к груди котенка. Её лицо раскраснелось от возбуждения и светилось от радости. По щекам текли слезы счастья, а в груди с сумасшедшей силой колотилось сердце. Она уже попрощалась со своим маленьким другом, но неожиданное известие о бегстве пленников заставило её поверить, что в этом мире все же существовала справедливость. И даже вид окровавленного Клима ничуть не смутил её. За те несколько минут, что они все вместе провели в ангаре, едва прибыв в него, она успела возненавидеть этого парня всем своим естеством.

Из коридора, откуда выскочила девушка, доносились возбужденные голоса находившихся там людей, громкий топот и приказы вызвать солдат в броне, но помешать бегству уже не мог практически никто. Пока сюда доберутся пехотинцы из соседних машин, все уже успеют укрыться в танке. А полковник должен будет стать гарантией безопасности, когда они наконец смогут покинуть ангар и отправиться в путь. Хоть командир из него был никакой — Ен прекрасно понимал, что, дабы сохранить жизни своим людям, обязанности Козлова зачастую брал на себя Айонг, — никто не решится стрелять в офицера такого ранга. К тому же у полковника, наверняка, должны были быть солидные связи среди генералитета, ибо такую личность терпеть долго не смог бы никто.

Анита подбежала к подсобке и, смущенно ойкнув, отшатнулась назад, когда заметила внутри абсолютно нагого Ена, забирающегося в этот момент в броню. Анита открыла было рот, чтобы окликнуть Марата, но мальчик упредил её. Выйдя из подсобки в открытом шлеме, с надеждой в голосе он спросил:

— Ты поедешь с нами? Ведь так?

Печально покачав головой, Анита поднялась на цыпочки и чмокнула мальчика в щеку. От такого проявления девичьей симпатии он густо покраснел и мгновенно забыл все свои прежние страхи.

— Нет, — печально покачала головой девушка, — я не могу. Это путь в один конец, а у меня здесь родные.

Марат обиделся, но промолчал и только опустил глаза. Уговаривать девушку продолжить с ними путь было бы верхом свинства. Но расставаться с ней он не хотел все равно. Она очень сильно напоминала ему его маму.

— Да, я понимаю, — пробормотал он. И его следующая фраза прозвучала уже совсем по-взрослому, без присущего детям эгоизма. — Это был глупый вопрос, извини.

Девушка улыбнулась и потупила взгляд. Она вытянула руки с котенком и сказала:

— Вот, возьми его с собой. Не оставляй его одного.

Марат сглотнул, вытянул руку, чтобы взять животное, но его остановил Ен, уже успевший облачиться в свою броню, опознанную им по вмятинам и царапине на голени.

— Так, — сказал он, выходя из подсобки с одним из отобранных у Ильи автоматом, — подполковник, откройте нам, пожалуйста, какой-нибудь танк. Все внутрь, а животное с полковником в броню. Лука, запихай Козлова в броню. И смотри, чтобы он не выкинул чего.

— Угу, — промычал Лука и толкнул полковника к последнему оставшемуся «Ирбису». -Залезай, в одежде. Бегать тебе не придется.

— Ч-что вы хотите со мной сделать? — забираясь внутрь «Ирбиса», спросил полковник.

— Надо будет немного прокатиться вместе с нами, а потом будете свободны, — пообещал ему Ен, наблюдая, как Аня торопливо запихивает внутрь своего бывшего костюма котенка.

— К-куда?

— До гор.

— Куда? — хором переспросили Козлов с Айонгом. До этого никто из них ни разу не поинтересовался, куда же направлялись беглецы. В их сознании весь мир ограничивался плато и стоявшими на нём куполами. Дальше жизни просто не было.